– Да. Количество собраний участилось из-за возможного перемирия с Палагедой, – Октавия бросила на меня лукавый взгляд, будто намекала, что знает о моей заслуге. Я чувствовал, что она поддерживала идею, её безмолвная похвала приободрила. – Уже идут обсуждения о налаживании торговли, хотя пока тяжело сказать, как это будет происходить. Логистика окажется непростой, учитывая путь через Санкт-Данам. Однако в Палагеде растёт множество лечебных трав, которые пригодились бы в нашей медицине.
– Вроде асфоделуса.
Октавия кивнула.
У нас тоже растёт этот цветок, но мало, в отличие от Палагеды. Его пытались развести в тепличных условиях, но он почему-то не приживался. Многие полагают, что дело в почве или удобрении. Я знал об асфоделусе давно, но ещё лучше запомнил, услышав, что лекарство Лексы содержит не только соли, но и порошок из его семян. Из-за недостаточного количества в Даории он очень дорогой и достать его непросто.
– Октавия!
Я вернул внимание к Креону, который теперь смотрел на нас. Его оклик привлёк внимание Хела и его свиты. Царь Воды сперва приподнял брови, затем коротко приветственно мне кивнул. Один из мужчин в его свите показался знакомым, наши взгляды встретились, тот поджал губы, но быстро отвернулся, словно я его не интересовал. Хел махнул рукой своим приближённым и направился в сторону конюшни.
Креон подал знак сестре, намереваясь с ней что-то обсудить.
– Иди, всё хорошо. Я сам найду музей. Это не сложно, – заверил я, когда она замялась.
Октавия – царица, и Креону стоило проявить больше почтения и подойти самому, но он продолжал помыкать ею, как младшей сестрой. Октавия благодарно сжала мой локоть, приподняла платье и заторопилась к брату. Я нахмурился, наблюдая за этой картиной, Креон отвесил мне что-то похожее на поклон. Я развернулся, зашёл обратно в здание и действительно направился к лестнице, но музей посещать не собирался. Сегодня вечером мне нужно встретиться с Авилой и Декланом, чтобы передать Кассии новое послание. Я невольно улыбнулся, ощутив, как волна восторженного предчувствия вновь захватила мысли. Я ещё не отправил письмо, но уже волновался перед встречей с сестрой, надеясь, что она поддержит новости о мире и поможет убедить остальных архонтов в уникальности предложения.
Между Палагедой и Даорией никогда не было официально подписанного перемирия, и возможно, мы наконец стоим на пороге истинных перемен.
24
Следующие дни были спокойными и умиротворяющими. Все мои физические тренировки помимо прогулок на свежем воздухе с одним из наставников были отменены. В основном я продолжила заниматься изучением истории и политики Палагеды с учителями, но всего пару часов в день. Однажды пришли Иво с Аникой, чтобы провести со мной урок по прошлым интересным заседаниям Совета архонтов. Так как Аника являлась одной из молчаливых свидетелей, она помнила много занимательных событий и рассказала про несколько конфликтов между Домами, чтобы я понимала, почему те или иные архонты менее дружелюбны между собой.
В один из дней я подробно объяснила Каю и Весте, каким способом научилась делать иллюзорный пистолет. Разобрала при них настоящее оружие, акцентируя внимание на деталях. И если Кай понимал всё услышанное, то при виде временами стекленевшего взгляда Весты я не могла сдержать улыбки. Огнестрельное оружие ей явно не нравилось, но дети Гипноса из принципа пытались повторить мои успехи, и, к нашему удивлению, даже у Кая иллюзорный «Глок» быстро разваливался в руке. Пробовать стрелять мы не стали, так как созданное ими выглядело ненадёжным. Я почувствовала себя увереннее, убедившись, что мне действительно удалось создать нечто сложное, да ещё и самостоятельно.
Кай оставлял меня одну лишь на время занятий, а на пятый день лично сопроводил на Совет архонтов, где присутствующие заверили в исполнении моего условия, касающегося Элиона. Они пообещали восстановить его честное имя, но предупредили, что это займёт время. Я согласилась дать Дому Чревоугодия необходимые три месяца на постепенное переоформление хроник и распространение информации в Пелесе и других городах.
Пару раз заходил Гелион, чтобы передать лекарства, которые, по его словам, должны были улучшить моё состояние, и поделился подтверждёнными выводами, что алкоголь весьма сильный триггер для проявления последствий от наркотика с кровью Дома Гнева. Сын Аресты высказал предположение, что гнев теперь часть меня самой и вряд ли его каким-либо способом можно нейтрализовать. На эту новость я отреагировала молчанием, не в силах определить, хорошо это или плохо, а Гелион, решив, что я расстроилась, напомнил о положительной стороне. Несмотря на моё бесконтрольное поведение, в приступе ярости моя сила несколько увеличивается, что не раз помогало мне в драках. Гелион пообещал продолжить изучение проблемы.
– Подойди, я проверю повязку, – перед сном заявил Кай, взмахом руки подозвав к себе.
Прошло полторы недели с поединка в круге. Вчера мне сказали, что трещина срослась, и сняли швы с порезов. Я с восторгом рассмотрела свежие шрамы, поражаясь, что после снятия иллюзии прежней личности заживление происходит быстрее. Словно Морос и Гипнос отобрали не только меня настоящую, но и часть сил. Шрамы по-прежнему требовали ухода, но с этим Кай справлялся и без присутствия целителей.
Мы время от времени препирались, но никогда ещё отношения между нами не были такими хорошими. Без давления и недомолвок. Мы зависли где-то между ссорами и перемирием.
Я села на столешницу и спустила лямку ночного платья, чтобы Кай проверил, не сползла ли повязка. В последние дни я предпочитала мыться без чужой помощи, поэтому Каю время от времени приходилось менять намокшие бинты. В этот раз я сама себя перебинтовала, и он искал огрехи, не веря, что я сделала всё правильно. Нежелательно, чтобы ночью повязка сместилась.
Кай деловито проверил, не пережаты ли мышцы, но я заметила, как его взгляд то и дело опускался на мою грудь. В последние дни я намеренно надевала самое тонкое и короткое шёлковое бельё, подмечая, что Кай с трудом контролирует своё внимание. Отчасти я изводила нас обоих, не уверенная, на что именно надеюсь. Что Кай наконец сбежит? Или же его терпение лопнет и он сорвётся? Тяжело было признаться, но меня бы устроили оба варианта, поэтому в любом случае нынешняя ситуация играла мне на руку. Кай без раздумий переходил к ласкам и поцелуям ради выгоды, но сейчас, когда для этого не было никаких причин, кроме откровенного желания, он упрямо сдерживался.
– Всё в порядке. Можешь идти спать, – заверил он, вернув лямку на моё плечо.
– Спокойной ночи, – ответила я, слезла со стола и направилась в спальню, не позволив себе обернуться или показать хоть мимолётное сожаление.
Дверь я не закрыла: привыкла слушать, как Кай время от времени разговаривает во сне. Он выключил светильники с заревом, и я вытянулась на своей просторной кровати, с долей наслаждения ощущая его недовольство в том, как много и громко он ворочался.
Без изнуряющих тренировок мне тяжелее засыпалось. Кай затих, погрузившись в сон, я так и осталась глядеть в купол балдахина. Не зная, чем себя занять, села в кровати и принялась создавать собственную копию. Веста рассказала хитрость, как сделать, чтобы копия не исчезала, пока я в Палагеде. Нужно либо держать её за руку, либо дать ей что-то моё, но с Переправы.
Я протянула иллюзорной копии свой браслет, подаренный Вестой и Гипносом, безмолвно представляя, как она его надевает, и копия повторила. К сожалению, слов она не понимала, поэтому каждое необходимое действие приходилось визуализировать мысленно.
Надев браслет, копия перестала рябить и превратилась в меня. Я придирчиво её осмотрела. Она забавно наклонила голову, отразив моё движение. Я потрогала её руки, пощупала ткань ночного платья. Кожа на ощупь была приятная, а вот шёлк едва блестел и чем-то напоминал хлопок. Было странно трогать собственное лицо и волосы, проверяя, похожи ли они. Я не рисковала включать лампы, чтобы не разбудить Кая, поэтому разглядывала лицо в лучах Мены, сегодня она была полная и света давала предостаточно.
Интересно, Кай ощутит разницу?
Стоило мне представить картинку, как копия решительно зашагала в сторону гостиной.
– Нет, стой, – зашипела я, пытаясь выбраться из-под одеяла.
Я занервничала, поняв, что только что представила. Мне надо было вообразить, как моя копия замирает на месте, но я запаниковала и всё напутала, а словесные приказы ей нипочём.
Кай действительно чутко спал, но иллюзия, словно призрак в белом шёлке, бесшумно обошла столик, приближаясь к тахте. Я замерла на пороге между спальней и гостиной, представив, как копия останавливается. Она встала, и я протяжно выдохнула, хватаясь за косяк.
Успокойся.
Не думай ни о чём странном.
Подумай, как она возвращается.
Или снимает браслет.
Если снимет браслет, то сразу исчезнет.
Вместо этого я представила, что она снимает с Кая одеяло.
Копия моментально повторила. Пульс ускорился. Тонкое покрывало соскользнуло на пол. Не успела я обрадоваться, что он спит обнажённым лишь по пояс (ниже обнаружились тёмные шёлковые штаны), как мой взгляд скользнул по его бёдрам. Я едва не выругалась, когда иллюзорная копия села на них, вторя моим мыслям. Её руки заскользили по его животу и выше, к груди. Кай застонал и распахнул сонные глаза, стоило ей поёрзать на нём.
– Кассия? – хрипло уточнил Кай, приподнимаясь на локте.
У меня горело лицо от смущения и фантазий, которые я не могла остановить. Свет Мены будто намеренно ярко освещал комнату, позволив видеть, как я бы выглядела со стороны, если бы набралась храбрости и пригласила Кая в свою постель. Мне не удавалось остановить фантазию того, как бы прикоснулась к нему. Кай шумно выдохнул и откинул голову, пока моя копия принялась ласкать пальцами его обнажённый торс, покрывая поцелуями шею. Кай даже не смотрел по сторонам, его затуманенный прерванным сном и желанием взгляд скользил по лицу иллюзии. Он запустил руку ей в волосы, оттянул назад, и она приподнялась, чтобы накрыть его губы своими, но не успела, неожиданно издав сдавленный звук.