Я ничего не ответил, занятый заполонившими голову догадками. Новых деталей стало много, и из них предстояло сложить весь пазл.
– Октавия давно в браке с Мелаем, их гул и уровень силы сравнялись, – пояснила Юталия, словно сомневалась, правильно ли я понял намёки. – Сама Октавия весьма посредственна, она не жаждет власти и оказалась пешкой в руках своей семьи. Тем более что она женщина и на место царя претендовать не сможет, но если она забеременеет, то на Мелая откроют охоту, а без него от тебя не оставят и пустого места. Поэтому важно, чтобы ты перестал подтверждать слухи о неустойчивых отношениях в вашей семье. Мелай должен оставаться сильным главой Совета в глазах остальных царей и элиты.
«Мелай единственный, кто защищает тебя от расправы».
Прошло всего несколько минут, а заявление уже перестало казаться таким уж смехотворным. Вряд ли озвученные предположения беспочвенны, раз даже дети других царей пришли, чтобы предупредить. Если у Октавии родится сын, то заговорщики смогут избавиться от Мелая и меня, а Креон станет регентом до совершеннолетия наследника. Алейкосы не просто породнятся с царской семьёй, они и станут этой самой царской семьёй.
Я медленно выдохнул, подавив смятение, смешанное с раздражением. Моё мнение о Мелае продолжало меняться день ото дня, но одно он умел точно. Наживать врагов.
– Зачем вы мне это рассказываете? – Я повернул голову к Дариусу: – Разве тебе не на руку, если от нашего Клана ничего не останется?
Клан Земли второй по могуществу.
– Я не стремлюсь к власти, – напомнил принц. – У нас и сейчас её предостаточно, и я не имею ни малейшего желания рушить устои, погружая Даорию в междоусобицы. Содействие тебе поможет сохранить привычный уклад жизни, который меня вполне устраивает. Мы поняли, что ты горишь идеей наладить мир с Палагедой. Я не имею ничего против, в задокументированном перемирии нет минусов. Юталия согласна, а уж сына Пелия мы как-нибудь убедим не вставлять тебе палки в колёса. – Дариус кивнул принцессе Клана Огня, и они медленно направились к выходу, похоже, решив, что встреча окончена и они сказали всё, что хотели. – Мы поспособствуем, чтобы наши отцы были к тебе благосклоннее, поэтому твоя задача проста. Не помри и стань достойным преемником, а там посмотрим.
Я не стал их задерживать, не уверенный, что, имея нынешний расклад сил и врагов, справлюсь даже с первой просьбой.
17
Я ещё сомневалась в реальности обещания Кая ночевать в моих покоях, пока он не заявился в комнату перед ужином, сразу после моего возвращения с первой тренировки. Нам принесли два подноса, и первое, что Кай сделал, – это поменял местами наши тарелки, игнорируя мои возражения и претензии. Потом с тем же спокойствием сын Гипноса занял мою ванную, а помывшись, улёгся на застеленную слугами тахту. Она была в меру большой, но с ростом Кая немного тесноватой. Я хотела прогнать его под этим предлогом, но вспомнила характер сына Гипноса. В ответ на попытки он не уйдёт, а устроится на моей кровати. В таком случае я не представляю, как вообще смогу сомкнуть глаза, зная, что он прямо у меня под боком.
С тех пор прошло полторы недели. Длинные изнуряющие дни, когда Веста, Кай и Элион наперебой пытались то ли научить меня сражаться, то ли покалечить, чтобы я не могла участвовать в поединке. Зная, что они вполне способны на радикальные меры, мне пришлось тренироваться усерднее, и к каждому вечеру я оказывалась вымотана настолько, что утром продолжала ощущать усталость.
За ежедневными совместными завтраками и ужинами мы с Каем разговаривали всё меньше. Он продолжал настаивать, что право поединка необходимо передать ему, а я упрямо отказывалась. Из-за этого отношения накалились сильнее. Вчера вечером он и вовсе впервые на меня едва не накричал, прямо в лицо бросив, что хоть я и стала лучше орудовать мечом, но этого недостаточно.
Крыть мне было нечем. Я стала выносливее, немного быстрее и терпимее к боли, но полторы недели упражнений – ничтожный срок. Иолай, может, не усердный ученик, но его тренировали годами.
Из-за минувшей ссоры сегодняшний завтрак должен был быть особенно неприятным, но я не ожидала увидеть лишь один поднос с едой. Значит, Кай либо уже поел, либо не хотел сидеть со мной за одним столом.
– Сегодня отдохни. Ты хорошо тренировалась в эти дни, – сказал он, когда я подошла к диванам.
Он даже не обернулся, заканчивая затягивать пояс туники. Весна близится к концу, погода стала жарче, поэтому Кай сразу подвернул рукава до локтей. В дверь постучали, и я встрепенулась.
– Заходи, Гелион, – приказал Кай, не удивившись гостям.
– Боги, твоё чутьё пугает, – вместо приветствия заговорил вошедший сын Аресты – архонта Дома Гнева.
Я незамедлительно встала. Гелиона я видела один-единственный раз на Совете, но хорошо запомнила благодаря благосклонной улыбке. Он и его мать вступились за меня и Майрона.
– Я походку намеренно изменил, – со смешком признался Гелион, продолжая смотреть на Кая.
– Не помогло.
Я торопливо заморгала, казалось, они были хорошо знакомы.
– Мог бы притвориться. Иногда полезно ублажить собеседника хоть малой лестью.
– Чаще всего именно у льстецов спрятан нож за спиной.
Я неловко кашлянула, ощутив себя лишней в собственных покоях. Гелион перевёл взгляд на меня, на губах заиграла виноватая улыбка.
– Прошу прощения, наследница. Я не проявил должного почтения.
– Ох, нет-нет. Всё в порядке, просто… неожиданно. Вы… похожи на друзей, – я подбирала слова нерешительно, то и дело поглядывая на Кая, но он не изменился в лице и закрыл дверь.
– Вряд ли Кай… или, как я выяснил, Камаэль, согласится с подобным утверждением, но мы, скажем так, знакомы, – подтвердил Гелион.
– Гелион почти мой ровесник, мы пересекались на дополнительных курсах, которые я посещал в университете Пелеса, – пояснил Кай.
– Я думала, из-за чёрных одежд с Каем мало кто общался.
– В высшем обществе, среди взрослых и влиятельных персон такое пренебрежительное отношение действительно распространено, но не среди детей или студентов. Особенно когда появляется незаконнорождённый с ахакором, который глушит гул, – если это Гелион пояснил для меня, то дальше со смешком обратился к Каю: – Помню, что долго гадал, какой же Дом ты пытаешься скрыть. И никогда не верил, что ты из Дома Чревоугодия.
Я вспомнила рассказ Весты, что в детстве Кай был общительным ребёнком, поэтому торопливо сменила тему, боясь, что она заведёт не в то русло:
– Кирий, вы пришли, чтобы встретиться с Каем?
– Мне будет приятно, если мы начнём обращаться друг к другу просто по имени. Тем более что я пришёл именно к тебе, – ответил Гелион.
– Ко мне?
– Да, хочу подробнее изучить влияние употреблённого тобой наркотика. Всё-таки там была кровь моего Дома. Может, мы как-нибудь сумеем его нейтрализовать. Мне рассказали симптомы, кажется, у тебя даже меняется цвет глаз. Это необычно и нуждается в изучении, но предоставленная мне кровь содержала алкоголь. Необходимы новые, чистые образцы, чтобы сравнить, – всем этим Гелион поделился деловым тоном, но если Кай в такие моменты звучал по-отстранённому холодным, то сын Аресты будто успокаивал и убеждал, удерживая на лице вежливую улыбку.
– Эм… я не знаю. Мой дедушка…
– Кирий в курсе моей просьбы, Кай тоже позволил прийти, сказав, что решение за тобой.
Я взглянула на сына Гипноса, и тот коротко кивнул. Раз Гелиону доверяли, то и у меня не было причин отказывать.
– Хорошо.
Гелион уложил свою сумку на стол, раскрыв, достал шприц, антисептик, какие-то пробирки, жгут и прочие необходимые вещи. Я села на диван, наблюдая, с каким профессионализмом он всё разложил.
– Ты врач?
– Целитель, – поправил Гелион, жестом попросив меня поднять рукав. – Но можно и врач: помимо обучения в Пелесе я прошёл практику и в мире людей в лабораториях Дардана Хилла. Хирург пока из меня не самый лучший, но я не раз ассистировал при длительных операциях.
Гелион много и уверенно говорил, не прекращая работать. Он затянул жгут на моей руке, протёр кожу смоченной ваткой. Я даже не обратила внимания на укол, увлечённая его рассказом.
– Если честно, не думала, что представитель Дома Гнева может быть целителем.
– Предрассудки, – с добродушным смехом отозвался Гелион. – У нас много целителей, а мой выбор и вовсе связан с моей усиливающей эмоцией.
Я поёрзала на диване, заинтересованная, но постеснялась спрашивать, зная, что информация личная, а для представителя семьи архонта, возможно, и вовсе секретная. Гелион подметил моё любопытство, его улыбка стала загадочной, пока он был занят своим делом.
– Моя усиливающая эмоция – равнодушие.
– То есть тебе не стоит быть спокойным?
– О нет, спокойствие и равнодушие – это немного разное. Я не должен быть безразличным. А тяжело оставаться таким, когда пациентам больно или их судьба и вовсе зависит от твоих действий.
Теперь и тон Гелиона, и вся его терпеливость в общении были объяснимы. Похоже, целитель из него прекрасный и он способен найти подход к любому пациенту, хотя внешне всё равно не напоминает виденных мной врачей в Санкт-Данаме. Гелион, как и Кай, обладал телом воина, туника плотно облегала крепкую грудь и руки. Его тоже тренировали с детства.
– Тебе передали мазь для облегчения боли в мышцах? – внезапно уточнил Гелион, я бросила взгляд на севшего в кресло напротив Кая.
После первых трёх дней тренировок он принёс мазь. Сказал пользоваться перед сном. Она и принимаемое мной обезболивающее стали настоящим спасением.
– Да, кажется, только благодаря ей я вообще способна ходить.
На лице Гелиона засияла восторженная, горделивая улыбка.
– Рад слышать. Я сам усовершенствовал состав.
– Спасибо.
Гелион вытащил иглу, приказал согнуть руку в локте и подержать так, а сам спрятал шприц и набранную кровь.
– Убери руки от её волос, Гелион, – хоть тон и был сдержанным, но приказ Кая звучал категорично. Я подняла глаза, рука целителя застыла недалеко от моего лица.