– Знаешь, говорят пробежка перед сном на свежем воздухе помогает от бессонницы, – копируя мою улыбку, ответил он.
– Тебе помогло?
– Не особо.
Неловкое молчание прервали объятия. Кай прижал меня к себе первым, а я обхватила его, полностью расслабляясь. Я не стала акцентировать внимание на том, что он сперва делает одно, а потом другое, сбивая с толку. Я наслаждалась этой близостью, ощущая, что она нужна ему не меньше, чем мне. Быстрое сердцебиение Кая под моей щекой медленно выровнялось, становясь спокойным.
– Кассия, мой уход не означал, что я не люблю тебя. Ты ведь понимаешь это? – заговорил Кай. Его голос убаюкивал, и я закрыла глаза.
– Понимаю так же, как и то, что твой уход не заставил меня перестать любить тебя, Камаэль.
Он не усмехнулся, как сделал бы раньше. Не знаю, что изменилось и каким было его выражение лица, но Кай обнял меня крепче. Стиснул почти до боли, а затем очень медленно отпустил. Когда я вновь смогла заглянуть ему в глаза, он был привычно сдержан и улыбнулся вполсилы, приглашая пройти в дом.
Уже внутри, сидя вместе на кухне, мы наблюдали, как Элион с Вестой готовили еду, научившись работать сообща. Мы с Иво смеялись, слушая их споры по поводу правильности рецептов, а стоило Каю высказать язвительный комментарий о том, что они перепачкали пол кухни, как он получил пригоршней муки в лицо от Эля. От ответного яйца племянник архонта умело уклонился, но Веста предупредила, что если они посмеют начать драку продуктами, то будут слизывать ингредиенты с пола. В ответ на строгий выговор Кай моментально притих, но Эль продолжал сыпать саркастичными шутками и ласковыми прозвищами в сторону Весты. Кай пытался знаками показать, чтобы он завязывал, но тот не внял предупреждению и получил от сестры деревянной лопаткой по заднице. Мы с Иво чуть не задохнулись от смеха, пока с недоумением на лице Эль признавался, что по попе его ещё не били. Веста напомнила о своём старшинстве и пригрозила поставить его в угол.
– Если ты воображаешь нечто интересное по этому поводу, то забудь, – предупредил его Кай. – Я рос с Вестой, и в наказаниях она весьма находчива.
Веста что-то недовольно буркнула и обернулась на меня и Иво, когда мы начали выпытывать у Кая, насколько часто ему приходилось стоять в углу. Одного тяжёлого взгляда Весты хватило, чтобы мы заткнулись и вызвались помочь ей с ужином.
Оставшееся время мы провели, позабыв о тревогах и недомолвках. Я будто на один вечер вернулась в прошлое в Санкт-Данаме, когда мы собирались вместе. Сейчас в чём-то было даже легче, мы знали друг друга лучше и стали ближе. И именно этот приятный вечер пролетел мимолётно, я едва успела им насладиться.
Затем Кай отправил Иво в Санкт-Данам, прося уладить дела с пропуском и подогнать машину к нужному часу. В доме было не так много спален, поэтому я осталась ночевать в комнате Весты. Оказалось приятно поболтать с ней перед сном. Она делилась воспоминаниями из детства, и я впервые за последние дни погрузилась в дрёму быстро, убаюканная её милым голосом.
Выныривать из сна я начала в середине ночи, почувствовав нечто странное. Поток воздуха от чьего-то движения обдал мою руку. Я сильнее зажмурилась, задерживаясь в полудрёме. Новый поток воздуха ощущался отчётливее, а потом я различила бормотания.
– Ум… Паси… ла… умер… умру и…
Бубнёж был неразборчивым, да ещё и на палагейском. Но слово показалось знакомым, и я распахнула глаза, заморгала, привыкая к полумраку. Пошарила рукой по простыне там, где легла Веста, но её не было.
– Пасифея умр… умру и я…
Пасифея? Жена Гипноса?
Я обернулась, ища Весту. Та в ночной сорочке тревожно расхаживала из одного угла комнаты в другой, продолжая бормотать себе под нос. Она дошла до стены и резко развернулась, так что чёрные волосы, взлетев, задели книги на комоде. Я во все глаза уставилась на неё, не понимая, что происходит.
– Волосы той, что… Вол… той… ре… той, что не…
Веста направилась ко мне, и я наконец поняла, почему ощущала движение воздуха – из-за её резких поворотов и торопливой ходьбы. Чем больше слов мне удавалось разобрать, тем тревожнее становилось от её безжизненного голоса. Веста совсем не моргала, и я выбралась из кровати, догадываясь, что она бродит в приступе лунатизма. Нужно как-то аккуратно её разбудить.
Сперва я зажгла ближайший ночник, уверенная, что слабый свет привлечёт её внимание, но Веста никак не отреагировала. Её остекленевший взгляд продолжал быть направлен вперёд, словно разумом она пребывала где-то в другом месте. Шаги туда-сюда оставались лихорадочными, нервными, а повторяющиеся движения пугали своей беспрерывностью.
– Веста, – тихо позвала я, но она не отреагировала, стремительно пройдя мимо.
– Умру и я. Пасифея умерла…
– Веста, тише. Всё хорошо, – я подстроилась под её шаг, невесомо прикасаясь к руке, чтобы вынудить притормозить.
– Волосы той, что …етёт. Волосы той, что ре… жет. Волосы той, что не су…
У меня руки покрылись мурашками от её монотонного голоса и бессвязной речи. Сердце гулко забилось в груди при виде её болезненно распахнутых глаз. Не выдержав, я преградила Весте дорогу и схватила её за плечи.
– Веста, проснись, – чуть громче попросила я.
Она замерла и умолкла. Пару раз моргнула, взгляд сфокусировался на мне, а потом она испуганно завопила. Я невольно отреагировала схожим воплем, мы отшатнулись друг от друга. Прошло не больше нескольких секунд, как Кай шагнул сквозь стену, вооружённый копьём. Обведя комнату взглядом, он опустил оружие. Следом за этим распахнулась дверь. Взъерошенный Элион меча не притащил, но на бегу захватил тяжёлый поднос откуда-то из коридора.
– Что произошло? – хрипло спросил он, часто моргая и привыкая к полумраку.
Кай щёлкнул выключателем, и загорелся ещё один светильник. Яркости прибавилось, и мы все зажмурились на пару мгновений.
– Кай, ты как вошёл? – буркнул Эль, откладывая поднос на ближайший комод.
– Через стену.
– Через что? Ай ладно, проехали, – отмахнулся Эль, вероятно вспомнив об иллюзиях и способности воздействовать на материальные объекты. Я этому так и не научилась, но Кай и Веста сказали, что на подобное умение требуется много времени.
– Что случилось? – спросил Кай, упрямо глядя то на меня, то на Весту. Копьё как мираж исчезло.
– Извините. Ничего особенного. Просто Веста ходила во сне. Я попыталась разбудить аккуратно, но не вышло, – объяснила я.
Веста раздражённо застонала:
– Опять? Да как так?! Второй раз за год. Я что-нибудь говорила?
– Да. Про Пасифею.
Я не стала вдаваться в подробности, не желая её пугать, но ни Веста, ни Кай не выглядели удивлёнными.
– Всё хорошо, Веста. Завтра как раз придёт Морос. Так что ничего страшного. Да и рассвет скоро, – заверил Кай, приобняв её за плечи.
Его сестра что-то недовольно пробубнила, но быстро успокоилась, стоило Каю круговыми движениями погладить её по спине.
– У неё бывает. Раньше чаще случалось, но в последние годы она почти не бродила во сне, – пояснил для нас с Элионом Кай.
– Кассия, извини, что разбудила. Ложись обратно. Я пойду выпью тёплого молока.
Веста помассировала виски и направилась к выходу.
– Эль, будешь молоко? – неожиданно спросила она, столкнувшись с братом в дверях.
– С корицей?
– Разумеется.
– А мёд добавишь? – со слабой улыбкой ответил Эль.
– Ты во мне сомневаешься? – наигранно оскорблённо ответила она, но тоже улыбнулась.
Оба, заметно повеселевшие, направились к лестнице. С немым вопросом я повернулась к Каю.
– Всё в порядке. Это правда у неё давно, – заверил он.
– Она говорила про смерть Пасифеи и про волосы.
И вновь никакого удивления.
– Да. Это вроде её очень старого кошмара. Она всегда говорит одно и то же. Веста всю жизнь провела на Переправе среди снов и иллюзий, но она лишь наполовину принадлежит этому месту. По заверениям отца, лунатизм – не более чем следствие, а её ночные видения сейчас совсем редки.
– При чём здесь Морос?
Шумно выдохнув, Кай присел на край кровати, а я прикрыла дверь.
– Раньше кошмары у неё были сильные и часто повторялись. Чтобы они не тревожили Весту, Морос забрал воспоминания о них, и это помогло. Навязчивые сны прекратились на время, а когда вернулись, он снова забрал их. Чем больше он забирал, тем реже они возвращались. Сейчас она мучается редко, бывало год-два без единого кошмара.
Размеренный тон Кая успокоил. Да и он абсолютно не выглядел встревоженным, все ответы, казалось, у него наготове.
«Веста? Что случилось? Ты уверена, что тот же кошмар? Спустя столько лет…»
Меня буквально ударило воспоминаниями.
– Та ночь в Санкт-Данаме… ты оставил меня в своей спальне. Сказал, что у тебя важные дела. Всё из-за подобного кошмара?
– Да, благо тогда она проснулась сама и вышла в Санкт-Данам, чтобы позвонить мне и Моросу. Ты молодец, что разбудила Весту, и не переживай. Спокойно её из этого состояния не вывести, она всегда вопит от страха и удивления, – со слабой улыбкой заверил Кай. – По крайней мере, ты быстро заметила. Однажды в детстве я нашёл её такую спустя часы. Она к тому моменту ноги в кровь стоптала, шаркая по жёсткому ковру.
– Она всегда бродит из стороны в сторону?
– Да.
Я рассеянно кивнула, пребывая всё в смятении.
– Ложись, Кассия. Веста выпьет молока и придёт, – Кай встал и выключил светильник и ночник.
Перед глазами всё померкло, я застыла, пытаясь приспособиться к темноте. Вздрогнула, когда Кай поддержал меня под локоть. Я невольно вытянула руку, и моя ладонь оказалась на его животе. Мышцы под моими пальцами напряглись. Я провела рукой вверх, надеясь найти его лицо. Кай шумно втянул воздух, я ощутила поцелуй вначале на щеке, а потом на своих губах. Кажется, он хотел подарить ласковое прикосновение, но задержался на несколько секунд дольше. Я раскрыла губы, и Кай подался вперёд, жадно углубляя поцелуй. На меня нахлынула долгожданная эйфория, чистейший восторг, словно эмоции вернулись во всей своей полноте, перестав быть слабым эхом настоящих чувств. Я тесно прижалась к нему, пальцами зарываясь в волосы, тёплые ладони заскользили по моему телу. Кожа стала чувствительной, каждое прикосновение обжигало, но я лишь крепче цеплялась за плечи Кая, нуждаясь в его присутствии. Он торопливо отстранился, когда я тихо застонала. Мне тут же стало холодно.