– А ты всех предпочитаешь расслаблять таким способом? – намеренно язвительно ответила я, хотя тело потряхивало от его ласк.
Пальцы дразнили, то погружаясь вовнутрь, то вновь оказываясь снаружи. Они легко скользили, выдавая моё собственное желание с головой.
– Нет, только тебя.
– Позволь мне, – тихой просьбы хватило, чтобы он с недоумением отступил.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы справиться с внезапным головокружением. Я обернулась, Кай улыбался, но сам оставался напряжён, а расширенные зрачки и пожирающий моё тело взгляд говорили достаточно. Я подошла ближе, поцеловала его, проведя ладонями по мышцам живота и бокам, а затем опустилась на колени.
– Кассия, это не нужно, вначале бинт… – дальнейшие слова Кая потонули в стоне, когда я взяла его в рот.
Кая качнуло, и он упёрся ладонью в стену. Волна дрожи прокатилась по его телу, и я принялась активнее дарить ему удовольствие, наслаждаясь мыслью, что ему нравится. Я любила его, искренне любила и хотела разделить с ним это чувство. Изредка я замирала, чтобы посмотреть на его лицо, на котором отражалась смесь растерянности и возбуждения, расфокусированный взгляд казался опьянённым. Он словно был смущён моим поведением, но одновременно жаждал продолжения.
– Ещё? – с намеренным недоумением уточнила я.
Кай шумно втянул носом воздух.
– Ещё.
Я продолжила. Весь во рту он не помещался, но я старалась. Стон удовольствия Кая, его рука в моих волосах и последующие требовательные толчки дарили не меньшее удовольствие, чем его пальцы ранее. Стоило его немного помучить, как он сам брал инициативу, крепко держа меня за волосы. Он был близок к тому, чтобы кончить, но вместо этого отстранился. Поднял меня на ноги, схватил под бёдра, оторвав от пола, и мы очутились у стены.
– Схватись за верхний держатель, – приказал он.
Не успев задуматься, я вцепилась в какую-то рукоять сверху, скорее всего одну из ручек для душа. Я повисла на ней, обхватив ногами Кая за талию, а в ответ он вошёл одним толчком. Я ахнула, пальцы перестали слушаться, и я едва не выпустила держатель.
– Не смей падать. Держись крепко, – насмешливо напомнил Кай, заставив взять на себя большую часть своего веса, пока он лишь поддерживал и двигался, входя во всю длину.
Между нами была не просто страсть и вожделение, была ещё и любовь. Я ощущала её в прикосновениях, поцелуях и взгляде Кая. Мы оба были достаточно возбуждены, и всё закончилось намного быстрее. Горло болело от многочисленных стонов, я с трудом разогнула пальцы после обещания Кая, что он не даст мне упасть.
Он снова помыл меня и себя, а потом аккуратно обтёр полотенцем, пока я стояла перед ним обнажённая, со следами от прежних порезов и синяков. Я не дёргалась и не старалась прикрыться, всё время смотрела на него, как доверчивый щенок, безропотно делающий всё, что он скажет.
Я не ощущала себя слабой или ранимой. Наоборот – любимой и защищённой. Кай в основном был занят вытиранием воды с моего тела, хотя изредка наши взгляды пересекались. Каждый раз он улыбался, и я отвечала тем же.
– Лезь под одеяло, – сказал он, после того как сменил мои бинты, надел на себя штаны, а на меня новую сорочку.
– А нижнее бельё? – с сонной улыбкой напомнила я, потому что трусы для меня он даже не попытался найти.
– Со мной в постели оно тебе не нужно, – без смущения возразил Кай, указывая на кровать.
Спорить я не стала: запас терпения у него весьма ограничен, и мне не хотелось, чтобы он порвал все мои трусы. Я забралась на кровать и прильнула к Каю, как только он лёг рядом. Щекой чувствуя его сердцебиение, я не могла вспомнить ни одну из своих тревог.
– Камаэль.
– М-м?
– Я люблю тебя.
Это вырвалось не случайно, но по-детски легко. Я не стеснялась правды, тем более теперь, вспомнив, что призналась ему в этом не впервые.
– Ты карамель любишь, а не меня, – со смешком напомнил он, и я тихо засмеялась.
– Хорошо, я люблю карамель и тебя, но я ведь уже говорила тебе это, верно? – чуть серьёзнее уточнила я, не в силах вспомнить детальнее.
– Говорила.
– Когда?
Кай обнял крепче, утыкаясь носом мне в волосы. Я закрыла глаза, те слезились от сонливости.
– Спустя несколько месяцев после падения в расщелину.
Я нахмурилась, ощутив, как он напрягся всем телом, но глаза открывать не стала.
– Тебе неприятно моё признание?
– Нет, мне неприятно то воспоминание.
– Почему?
– Это были твои последние слова. На следующий день я ушёл в Санкт-Данам и больше не возвращался, пока не пришла Веста с новостью о твоей смерти.
Я не помнила этого. Морос вернул воспоминания, и всё же из-за его вмешательства моё детство походило на подранные лоскуты образов, но ощущения от потери, предательства и тоски остались.
– Ты мне что-то ответил?
Кай тихо хмыкнул:
– И что, по-твоему, такой, как я, мог тебе ответить?
– Что ты тоже меня любишь.
Его плечи затряслись в беззвучном смехе, я улыбнулась, губами касаясь его кожи.
– Именно это я и сказал, – подтвердил Кай. – Я тоже люблю тебя, Кас.
Я не стала спрашивать, солгал ли он мне тогда и лжёт ли сейчас. Не хотела знать, почему-то уверенная, что он скажет правду, даже неприятную, но эта ночь была слишком хороша, чтобы её портить. Я сжала Кая в объятиях, убеждая себя, что всё плохое осталось где-то в прошлом и необходимо сосредоточиться на грядущем.
25
На протяжении следующих двух недель мы почти не расставались с Каем. Если наши прошлые дни вместе ограничивались нахождением друг у друга в поле зрения, чаще всего молча из-за целого списка недомолвок и недопонимания, то эти две недели стали одними из лучших в моей жизни.
Кай отвечал на все мои вопросы, помогая восполнить пробелы детства, задавал свои, интересуясь моей жизнью до нашей встречи. Он расспрашивал о Ливии и Сирше, наверняка видя, что моё сердце по-прежнему болит, и я была рада с ним поделиться.
Мы выезжали за пределы акрополя, Кай показал мне Пелес, свои любимые места и университет, в котором учился. Так как я уже комфортнее чувствовала себя в седле, мы побывали на побережье, посмотрели ближайшие финиковые и персиковые сады. Иногда мы собирались в компании Элиона, Иво и Мейв. Я больше не ревновала, испытывая к Мейв благодарность за помощь с Элин и некоторую жалость: ей приходилось нелегко, балансируя между своей привязанностью к Анике и принятыми в её семье устоями. Хотя в лицо Мейв я ничего не говорила: моё сочувствие лишь выведет её из себя и мы поссоримся.
В другие дни мы навещали Весту. Кай высказал сестре за то, что она вновь научила меня создавать иллюзорную копию себя, однако захлопнул рот и не захотел признаваться, как узнал об этом. Я торопливо выдумала, что он просто заметил мои тренировки. Не хотелось травмировать Весту тем, что моя копия оседлала её брата, желая близости.
По вечерам на протяжении двух недель Кай был исключительно моим. Наконец ощущение ноющей тоски ушло, и я не могла насытиться его прикосновениями. Мы продолжали узнавать друг друга, и мне стало известно о несдержанном Кае, когда я поддразнила его фразой, что считала его более властным и настойчивым в постели. Кажется, я переборщила тогда с наигранным сожалением в голосе, потому что сразу оказалась на столе.
Был самый разгар дня, мы собирались выходить, но это не помешало Каю задрать моё платье и в очередной раз продемонстрировать свои таланты. Он даже не потрудился снять с меня нижнее бельё, просто стянул его до колен. Я искусала себе руку, пытаясь заглушить стоны, чтобы к нам не начали ломиться слуги или охрана. Кай ни разу не сделал мне больно, наоборот, доставил удовольствие, наслаждаясь моими мольбами и покорностью, а его грубость ни разу не перешла невидимую грань, словно он чётко знал, где она.
И вот спустя две счастливые недели кто-то постучал в дверь моих покоев. Кай отложил книгу, а я опустила на пол ноги, которые лежали на его коленях. Сгущались сумерки, но еду нам ещё не принесли.
– Извините, кириа, но сегодня я не смогу подать вам ужин в покои, – виновато пробормотала служанка.
Она открыла дверь прежде, чем я успела ответить на стук. Девушка покраснела и моментально опустила глаза в пол при виде Кая. Несколько служанок успели застать его полураздетым в моей кровати, скорее всего, слухи разошлись по всему дому и дошли до дедушки. Мы с ним не поднимали эту тему, хотя встречались не раз, но Майрон ничего не сказал. Вряд ли даже архонт Раздора готов противиться сыну Гипноса.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Нет, просто архонт попросил накрыть в столовой. Желает поужинать с вами обоими.
Дедушка иногда настаивал на совместных ужинах, но обычно предупреждал заранее. Я встала и надела сандалии, Кай поднялся следом. Мы вышли в коридор, но служанка задержала меня.
– Есть новости для вас, – она мельком взглянула на Кая, дав понять, что хочет поговорить со мной наедине.
– Подожду в столовой с Майроном, – заверил Кай, прежде чем я открыла рот.
Я не стала возражать. У меня не было секретов, но горничная выполняла чью-то просьбу, и не хотелось ставить её в неловкое положение. Я благодарно улыбнулась Каю, и он пошёл в столовую один.
– У входа вас ждёт Авила из Дома Зависти. Уже поздно, но она настояла, что это очень важно, и просила вас позвать.
Я замерла, вспомнив встречу с Микелем, своё состояние и новости, что он мне тогда принёс. Кажется, это было целую жизнь назад. Я поблагодарила служанку и побежала к указанному месту. Теперь, когда меня переполняло счастье и долгожданное спокойствие, я нетерпеливо спустилась по лестнице, надеясь получить новую весть от Микеля. Отчасти я была бы рада снова с ним встретиться. Может, в этот раз я бы попыталась наладить с братом отношения.
Я выскочила на улицу в одном платье. Самый разгар лета, и даже по вечерам жарковато. Авила бросилась мне навстречу, и мы чуть не столкнулись нос к носу.