6. Вредительство: война костей
Эдвард Дринкер Коуп был в восторге. Он только что опередил своего заклятого врага, Отниела Чарльза Марша, причем сделал это самым унизительным образом.
Шел август 1872 года. Научные экспедиции под руководством Коупа и Марша занимались раскопками окаменелостей на юго-западе штата Вайоминг. Каждая группа имела тяжелое вооружение и старалась избегать контактов друг с другом. Но всегда на пути, как напоминание о противнике, попадались либо запыленный фургон, либо забытые инструменты. Однажды любопытство Коупа взяло верх, и он провел несколько часов, подглядывая из укрытия, как команда Марша кромсает камни.
Когда они собрали вещи и покинули место раскопок, Коуп отправился на разведку. К своему удовольствию, он обнаружил пропущенный фрагмент черепа; поблизости валялось несколько зубов. Необычное сочетание черепа и зубов предполагало открытие нового вида динозавров. То, что выскользнуло из рук Марша, наверняка прибавляло энергии походке Коупа, когда он, набив карманы, возвращался к своему лагерю.
Он представить не мог, как зло над ним подшутили. Рабочие Марша, заметив, что за ними шпионят, «посеяли» на месте раскопок зубы и обломки черепа, принадлежавшие разным видам. Они надеялись, что Коуп публично опозорится, и заманили его в ловушку. Вскоре после этого он опубликовал статью о своем «открытии», но потом от него пришлось отказаться.
Соперничество – интересная вещь. Оно поглощает время и силы. Оно разжигает дурные инстинкты и захватывает нас подлинными эмоциями. Но в этом процессе соперничество подвигает людей к величию. В яростном стремлении опередить друг друга Коуп и Марш нашли сотни новых неизвестных динозавров и других видов, заполонили экспонатами ряд музеев. Благодаря их деятельности динозавры превратились из не очень понятного таксона ящериц в наиболее знаменитых животных всех времен. Из пепла их взаимной ненависти родилось, как прекрасная птица Феникс, совершенно новое понимание истории нашей планеты и места человечества в ней.
Может показаться странным, но Коуп и Марш, несмотря на поразительную разность характеров, начинали друзьями.
Марш вкалывал. Юность его прошла на ферме к востоку от Ниагара-Фолс, он занимался охотой и рыбалкой и мог бы так провести всю жизнь, если бы не добрый дядюшка Джордж Пибоди. По непонятной причине этот богатый финансист почувствовал симпатию к молодому парню и заплатил за обучение в престижной частной школе – Академии Филлипса в Эксетере, штат Нью-Гемпшир (Марш поступил туда в двадцатилетнем возрасте, одноклассники звали его «папашей»). Школа пробудила в Марше неожиданную страсть к естественной истории, и дядюшка Джордж, исполненный сознания долга, после окончания отправил племянника в Йель. Там Марш собрал такую коллекцию камней и окаменелостей, что на удивление благосклонная хозяйка пансиона, в котором он жил, решила укрепить балки потолка, чтобы он не рухнул под тяжестью камней.
Марш, узколицый, с маленькими глазками, очень хотел обзавестись семьей, но сильно робел и был неловок в отношениях с женщинами (однажды он назвал свою потенциальную избранницу «милейшей из всех позвоночных», каких ему только доводилось видеть). Смирившись с жизнью холостяка, после окончания Йельского университета в 1860 году он отправился путешествовать по Европе и провел несколько лет, изучая различные музеи и университеты на деньги дядюшки Джорджа.
Коуп, напротив, мчался по жизни, как заяц, – по сравнению с черепахой-Маршем. Коуп вырос на окраине Филадельфии и считался вундеркиндом в области естественной истории. В тринадцать лет он однажды, работая на ферме, поймал за горло двухфутовую змею и весело потащил шипящее и извивающееся создание в дом, где его принимали. Взрослых охватила паника. Все кричали, что змея ядовитая. Коуп, не обращая внимания на попытки змеи укусить его, спокойно исследовал ее пасть и объяснил, что все ошибаются – у змеи не было соответствующих клыков, которые выпускают яд. Поэтому, сказал он, можно не волноваться.
К двадцати одному году Коуп, обладатель дьявольской улыбки и пышных волнистых усов, успел опубликовать тридцать одну научную статью. Впечатляющий старт в начале карьеры. В то же время за ним закрепилась репутация горячего парня.
Вспыльчивый палеонтолог Эдвард Дринкер Коуп в своем кабинете (больше изображений доступно на сайте samkean.com).
Квакер по рождению и пацифист по воспитанию, по натуре он был скандалистом. Один приятель охарактеризовал его подход к жизни как «война любой ценой». У него очень часто происходили стычки с отцом, торговцем, который приобрел для сына участок земли и всячески агитировал его заняться сельским хозяйством. Коуп любил спорить и с учеными. Однажды в кулуарах научной встречи он затеял с коллегой кулачный бой, из которого оба вышли с синяком под глазом. Этим коллегой был лучший друг Коупа.
В 1861 году Коуп перебрался в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы продолжить обучение в Смитсоновском институте. Увы, он был порядочным волокитой и впутался в какую-то мутную любовную историю. Поскольку большинство его писем этого периода пропали (или были уничтожены), подробности остались неизвестны. Кем была его любовница? Уборщицей, наследницей, Капулетти для него как Монтекки? Никто не знает. Тем не менее отец Коупа решил отправить сына за океан, оторвать от мадам Икс; путешествие, кстати, избавило его от возможности быть призванным в армию юнионистов.
Коуп и Марш, два американских молодых натуралиста, оказавшиеся за рубежом, естественно, не могли не встретиться. Знакомство произошло в 1863 году в Берлине. Тридцатидвухлетний Марш, верный себе, терпеливо набирался здесь знаний уже несколько месяцев. Двадцатитрехлетний Коуп носился по городу как вихрь, наскоком посещая различные музеи. Марш позже охарактеризовал Коупа в Берлине как человека с пограничным расстройством личности, как эмоционально перевозбужденного Гамлета, все еще страдающего по своей утраченной любви. Тем не менее Марш проникся симпатией к молодому коллеге, и они раз в несколько месяцев стали обмениваться письмами. После возвращения в Соединенные Штаты Коуп даже назвал открытый им новый вид амфибий в честь Марша, а Марш ответил любезностью на любезность и назвал новый вид водной рептилии в честь Коупа.
Однако вскоре их отношения стали расшатываться. Первая ссора произошла на раскопках останков динозавров в Нью-Джерси. В 1817 году в Англии останки динозавров впервые определили как нечто уникальное. Честь первых открытий принадлежит непрофессиональным охотникам за ископаемыми, таким как Мэри Эннинг. Но до 1858 года никто не знал, что динозавры обитали и в Северной Америке. Именно тогда натуралист Джозеф Лейди извлек первые кости утконосого динозавра, или гадрозавра (Hadrosaurus), в карьере в Нью-Джерси. (Обычно на кости первыми обращали внимание рабочие, добывавшие породу. Затем владельцы карьеров оповещали ученых, которые приезжали на место.) С благословения Лейди Коуп в 1866 году начал работать в карьерах и раскопал плотоядного динозавра, или дриптозавра (Dryptosaurus). Открытие настолько возбудило Коупа, что, к огорчению отца, на следующий год он бросил преподавательскую деятельность и переехал с женой и дочерью поближе к карьерам, чтобы вести раскопки на постоянной основе. Желая извлечь пользу из своих открытий, Лейди и Коуп наняли скульптора, чтобы создать 26-футовую копию скелета гадрозавра для музея в Филадельфии. Первый смонтированный скелет динозавра стал блестящим примером слияния науки и искусства[31]. Весть об этом быстро дошла до Марша, который находился в Нью-Хейвене.
Марш, как и Коуп, за последнее время тоже весьма преуспел. Он уговаривал дядюшку Джорджа основать в Йеле музей естественной истории, а руководству университета с некоторой долей элегантного вымогательства дал понять, что надеется на определенную благодарность, если идея реализуется. Пибоди в конце концов отстегнул 150 000 долларов (2,6 миллиона нынешних), а взамен Йель назначил Марша куратором музея и присвоил ему звание профессора палеонтологии – впервые в Северной Америке.
Таким образом в профессиональном плане Марш достиг вершины в охоте за окаменелостями в США. Но в научном плане вся слава доставалась Коупу и его находкам в Нью-Джерси. Марш написал Коупу письмо, в котором спрашивал, нельзя ли посетить карьеры. Коуп согласился, и в марте 1868 года они вместе провели прекрасную неделю, под снегом и дождем раскапывая и изучая находки. Затем Марш поблагодарил коллегу за великодушие и откланялся, собираясь на железнодорожную станцию, – но тайком вернулся обратно. Он встретился с владельцами карьеров и щедро заплатил им за то, чтобы они отныне переправляли самые лучшие найденные образцы не Коупу, а ему лично. После этого все самые вкусные куски стали оседать в Йеле.
Коуп не сразу узнал о двойной игре, но к этому моменту они уже окончательно рассорились с Маршем в связи с другим инцидентом. Несколькими годами ранее рабочие, строившие железную дорогу в Канзасе, в залежах сланцевой глины наткнулись на прекрасный скелет динозавра – вымершей водной рептилии. Скелет попал к Коупу, который дал зверю название – Elasmosaurus. Название означает «плоская рептилия» или, более живописно, «ленточная рептилия» – за исключительно длинный хвост, который тянулся на десятки футов. Коуп выставил скелет на всеобщее обозрение в музее Филадельфии и поспешил опубликовать статью об анатомии находки.
Марш приехал к Коупу, чтобы посмотреть скелет, и в очередной раз задохнулся от зависти. Однако после ближайшего рассмотрения его настроение кардинальным образом переменилось. Он заметил грубую ошибку. Коуп в спешке перевернул позвонки. То есть принял верхнюю часть позвоночника за нижнюю и, соответственно, пристроил голову на хвост. У ленточной рептилии не было никакого длинного хвоста – у нее была чрезвычайно длинная шея.
Марш позже клялся, что был исключительно вежлив, указав на ошибку. Коуп настаивал, что коллега был «язвителен и жесток». Как бы то ни было, у них возник спор по поводу ориентации позвоночника. В качестве арбитра призвали Лейди, который тоже был сотрудником музея. Все внимательно осмотрев, Лейди взял в руки череп, прошелся до самого кончика длинного «хвоста» и водрузил его там.