– Есть шанс убедить Совет, что она не в состоянии мыслить здраво? – спросил Элион, обращаясь к Майрону, а я опешила, услышав, что он действительно предложил лишить меня права выбора. – Дардан Хилл… то есть Морос проверял её кровь на присутствие наркотика с кровью представителя Дома Гнева. Говорил, что все последствия прошли, но мы тогда думали, что она человек. Вчера все видели, что она была под влиянием Гнева, что-то вновь сыграло триггером.
– Даже если вчера и была под его воздействием, то сейчас мыслю здраво. Против Иолая выйду я, – осадила я Элиона.
– Целители взяли у неё кровь, нам осталось выяснить, что повлияло, – заверила Веста.
Я сжала зубы, понимая, что на мои слова никто не обратил внимания. Меня вычеркнули из обсуждения, ещё и кровь опять брали без спроса.
– Моё мнение останется неизменным, и раз вы не намерены его слушать, то обсуждайте мою судьбу за дверью.
Присутствующие умолкли. Не дожидаясь их реакции, я ушла в спальню, захлопнула за собой дверь и поморщилась от нового приступа боли в голове.
Триггер?
Я помассировала виски, уже догадываясь, что это может быть.
К моим словам прислушались и дали выспаться, я отдыхала весь день, прервавшись на краткий обед. Однако следующим утром меня застал врасплох визит незваного гостя.
– Я принёс завтрак.
Это было весьма необычно для Кая, поэтому я замерла в дверях спальни, с подозрением глядя на поднос с едой. Медленно осмотрела гостиную в поисках слуг, Весты, Мейв, Элиона или кого угодно – не может быть, чтобы Кай пришёл ко мне один. Да ещё и по своей воле.
Но он пришёл.
Кай вопросительно поднял бровь, заметив, что я искала кого-либо, способного избавить меня от его компании.
– Что ты здесь делаешь? – сдалась я.
– Я не пробирался к тебе тайком, если ты об этом, – пробормотал он и первым сел на диван, по столу пододвинул к себе поднос и принялся намазывать варенье на свежую булку.
Я невольно сдавила пальцами ручку двери, вспомнив, что Кай лишь однажды готовил мне завтрак. Это было утро в Санкт-Данаме после той ночи, когда мы едва не переспали. Кай сделал то же самое. Тосты с вареньем.
Усилием воли я разжала пальцы, запахнула халат и подошла ближе. Неожиданно Кай откусил тот самый тост и запил его налитым в чашку кофе. На моих глазах он оторвал кусок от другой выпечки и закинул в рот, затем съел виноградину. Я с недоумением следила, как он пробует мою еду по чуть-чуть.
– Так завтрак для тебя или для меня?
– Для тебя, я уже поел.
– Тогда что ты делаешь? – опешила я, глядя, как он отламывает кусок пирожного вилкой и тоже запихивает в рот с невозмутимым выражением лица.
– Проверяю твою еду. С этого дня я твой охранник и нянька. Буду жить здесь, и ты не станешь ничего есть, пока я не попробую.
Кровь отлила от лица. Он нёс бред, но меня охватил страх.
– Пробуешь на что? На яд?!
– Да.
Я подскочила и несколько раз с такой силой ударила Кая по спине, что он едва не подавился куском пирожного.
– А ну выплюнь! Чтоб тебя, Кай! Выплюнь немедленно! – голос дрожал, но я ещё несколько раз ударила его.
Кай обернулся, ошарашенный подобным обращением, но, оставшись верным себе, демонстративно проглотил всё, что было во рту. Я лишилась дара речи от его наглости и со всей силы хлопнула по спине просто в качестве мести. Кай согнулся, изумлённый напором.
– Ты ужасен! Я приказала тебе выплюнуть!
– Я не пёс.
– Ты хуже! Псы хотя бы послушные! – мне хотелось рявкнуть на него, но голос выдавал испуг.
Я глядела на Кая, боясь моргнуть и пропустить момент, если ему станет плохо. Но сын Гипноса продолжал смотреть на меня из-под растрепавшейся чёлки. В серых глазах не было ненависти или злости, только упрямство. В Палагеде он выглядел моложе, без уложенных назад волос и строгого костюма.
– С едой всё хорошо, можешь приступать, – заверил он, и я отвлеклась, поняв, что слишком долго его разглядывала. – Но чашку для кофе возьми другую. Со своего стола.
Я послушно сделала, что было велено, и села напротив.
– Что это было?
– Вряд ли ты захочешь доесть мой тост. Тебе сделать другой? – проигнорировав вопрос, спросил Кай, наливая мне кофе из кофейника.
– Зачем ты это сделал?
Кай вновь не ответил, взял надкушенный тост и собрался доесть, но я отобрала еду, возмущённая его игнорированием.
– Нет уж! Это мой тост! Мой завтрак и мой тост! Не смей больше ничего есть с этого подноса, раз решил, что всё отравлено!
Он комично вскинул брови, когда я затолкала в рот половину его тоста, не намеренная возвращать еду.
– Ненафишу тифя, – буркнула я с набитым ртом, не в силах прожевать такое количество.
Кай хмыкнул, а затем ответил забытой, как мне казалось, улыбкой. Искренней, немного кривой и соблазнительной. Настоящей. Я закашлялась и сделала несколько глотков кофе. Он сел расслабленно, уложил одну руку вдоль спинки дивана, мелкими глотками допивая свой кофе. Молчал, наблюдая, как я прожёвываю тост.
Мне было неуютно. Его присутствие нервировало, потому что я, будто идиотка, продолжала скучать по нему, хотя после пережитого в переулке унижения должна была вышвырнуть вон из комнаты.
– Я не пошутил, Кассия. Майрон выбил три недели отсрочки до твоего поединка с Иолаем. До этого ты всегда будешь под присмотром, днём и ночью. В основном под моим. Поэтому я буду спать вот на этой тахте, это уже обговорено с твоим дедушкой. Дверь в спальню запирается, поэтому тебе не о чем волноваться, – ненадолго появившееся веселье исчезло с его лица, уступив место знакомому деловому тону.
– Я не собираюсь сбегать.
– Об этом мало кто тревожится, хотя не желаешь объяснить, где была позавчера вечером? Мейв сказала, что ты пришла пешком и выглядела потрёпанной и нетрезвой.
– Не желаю, – скопировав его тон, парировала я.
Челюсти Кая напряглись.
– Ты будешь под присмотром ради защиты. С этого дня ты начнёшь тренировки боя со мной и иллюзий с Вестой. Если не намерена отдавать нам право биться, то будешь упражняться до тех пор, пока мы не убедимся, что ты победишь сама.
Вопреки смыслу, это звучало угрожающе, но я запретила себе показывать хоть каплю сомнения и с демонстративным безразличием громко отхлебнула кофе. Меня не пугал Иолай и вызов в круг. Должен был, но после смерти Ливии и Сирши, травмы Иво, отстранённости Кая, изнасилования Элин и откровений сивиллы пустота во мне ширилась, пока не захватила всё. Страх собственной кончины пропал, заглох точно так же, как звуки на Переправе, когда я видела чёрную пустыню и пепельный снег.
Страх создан, чтобы организм мог правильно и быстро среагировать на приближающуюся угрозу. Страх дан, чтобы помочь выжить в опасной ситуации. Однако сейчас дело касалось меня, и я не ощущала каких-либо эмоций. Не хотела бежать, защищаться или спасаться. Не хотела ничего и действовала вслепую. Единственное, что ещё заставляло испытывать ужас, – это безопасность дорогих мне людей. Поэтому я ни за что не поменяюсь местами с Вестой или Каем. Кай уже потерял близких друзей и первую любовь, я не знаю, как ещё изменится его судьба из-за меня.
– Кассия?
Я встрепенулась, вырываясь из плена своих мыслей.
– С чего вы решили, что мне нужна защита сейчас? – я выразительно кивнула на поднос с едой, напомнив о проверке на наличие яда. – Вроде Иолай уверен в победе в круге. Незачем марать руки заранее, когда это можно будет сделать при всех и законно.
Взгляд Кая оставался испытующим, ему явно не понравилась моя внезапная отвлечённость, но я принялась за виноград и другую выпечку.
– Вчера умер твой дегустатор.
– Мой кто? – Я проглотила то, что было во рту, прожевав недостаточно хорошо, и еда комом болезненно протиснулась по горлу.
– Дегустатор. Пробует твою еду. Майрон не говорил тебе, чтобы не тревожить, но эта мера предосторожности введена с первого же дня твоей жизни в Пелесе. До вчерашнего вечера всё было в порядке, поэтому тебе не стали приносить ужин, разбирались, кто виноват.
Я не нашлась с ответом, голова опустела. Кто-то ещё умер из-за меня, а я бы не узнала, если бы Кай не сказал.
– В доме работают только представители нашего же Дома, зачем им… – сквозь силу пробормотала я, теряя аппетит.
– Купить можно многих, – встрял Кай и допил свой кофе.
Его расслабленность при таком разговоре не успокаивала.
– Вы узнали, кто за всем стоит?
– Нет, но вряд ли это Дом Чревоугодия, если ты подумала о нём. Они не любят портить еду, хотя могли намеренно прибегнуть к отравлению, зная, что мы не станем на них думать. И всё же я склоняюсь к тому, что это другой Дом.
– А им-то это зачем?
Я устало потёрла лицо, не припоминая, кому ещё из архонтов успела перейти дорогу. Может, Дом Кошмаров?
– Двойная выгода. Убить тебя и попытаться всё свалить на Дом Чревоугодия, так как у вас разгорелся открытый конфликт.
У меня даже ругательств не нашлось для сложившейся ситуации. Я шумно выдохнула, отодвигая от себя полупустой поднос.
– Из принесённых чашек тоже старайся не пить. Лишь из тех, что я уже проверил. Яд могут нанести на посуду.
Мой взгляд опустился на чашку, которую забрал себе Кай. Несмотря на сказанное, он не выглядел встревоженным, наоборот, казался до ужаса спокойным.
– Ты сумасшедший?
– Я сын Гипноса. У меня яды с бóльшей вероятностью вызовут недомогание, но не смерть.
– С бóльшей вероятностью?!
– Восемьдесят процентов, что не убьёт.
Его расчётливый ответ вызвал во мне волну гнева.
– Что ж ты только чашку проверил?! Так стоило бы и все мои ложки облизать! – разозлилась я, взмахнув столовым прибором.
– Эти безопасны. Я заставил слуг промыть их при мне, но раз желаешь, то в следующий раз оближу, – со смешком пообещал он, наклонив голову набок.
Лицо начало гореть от смеси злости и внезапного смущения. Я бросила ложку обратно на поднос и встала.
– У меня есть вопрос, – сказала я, когда Кай собрался подняться вслед за мной. – Ты действительно не знал, кто я, до событий в Даории?