Я пожевала нижнюю губу, припоминая, что архонт Зависти не скрывала недовольства поведением сестры.
– Заставив тебя танцевать с Аспидом, Ойзис, может, и отплатила долг архонту Соблазна, но и для себя выгадала кое-что. У всех на глазах я бросил Дафну ради тебя.
– Извини, что всё испортила.
– Не нужно извинений. Я выполнил свой долг, но Дафна поняла, что причина была в тебе. Ойзис теперь на твоей стороне, но её сестра так просто позора не забудет. Ты нажила себе врага из-за меня.
– Плевать на Дафну. Мне нужны союзники среди архонтов.
Кай промолчал, хотя моё нежелание воспринимать сестру Ойзис в качестве серьёзного противника явно не пришлась ему по душе.
– Что у тебя с лицом? – сменила я тему осипшим голосом. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы снова говорить нормально.
– Подрался с керами.
При виде моей отвисшей челюсти Кай немного расслабился. В глазах появилось веселье, а несдерживаемая улыбка заставила моё сердце затрепетать.
– Это правда, что они живут на территории Фобетора на Переправе? – справившись с изумлением, поинтересовалась я.
– Да. Керы, ониры, эмпусы и другие. Они не иллюзии, а дети либо Хаоса, либо Никты, и стары так же, как боги, но обладают примитивным сознанием. В древности предки пытались их уничтожить, приравнивая к чудовищам, но оказалось, что они перестают представлять угрозу, если их не трогать. После создания Переправы и рождения Фобетора его территории кошмаров идеально им подошли. Живут там, словно в заповеднике.
– Но как они оказываются в Санкт-Данаме?
– Это не частое явление, но иногда, движимые инстинктами, они вырываются, – серьёзнее добавил Кай. – На тебя онир и эмпуса вышли из-за осколка, и, скорее всего, они ощутили часть Переправы в тебе или твою иллюзию. В этом они чувствительнее, чем мы.
Повисла неловкая тишина, я замешкалась, не придумав, что ещё спросить, но в этот раз Кай начал первым:
– У тебя всё хорошо?
Я вздрогнула от вопроса, как от удара. Его беспокойство сбило с толку, а конь подо мной занервничал и дёрнулся, из-за чего я подпрыгнула в седле, теряя равновесие.
Не мешкая, Кай наклонился и схватил мои поводья. Потянул, заставив животное успокоиться и перейти на ровный шаг. Я выпустила задержанный воздух, конь едва не бросился галопом.
– Как видишь, с лошадьми отношения у меня не очень.
Кай улыбнулся одними губами, возвратив мне поводья.
– Я про архонтов. Кто-то демонстрировал свою неприязнь или ты ощущаешь от кого-то угрозу?
– Нет. И если вы так уверены, что Совет на грани раскола, то почему бы твоему отцу не пригрозить всем? Они с Моросом – боги. Одно слово, и все подчинятся.
– Сомневаюсь. Во-первых, архонты слишком долгое время жили без покровительства богов. Гипносу и Моросу нужно либо вернуть их уважение, либо заставить подчиняться при помощи страха. Ко второму способу они прибегать не хотят, всё-таки палагейцы – их подданные. А для возвращения почтительного отношения потребуется время.
– А во-вторых?
– Во-вторых, вмешательство богов нежелательно. Их нитей не существует в пряже судьбы, а их непредусмотренное балансом влияние может иметь последствия, поэтому они предпочитают не влезать без надобности, уповая на то, что их присутствия достаточно, чтобы держать вспыльчивых в узде.
– Поэтому вы заявились на Совет? – догадалась я, и Кай кивнул, взмахом руки приказав свернуть налево. – А как же Жнец? Иво рассказывал, что он помогал разбираться с нарушителями в Санкт-Данаме, но теперь, получается, Жнец и есть Морос. Такое вмешательство не повредило?
Кай не ответил сразу, а промелькнувшая на его губах улыбка приободрила.
– Морос сказал, что за короткий срок ты сильно изменилась. Стала внимательнее.
– Точнее, недоверчивее, буквально все учат ставить каждое слово под сомнение, – я скрыла восторг от похвалы за недовольным бурчанием.
– Морос действительно помогал, но разделывался только с чудовищами с Переправы, у которых тоже нет нитей. Их убийство не должно приносить серьёзные перемены в судьбах. Появление существ с Переправы в Санкт-Данаме, наоборот, ведёт к разладу – чьи-то жизни они обрывают раньше, чем следует. У Мороса не было времени за собой убирать, из-за найденных останков пошли слухи о Жнеце, а кто-то и вовсе застал его за делом. Отчасти жуткая легенда помогла снизить преступность. Идиоты начали думать дважды.
– Почему на Совете твоя мама тебя не узнала? – вопрос сорвался скорее невольно.
Кай сжал губы, явно не настроенный на подобные беседы. Может, не стоило спрашивать, но наше общение внезапно вышло таким лёгким, даже открытым, и мне захотелось растянуть эти мгновения. Лицо Кая приняло равнодушное выражение, он выпрямился в седле, глядя вперёд.
– Не узнала, потому что забыла о моём существовании, – всё-таки ответил он.
– Морос? Гипнос попросил его забрать воспоминания?
– Да.
– Это слишком жестоко даже для него, – возмутилась я, Кай отреагировал вялой улыбкой, но и это было лучше, чем отстранённое равнодушие.
– Дело не в отце. Он сделал, как пожелала Ная.
– Она пожелала забыть тебя? – с откровенным недоверием переспросила я и умолкла под тяжёлым взглядом Кая, не ожидав, что эти слова прозвучат так резко и попадут в точку.
– Да. Камилла тоже Весту не помнит. – Он замолчал, я не стала встревать с уточняющими вопросами, чувствуя, что Кай сам продолжит, как будет готов. Мы пересекли оживлённый переулок и вновь оказались на полупустой улице. – После рождения детей отец сделал предложение Камилле и Нае. Он рассказал им, кто такой, предупредил, что заберёт наследников на воспитание на Переправу, и задал вопрос: желают ли они помнить о своих детях и хранить их существование в секрете или предпочтут забыть о них и о самом Привратнике.
– Они выбрали забыть?
– Моя – да. Мать Весты хотела всё помнить, – Кай посмотрел на меня, а его улыбка не касалась глаз, оставаясь безрадостной и какой-то кривой. – Гипнос выслушал их желания и попросил Мороса забрать воспоминания. У обеих. В действительности у них не было выбора, отец поступил бы так в любом случае, намереваясь сохранить нас и свою личность в секрете. И всё же он пожелал узнать об их решении, чтобы потом рассказать нам.
Мать Весты хотела помнить о дочери, а Ная сразу отказалась от Кая. Теперь ясно, почему он намеренно не замечал её существования.
– Не думаю, что дело в тебе. Я её не оправдываю, но кажется, она была очень молода, – я попыталась сгладить его настроение.
– И это тоже. Тут безрассудно поступил отец. Ная была не старше Илиры, когда забеременела мной. Отец, конечно, позаботился, чтобы её здоровью ничего не угрожало, но сам поступок… – Кай раздражённо качнул головой, не закончив фразу.
Я хотела вступиться за Гипноса, ведь речь шла о рождении самого Кая, который будто сожалел, что вообще появился на свет, но прикусила губу, заставив себя промолчать. Все слова утешения про выбор его матери остались не высказанными, да и вряд ли они Каю были нужны.
– Мы приехали. – Он остановил коня и спрыгнул на землю.
Мы прибыли к знакомому зданию администрации с проходом на Переправу, и Кай передал наших лошадей подошедшим конюхам.
– Мы можем так просто войти? – спросила я, на что он схватил меня за руку и завёл в ближайший тёмный переулок.
– Я всё сделаю быстро, но ты не двигайся, – предупредил Кай.
Я застыла, когда он тонким ножом разрезал себе подушечку пальца. Кровь выступила, и он растёр её между пальцами, а после прикоснулся к моему лицу. Я дёрнулась, но Кай тихо шикнул, приказав замереть. Он начал ласково ощупывать моё лицо, я боялась пошевелиться, испытывая смешанные эмоции. Чувствовала его кровь на щеках, лбу, но ощущение влаги почти сразу пропадало. Кай сосредоточенно следил за движениями своих рук. Несколько раз мне пришлось прикрыть глаза, но он не остановился, даже когда прикосновения перешли на губы.
– Что ты делаешь? – шёпотом спросила я, ощутив пальцы на шее. Я невольно вздрогнула от нежеланных воспоминаний.
Кай остановился, заметив перемену, и поднял взгляд к моим глазам.
– Поменял тебе внешность. Моя кровь позволит иллюзии продержаться какое-то время. Наследники без особого разрешения не могут пройти. Всё ради того, чтобы они не создавали проблем в Санкт-Данаме, так как способны при желании воздействовать на людей, даже нося ахакор.
– Мы собираемся в Санкт-Данам?
– Нет, лишь на Переправу.
– И чью внешность ты мне дал? – я с недоумением уставилась на свои каштановые волосы.
– Мейв.
– Ты дал мне внешность своей бывшей девушки?! – вопрос вышел более эмоциональным, чем хотелось. – Мог превратить меня в Весту или в кого угодно. Почему именно Мейв?
– Она путешествует с посланиями от Совета так часто, что в администрации её уже не проверяют. – Моё возмущение вызвало у Кая наглую улыбку, он придвинулся ближе, полностью зажимая меня в сумрачном переулке между домами, упёрся рукой в стену и, намеренно провоцируя, наклонился ближе. – Тебя чем-то обижает внешность Мейв? Она очень красивая.
– Уж ты-то знаешь. Со всех сторон рассмотрел, – огрызнулась я.
Кай обнажил белоснежные зубы, а взгляд серых глаз заскользил по моему носу, губам, потом от шеи к груди. Преобразив мой облик, он будто позабыл свою неприязнь, превращаясь в знакомого Кая из Санкт-Данама. Я ещё упрямее сжала челюсти, чувствуя себя оскорблённой, что настолько не нравлюсь ему настоящей.
– Я всего лишь изменил тебе лицо. Мейв выше, и тело другое, – с наигранной деловитостью он наклонил голову.
Я подавила желание пнуть его или хотя бы со всей силы каблуком сапога наступить на ногу.
– Не нужно ревновать, Кассия. Я не любил Мейв, как и она меня. Наши отношения были чисто физическими. Никаких сердечных страданий, просто секс, – на последних фразах вторая его рука легла мне на талию, и я задохнулась.
Воздух со свистом вышел из лёгких, когда его губы коснулись моей щеки и переместились к уху. Запах знакомого мужского парфюма окутал, дразня. Я неимоверным усилием сдерживалась от желания обнять его, прижаться и спросить напрямую, что именно он чувствует ко мне. Вдруг ещё что-то можно исправить? Есть ли у нас шанс начать с чистого листа? Сперва стать хотя бы друзьями? Надежда заполонила мысли, принося головокружение и эйфорию.