– Пожалуйста. Отлавливая тебя, я не только рискую башкой, но и потеряла часть выручки. Пришлось взять три дня неоплачиваемого отпуска, а цены на коммуналку растут, знаешь ли, – недовольная затянувшимся молчанием, пожаловалась Авила, но за всей её беззаботностью я видела напряжённость, а взгляд начинал настороженно метаться, стоило где-то раздаться шагам.
– Ты продолжаешь общаться с Микелем, зная, кто он такой?
Авила кивнула, упрямо глядя мне в глаза:
– Пару раз в Санкт-Данаме он мне помог. Я всегда была в курсе, что он даорий, а титул – не моё дело. Я возвращаю ему должок не потому что обязана, а потому что он хороший. Микель как треклятая булочка с корицей.
– Булочка с корицей? – Слышать людской сленг из уст палагейки, которая по ночам занималась непонятно чем, было странно.
– Ну да, такая сладенькая… до тошноты праведная булочка с корицей. На мой вкус, его чувство справедливости неприлично зашкаливает, но есть в этом нечто… милое, – некоторые слова Авила подбирала с недоумением на лице, будто они были чужды её словарному запасу.
Мне захотелось фыркнуть, но сил даже на это не осталось. Я сползла с коня и повела его в сторону, чтобы мы могли поговорить. Улицы оставались пустыми, но и стоять на середине дороги было нелепо. Я вопросительно подняла бровь, когда Авила обхватила себя руками и встала от меня на расстоянии двух широких шагов.
– Извини. Дай мне немного привыкнуть. Твой гул… в башке звенит.
Я кивнула и сделала вид, что не замечаю её пристального внимания. Оказавшись со мной лицом к лицу, Авила перестала казаться такой уж несгибаемой.
– Что Микелю надо? – прямо спросила я, когда она снова принялась размеренно жевать жвачку.
– Хочет встретиться.
Я никак не изменилась в лице, слишком сонная, чтобы притворяться, что заинтересована в предложении.
– Зачем?
– Сказал, что просто поговорить. Хочет встретиться с тобой в Санкт-Данаме, один на один.
– Думаешь, мне стоит ему верить? Вдруг он теперь заодно с отцом и намеревается меня прикончить?
В конце концов, Авила и Деклан знают Микеля лучше. Она может солгать, но в любом случае её ответ хуже не сделает. Барменша задумалась, нахмурила лоб, сосредотачиваясь.
– Он не из таких. Выслушав гнусную историю про Прима из его детства, даже я ужаснулась, а Микеля стало жалко, как побитого щеночка. Зато хоть поняла, откуда у него завышенное чувство справедливости. Подонков, которых стоило бы прирезать и бросить подыхать в канаве, он оставлял в живых и передавал в Даорию или Палагеду, продолжая верить в возвращение мифической справедливости судебной системы, – беззаботным тоном выдала всё, что думает, Авила, хлопая длинными ресницами.
Мои губы невольно растянулись в вялой улыбке. Похоже, моя реакция приободрила её, и, прежде чем я успела уточнить о произошедшем в детстве Микеля, Авила затараторила:
– Слушай, он хочет предупредить о чём-то важном. Я бы на твоём месте пошла, на всякий случай захватив с собой нож. Если что, я Микелю ничего не обещала. Сказала, что передам послание, а придёшь ты или нет – дело твоё. Уговаривать не стану, – закончила она и, отказываясь приближаться, вытянула руку с куском бумаги и мобильным телефоном. – Встреча уже завтра. Извини, пыталась перехватить тебя раньше, но не получилось.
Я забрала протянутое и с недоумением посмотрела на телефон. Он был выключен.
– Здесь мобильник не работает. Но в Санкт-Данаме по нему ты найдёшь написанный адрес. Там же на листке указано время. Место встречи на территории нашего района, а я не уверена, насколько хорошо ты его знаешь. Ты ведь была… ну… – она взмахнула рукой, указывая на меня всю.
– Человеком, – подсказала я.
– Да. Вроде того, – согласилась Авила, хлопнув пузырём из жвачки. Ошмётки прилипли к губам, но она быстро собрала их языком.
Кай и с ней целовался.
Я поморщилась, подавив желание ударить Авилу или себя. Любая мысль о Кае и о том, что его симпатия способна распространяться на кого угодно, но только не на меня, теперь вызывала гнев. Сонливость улетучилась от раздражения, и я спрятала клочок бумаги и телефон в карман плаща.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я.
Авила кивнула, выдала натянутую улыбку, обнажившую зубы, и без лишних прощаний зашагала вниз по улице, вероятно, чтобы вернуться в Санкт-Данам.
Я должна подумать о Микеле и о том, что ему может быть нужно. С одной стороны, хотелось бы с ним увидеться. Всё-таки мы кровные родственники, хотя всё внутри противится этой мысли, но не исключено, что он больше знает о случившемся с Илирой. Могла ли наша мама действительно любить такого подонка, как Мелай? И почему он накинулся именно на меня? Да, ещё из книг я помнила, что он ненавидел собственного ребёнка, но почему Микеля он не попытался убить на месте? Потому что он мужчина и способен стать наследником Клана Металлов?
Вопросы без ответов плодились в голове, как грибы после дождя. Я отбросила все тревоги, решив подумать обо всём утром, после продолжительного сна.
– Сегодня занятия верховой ездой… ты проследишь, чтобы охрана…
– Ты не пойдёшь? – тихим шёпотом ответил другой голос, тоже женский.
– Пару раз… но не могу проследить сегодня…
– Гоплиты во дворе сменились… передам, чтобы глаз не спускали…
Я поморщилась, когда что-то упало в соседней комнате, послышалась ругань, и два голоса начали шипеть друг на друга, словно девушки спорили, кто из них производит больше шума. Я открыла глаза и поднялась на локтях, видя через раскрытые двери спальни Элин и ещё одну служанку в гостиной. Они мигом умолкли.
– Что происходит? – хрипло поинтересовалась я.
– Вы очень долго спали, кириа. Никак не удавалось разбудить. Наверное, вы переутомились и стоит отменить занятия, – натянутым голосом запричитала Элин, взмахом руки прогоняя свою подругу из моих покоев.
Я прищурилась, чуя неладное. Их предыдущий разговор не имел никакого смысла, и всё же Элин не умела скрывать эмоции. Что-то её тревожило. Время от времени она казалась дёрганной, обеспокоенной, и я заражалась её нервозностью.
– Выкладывай, – приказала я, напустив на себя самый строгий вид, хотя это было и не обязательно. Я и так догадывалась, что выгляжу не лучшим образом.
Не знаю, как добралась до кровати. Припоминаю разговор с Авилой, после которого я действительно задремала в седле. Меня разбудили стражники, помогавшие слезть с коня, которого я неуклюже гладила по шее, в полубреду благодаря, что привёз куда надо, а не бросил в какой-нибудь канаве. В ответ конь недовольно фыркнул.
– Что выкладывать, кириа? – с напускной невинностью Элин захлопала ресницами.
Я откинула покрывало и кряхтя сползла с кровати. Все мышцы ныли. Так же я чувствовала себя после первых тренировок с мечом, но думала, что уже немного привыкла к нагрузкам. Однако оказалось, что упражнения с иллюзиями отнимали даже больше сил. Голова до сих пор оставалась ватной.
– Вы переутомились, кириа. Поешьте! Я принесла завтрак, знала, что вы не ужинали, – затараторила Элин, подхватив меня под локоть. Она подтащила меня к столу и усадила на диван раньше, чем я успела хоть слово вставить. – Вы так устали. Может, отдохнёте сегодня? Ваш дедушка заходил, выслушал доклады гоплитов и тоже пришёл к выводу, что вы себя не щадите.
– Что не так с верховой ездой? И о какой охране вы говорили? Кто-то за мной следит? – спросила я, не позволяя сбить себя с мысли, однако и едой пренебрегать не стала, набрасываясь на кашу с фруктами, выпечку и чай.
– Что вы, кириа! Мне вас оставить спокойно позавтракать?
Я с хрустом жевала поджаренный хлеб, следя, как Элин пятится к двери. Она не посмеет выйти без моего разрешения. Я торопливо заглотила несколько ложек каши. Было необходимо заглушить боль в желудке, но и неприятное ощущение от секретов не позволяло насладиться вкусом, поэтому я просто заталкивала еду, пока Элин мялась недалеко от входа, надеясь урвать позволение уйти. Я шумно отхлебнула сладкий чай, не спуская с неё глаз.
– Сядь, – велела я между ложками каши.
Элин нехотя села в ближайшее к выходу кресло. Опустилась на самый край, готовая удрать.
– Я слушаю.
– Кириа, не думаю, что я та, кто должен вам об этом говорить. И скорее всего, вы и так…
– Элин, – оборвала я, прекратив жевать. – Я прошу рассказать, что тебя беспокоит. Я доверяю тебе и надеюсь, что это взаимно. Поэтому перестань бояться и выкладывай.
– Разумеется, взаимно! – порывисто заверила она, но сникла под моим взглядом. Потупила глаза, нервно теребя юбку. – Это касается Элиона из Дома Чревоугодия. Думаю, вы и так знаете его историю. Вы дружите с ним, но я попросила знакомых гоплитов присматривать за вашими совместными уроками, потому что тревожусь.
Мои брови поползли вверх. Я вспомнила предупреждение Иолая.
– Ты же не восприняла слова наследника Дома Чревоугодия всерьёз? Элион безобиден, – слабо улыбнувшись, ответила я, но улыбка померкла, когда взгляд Элин остался затравленным. – Он пошутил. Это было специально. У Элиона напряжённые отношения с дядей и двоюродным братом.
Я пыталась звучать убедительно, но Элин на глазах становилась всё угрюмее. Наполненный желудок прекратил отзываться спазмами, и я отложила надкушенный инжир, потеряв аппетит. Сознание охватила тревога, что мне не известно нечто важное.
– Вы действительно не знаете, как Элион опозорил свой Дом? – едва слышно уточнила Элин, и я мотнула головой. – Это было изнасилование, кириа. Архонт и наследник до конца защищали Элиона, оправдывая, что это была случайность из-за алкогольного опьянения, но правда расползлась быстрее, чем они смогли всё скрыть. По словам жертвы, она выпила и всё же была достаточно трезвой, чтобы чётко ему отказать. Говорят, что он принял её за служанку. Решил, что низшая ничего не сделает племяннику архонта, и изнасиловал её.
Элин говорила тихо, но я чётко расслышала каждое слово. Перестала дышать, не веря своим ушам. Всё сказанное – какие-то глупости. Элион безответственный, капризный, жестокий к своим недругам и, да, любящий женское внимание. Но изнасилование…