эти рыжие выглядели поаккуратнее… Кто же их так смог растрепать? Он снова взглянул на Клика.
– А вы действительно можете превратить человека в металл или камень? – спросил он того.
Видимо, вопрос был для гнома неожиданным. Тот на секунду остановил движение, немного отстав от мальчика, который, напротив, ни на миг не замедлил своего хода, затем бегом догнал «маленького господина».
– Да, мы можем это делать! – ответил вместо Клика Блик.
– Прикосновением? – быстро задал следующий вопрос Арон.
– Иногда даже взглядом! – не без тени гордости ответил Дрик. – Почти всегда…
– Взглядом? – в тоне мальчика сквозило удивление. – И что это вам даёт?
– Понимаешь, – начал Стик. – Это, скорее, проклятье, чем дар. Мы бы хотели избавиться от этого, но, к сожалению, не знаем как. Здесь, за горным хребтом, мы не обращаем людей в золото взглядом. Во всяком случае, те, кого мы видели, остались целы, – поправился он. – Но там, где мы родились, все люди, кроме хранителей, обращались в золотые статуи, стоило им лишь взглянуть на нас. Именно поэтому мы всё время прятались в подземных городах, построенных нашими предками.
– А как вы тогда смогли встретить безымянного? – вопрос казался Арону резонным, но гномы внезапно замолчали, тщательно продумывая ответ.
«Видимо, это тоже касается пророчества», – догадался мальчик, но вслух ничего не сказал. Он уже жалел, что задал этот вопрос. Сейчас он находился на тонком волоске, оборвав который, он мог никогда не узнать того, что так интересовало его.
– Ну… – Стик, видимо хотел, чтобы мальчик ничего не заподозрил. И это было ответом на вопрос о том, что сделают гномы, спроси он их о пророчестве. – Мы иногда выходим на поверхность.
– Конечно, – Арон старался, чтобы тон его не выдал. – Нужно же иногда дышать свежим воздухом.
– Не сказать, что в подземных городах воздух не свеж, – осторожно пробормотал Блик. – Но ты прав, иногда просто необходимо показываться на поверхность. Кроме того, нам нужна еда.
– А что вы едите? – заинтересовался мальчик.
– Да то же, что и все, – обрадовался Клик перемене темы разговора. – Овощи, фрукты. То, что растёт на поверхности земли.
«А не то, что бегает!» – добавил про себя мальчик.
Арон снова задумался. Итак, эти волшебные существа тоже не едят мяса. Выходит, он один тут из отряда хищников? Мальчик попытался припомнить все свои обеды. Хранители никогда не ели при нём. Они прислуживали, а он обедал в гордом одиночестве. Раньше ему это не казалось странным. А теперь… М-да… Если с рождения что-то происходит так, а не иначе, то к этому привыкаешь. Арон вспомнил, как он обедал с семьёй возницы. Они ели все вместе. И, скорее всего, именно так и было принято у людей. Его же кормили отдельно. Мясом. Тем, что не ест никто из живущих в его мире. И дети у них были иными. Арон уже тогда заметил, как сильно отличается от них. Что же он? Кого растят хранители в своём храме, скрывая сущность его от всех людей округи. И не опасен ли будет он, когда вырастет? Все эти вопросы возникали в голове мальчика, проносясь там со скоростью мысли и откладываясь на полках сознания. Сейчас он не сможет найти ответ, но постепенно, углубляясь в древние книги и делая умозаключения, он найдёт решение. Арон не сомневался в этом. А на переднем плане, перед всеми этими мыслями, стояла картина – свёрток с младенцем на коленях Ареса, вызывающий небывалую боль во всех его мышцах и манящий, зовущий к себе его дух. И перед этим маленьким кулёчком Арон чувствовал себя, словно ночная бабочка, несущаяся на яркий огонь свечи, чтобы умереть. Но он не умрёт. Он найдёт способ приблизиться к этому существу. Он не знает, что будет потом, и для чего именно ему понадобилось находиться рядом с глупым новорождённым младенцем, но что-то внутри него жаждало прикоснуться к нему, и в конце концов он это сделает. Но сделает он это в тайне ото всех, кто окружает его. Он не позволит ни одной живой душе узнать свои мысли и понять свои намерения. Он скроется ото всех. Арону сейчас исполнилось семь лет, и он знал, что именно этот возраст является временем начала его обучения. Он медленно, но верно будет задавать вопросы своим учителям, стараясь сформулировать их так, чтобы те не смогли сконцентрироваться и понять, какую цель он преследует. Он будет искать самые незначительные упоминания о чём-то похожем на то, что он сам испытывает сейчас, в книгах, не позволяя своим наставникам узнать, что именно он там ищет. Он сделает так, чтобы все считали, что единственная его цель – лучшее обучение, и всё, что он делает, направлено на достижение именно этой цели. Но его цель будет гораздо дальше, чем всё то, что они могут даже вообразить. Он узнает то, что они так долго от него скрывали!
Арон остановился, увидев мягкий поток воды, льющийся из потолка пещеры в небольшой бассейн под ним, и стекающий куда-то позади импровизированного душа.
– Что за водопадом? – спросил он, не обращаясь, впрочем, ни к одному из гномов, а ожидая, что кто-нибудь ответит на его вопрос. Вопрос, как ему казалось, звучал достаточно невинно.
Арон спиной почувствовал, как гномы переглянулись. Наверное, попав сюда первый раз, они забыли задать себе этот вопрос.
– Сначала вода, потом воздух, – растягивая слова, словно не зная, как точно дать ответ на вопрос, сказал Дрик.
Арон закрыл глаза. Почему-то ему представился длинный закрученный странным образом туннель с потоками чистой воды, по которому он несётся с неимоверной скоростью, затем такой же туннель с воздухом.
– Так вот почему вы все такие лохматые! – вымолвил он, затем приказал, начисто забыв о том, что разговаривает со старшими. – Подвяжите волосы! – И лишь сказав это, пожалел о своём тоне, хотя извиняться перед гномами он не собирался.
Арон снял жилет (сегодня он был бордово-красным), подвязал волосы наподобие платка, и шагнул в водяной поток, не задержавшись под струями водопада. Мальчик расслабился, отдаваясь во власть стремительного потока. Это было приятно. Уже в первые минуты с него был смыт весь пот. Тёплая вода медленно уничтожала саднящую боль от солей на его коже, одежда почти моментально выполоскалась. Арон слышал, как надрывно кричат гномы за его спиной. И сейчас их крик был единственным, что мешало ему по-настоящему отдохнуть, но он не стал говорить им об этом. Да они вряд ли бы услышали его. Мальчик расслабился, отбросил от себя все мысли, роящиеся в его голове на протяжении всего пути, и просто позволил себе отдыхать. Он бы нёсся в этом потоке вечность, наслаждаясь ощущением свободы и почти полной невесомости. Он не обратил внимания на момент, когда вынырнул в воздушный поток. Слишком долго он мечтал расслабиться, и сейчас ему было абсолютно безразлично, что случится через пять, десять или пятнадцать минут, где и как он вынырнет, и каким образом остановится это очаровательное скольжение в невесомости. Он просто скользил, купаясь в ощущении счастья, окутавшего его усталую сущность. Когда Арон почувствовал, что движение начало замедляться, ему стало немного жаль, что он не может остановить течение времени, чтобы дольше наслаждаться быстрым движением в построенном кем-то удивительном механизме, и мальчик решил, что обязательно вернётся сюда. А сейчас… Сейчас он должен вновь собраться с мыслями, встретиться с озабоченными опекунами; возможно, ответить на их многочисленные вопросы, выспаться и начать свой трудоёмкий – а Арон был уверен, что это будет именно трудоёмкий – поиск истины, скрытой от него хранителями этой самой истины, и причины, по которой сама эта истина была сокрыта так глубоко, что он не должен был знать даже об её существовании.
Арон вылетел из туннеля, упав на мягкие, покрытые шёлком подушки. Быстро встав на ноги, он снял с головы жилет, который был, как ему показалось, безвозвратно испорчен, и передал его Стику, вынырнувшему вслед за ним, и уже спустившемуся на пол. Мальчик подождал, пока гномы снимут свои «платки», и одобрительно оглядел их. Теперь они были похожи на людей. Во всяком случае, на их головах явно были волосы, а не всклокоченные мочалки.
Арон оглядел три прохода перед собой и твёрдо ступил в средний. Он научился доверять своей интуиции, а она звала его именно туда. Мальчик слышал позади себя топот четырёх пар сапог. Он вспомнил разодранное голенище сапога Блика, и спросил:
– Что с обувью? – Арон не потрудился обернуться и хотя бы рукой показать гномам на интересующий его сапог.
После нескольких секунд заминки, Стик позволил себе попросить уточнения:
– Что-то не так с твоей обувью, маленький господин?
– Сапог Блика, – на этот раз Арон остановился, повернулся к гномам и рукой указал на его правую ногу. – Он испорчен.
– Да… – Блик переминался с ноги на ногу. – Я не заметил корягу. Там… Когда мы искали тебя в лесу. Мы…
Но Арон не дал ему закончить.
– Я думаю, в замке найдутся материалы, чтобы сшить такой сапог. Я попрошу помочь тебе.
Мальчик отвернулся от гномов, решив, что ответ на вопрос его вполне устраивает, и начал подниматься вверх по длинной мраморной лестнице, ведущей, как ему представлялось, в какое-то место, находящееся на территории замка.
– Маленький господин! – обратился к нему Клик.
Арон оглянулся, посмотрел в лицо гнома и произнёс:
– Достаточно просто «Арон».
– Маленький господин Арон, – попытался исправиться Клик.
– Просто Арон, – тон Арона был достаточно терпелив, но мальчик чувствовал, что, если эти существа ещё раз назовут его «маленьким господином», он взорвётся.
– Арон! – Клик вздохнул. По-видимому, это обращение ему не очень нравилось или казалось неуместным. – Мы не смогли открыть дверь изнутри в прошлый раз.
– В пустыне? – заинтересовался Арон.
– А… там была пустыня? – Клик выглядел удивлённым.
– Огненная пустыня, – кивнул мальчик. – Так вы не смогли открыть там дверь?
Гномы лишь покачали головой.
– Ну… – Арон отвернулся от гномов, стараясь, чтобы те не заметили его улыбки, и продолжил путь вверх по лестнице. – Возможно, эта дверь будет менее упрямая.