Кажется, поднятая тема застала его врасплох. По рассказам Гипноса, он и Морос знали. Веста утверждала, что она и Кай не были в курсе, но мне нужно услышать от него самого и понять, почему Кай…
– Нет, не знал. Отец меня обставил, – с кислой усмешкой признался он.
Кай устало откинулся на спинку дивана, шумно выдохнул, а я ждала, уверенная, что он продолжит рассказ по собственной воле.
– Я не предполагал, что ты скрыта собственной иллюзией, – без тени улыбки поделился Кай. – Даже узнав, что ты работаешь в «Подворотне», я не позволил себе надеяться. Примерно три года назад отец взял на подработку девушку, похожую на тебя. Имя у неё было почти такое же: то ли Кайла, то ли Кассандра. Мы с Вестой были так обескуражены, что следили за ней и отцом, ожидая, когда он раскроет твою личность. Мы проверяли её на иллюзии, на воспоминания и какие-то мысли о Переправе. Мы буквально преследовали девушку, чем изрядно напугали. Она казалась обычным человеком, ни намёка на связь с нами, но мы были воодушевлены и не верили в совпадения. А потом она уволилась.
– Уволилась?
– Да. Ушла из «Подворотни» из-за неудобного графика, и все её контакты с Гипносом оборвались. Тогда Веста не выдержала и напрямую спросила отца, может ли эта Кассандра быть тобой. Мы продолжали верить, что он просто жестоким способом пудрит нам мозги. В ответ он разозлился и упрямо напомнил, что ты умерла, а наше помешательство приносит боль нам самим. Веста с трудом и не сразу перенесла это откровение. – Кай на некоторое время умолк, его взгляд заскользил по комнате, будто он искал правильные слова. – Затем у отца в «Подворотне» появлялось ещё несколько девушек, похожих на тебя. Я не говорил Весте, следя в одиночку. Однако они, как и первая, со временем увольнялись. Третью Гипнос подсадил на гранатовый сок, а после четвёртой я прекратил даже гадать, узнав, что она любит карамель. Подумал, что отец… не в себе. Все нанятые им девушки чем-то напоминали тебя, словно он намеренно искал замену. Пытался компенсировать утрату. Мне стало его жаль, я решил, что потеря тебя задела его больше, чем нам казалось.
– Какая я по счёту?
– Восьмая. Я уже не следил за «Подворотней» и узнал, что ты у него работаешь, от Иво. В тебе я ничего не искал. Ты однажды спросила, знаем ли мы про то, какой сок ты покупаешь, и я чисто из принципа ляпнул про гранатовый, а поняв, что угадал, пришёл в бешенство. Я устал от совпадений, приводящих к неверным выводам. Отец был прав, намёками мы изводили сами себя.
Я вяло кивнула, припоминая изумление, а затем гнев в его взгляде. Решила, что они подняли мои банковские счета, а оказывается, Кай просто угадал.
– Когда у меня начали зарождаться сомнения относительно тебя, я сперва прикинул, не стал ли походить на отца в его безумии. Здоров ли, беспрерывно ища аналогии и схожести? Я мало верил в очевидные догадки, не желая вновь быть обманутым. Меня изводило то самое чувство внезапных настойчивых сомнений в том, что ещё недавно твёрдо знал, – Кай издал скупой смешок. – Но в тот день… когда тебя опоили наркотиком… я сдался и назвал тебе своё настоящее имя. Просто чтобы проверить, будут ли у тебя какие-то ассоциации. Ты отреагировала совсем как в детстве, и наутро я пришёл к Моросу с прямым вопросом. Догадывался, что он должен быть в курсе, если это на самом деле ты.
– Он тебе солгал. Морос сам признался.
Кай сперва кивнул, а после разочарованно качнул головой. Он не хотел быть одураченным, но в итоге так и произошло. Отчасти я понимала. Из-за разбитого на куски прошлого все собранные в голове воспоминания тоже не всегда казались реальными, временами я не была уверена, что из них настоящее, а что выдумано моим сознанием, будто слишком яркое сновидение.
Я могла бы рассказать о том, что Морос отобрал у него и Весты часть воспоминаний, запутав их сильнее, но не стала. Откровение уже ничего не изменит, но, несмотря на подлый поступок, Морос оставался их дядей, и я не хотела их ссорить. Я устала быть причиной для раздора между моими близкими, среди которых был даже Морос.
– Раз ты действительно считал меня простым человеком, то почему пытался убрать со встречи?
Кай откровенно и развёрнуто ответил на прошлые вопросы, а тут замолчал. Встал, повертел браслет на запястье, выигрывая себе лишние секунды. Он выдержал мой пытливый взгляд, но двигаться с места я не собиралась.
– Я знал, что дальше начнутся разборки между отцом и мойрами. Разборки между богами непредсказуемы, и я не хотел, чтобы вы оказались в опасности. Отец не предупреждал меня о смертях, и я верил ему. Но теперь мне известно, что даже бог сна не знает всего.
– Я тебе хоть немного нравилась? – я оцепенела, не представляя, как позволила этому вопросу сорваться с языка. Вся напряглась, заметив, как застыло лицо Кая.
– Нравилась.
– А теперь?
Он оценивающе меня рассмотрел. Я не дёрнулась и не отвела глаз. Хочет меня отшить – пусть скажет прямо.
– Теперь тебе пора переодеться для тренировки, – напомнил он, не намеренный отвечать.
Я разочарованно фыркнула. Раз его устраивает стена между нами, то и мне пора перестать думать о том, как её разрушить. У меня не вышло сделать это в детстве, не выйдет и сейчас. Я прекратила позориться, надеясь на желанные ответы или признания. Развернулась и ушла переодеваться.
– Что ты здесь забыл, Элион? – спросил Кай.
Элион расхаживал перед лестницей администрации, явно дожидаясь нас.
– Где вас носило? Я думал, вы начнёте после завтрака, – в ответ напал тот.
Кай вскинул брови. Племянник архонта был весьма серьёзен. Поверх рубашки надел тонкий кожаный жилет, а за спину повесил короткий меч. На мне была схожая броня, но оружия мне никто не дал.
– Майрон сказал, что сегодня вы начнёте тренировать Кассию. Я с вами, – твёрдо заявил Элион.
– Твоя помощь не требуется, – проигнорировал его Кай и начал подниматься по лестнице.
В этот раз иллюзию на меня он не накладывал, дедушка написал заявление в администрацию, и в ближайшие недели меня будут пропускать на Переправу без вопросов. Это было единственное, чем поделился Кай, весь остальной путь мы молчали.
– Я знаю стиль боя Иолая и его слабые места. Я пригожусь, – не отставал Элион, обращаясь только к Каю.
Я закатила глаза и поплелась за ними. Меня порядком утомило, как они решали и обсуждали мои проблемы без моего согласия или участия.
– Мог не ждать здесь, а встретиться с Вестой на Переправе, – заметил Кай.
– Я вернул браслет Кассии и сомневался, что отыщу ваш дом.
– Попроси Весту сделать тебе ещё один.
– Думаешь, она согласится?
– Она же твоя старшая сестра, притворись очаровашкой, и может, она испечёт тебе вафли, – Кай выдал всё настолько равнодушным тоном, что Элион уставился на него в поисках издёвки.
– Ты шутишь или серьёзно?
Кай одарил его язвительной усмешкой, породив больше сомнений.
– Малышка, он шутит или нет? – наконец вспомнил о моём существовании Эль, придерживая для меня дверь.
– Не знаю, Веста действительно любит готовить.
В администрации никто не обратил на меня особого внимания, а вот с Элионом возникли трудности. Кай попытался поручиться за него перед пограничным постом, но, несмотря на все уверения и даже временно̀е ограничение, в течение которого Элион должен был вернуться в Пелес, девушка за стойкой не выглядела убеждённой и продолжала отнимать наше время.
Тогда ледяным тоном Кай предложил пригласить Гипноса, дожидающегося нас на Переправе. Упоминания бога сна оказалось достаточно, чтобы все разговоры вокруг смолкли. Я опять закатила глаза, а Элион с довольной улыбкой сложил руки на груди и толкнул меня плечом.
– Мне нравится, когда он угрожает.
– Он и тебе время от времени угрожает, – напомнила я.
– Поправочка: нравится, когда он угрожает другим.
Кай определённо слышал наш краткий диалог, но с каменным лицом взял разрешение и пальцами припечатал бумагу к груди друга.
– Чтоб был паинькой и до заката вернулся в Пелес, – угрожающе-ласково протянул сын Гипноса. – Теперь ты знаешь, кто я, и надеюсь, обещания скормить тебя керам перестали казаться игрой слов.
Элион спрятал бумагу в кармане и ответил Каю соблазнительной усмешкой:
– Конечно, братишка.
Оба обернулись ко мне, и я поняла, что только что прозвучавший смешок был моим. Я подняла руки вверх, намекая, что не вмешиваюсь в разборки, и заторопилась к проходу, вполуха слушая, как Элион пытается выяснить у Кая их тип родства. Общей крови у них нет, но обоих связывает Веста.
Попав на маковые поля, я приметила знакомую фигуру и заторопилась дальше. Гипнос действительно ждал, хотя, может, вовсе и не нас, потому что с другой стороны к нему приблизилась Веста, держа в руках кубок.
Я ускорила шаг, оставляя препирающихся Кая и Элиона позади. Вспомнила о сивилле и её желании отказаться от дара. Это странно, но Микель ответил на все мои вопросы. Я не чувствовала, что осталась в долгу, он сам предложил встретиться, и всё же пообещала, что поговорю с Гипносом.
Тот принял кубок из рук Весты и опустошил его. Я была слишком далеко, чтобы расслышать краткий разговор. После Гипнос прикрыл глаза, словно в поисках чего-то за закрытыми веками.
– Кассия, как самочувствие? – поприветствовала меня Веста.
– Лучше. А вы чем заняты? Что это? – я кивнула на кубок в её руке.
Вблизи стало ясно, что он целиком из кости. Светлого, серо-молочного оттенка. На дне осталось немного макового нектара, и Веста стряхнула капли на траву.
– Это кубок Морфея, – ответил Гипнос и открыл глаза. – Ты о нём знаешь?
– Морфей – бог пророческих и лживых снов. Испив из его кубка, можно увидеть будущее, – без запинки ответила я, с восхищением глядя на вырезанные на кости узоры. – Ты видишь будущее благодаря ему?
– Только возможное будущее, – поправил Гипнос.
– Ты же бог сна. Я думала, для такого тебе не нужен кубок.
Гипнос одарил меня снисходительной улыбкой: