Мошенничество Духан все-таки стоит особняком по своей наглости и размаху. В каком-то смысле даже не верится, что такие нарушения так долго сходили ей с рук. С другой стороны, в этом нет ничего удивительного. Наша культура возводит ученых на пьедестал. Нам нравится думать, что это особые люди, которые превыше всего ценят честность и правду. Нам хочется им верить, но ученые дурачат своих коллег так же легко, как все остальные. Вспомните, начальство Духан получало тревожные сигналы по поводу ее деятельности, но не спешило принимать какие-то решительные меры. Кстати, профессиональные иллюзионисты говорят, что ученых гораздо легче обмануть, чем простую публику, потому что они чрезмерно уверены в собственном интеллекте и объективности. Все духаны в мире пользуются этим фактом.
Разумеется, подавляющее большинство ученых заслуживают нашего доверия. Но с какой стороны ни смотреть, научные фальсификации – не редкость. Каждый год отзываются сотни научных статей, и, хотя точное количество определить невозможно, примерно половина из них – из-за мошенничества или иных противоправных действий. Грешат даже крупные ученые. Повторю: будет несправедливо судить людей прошлого за несоответствие современным нормам, но историки отмечают, что Галилей, Ньютон, Бернулли, Дальтон, Мендель и другие манипулировали результатами экспериментов и/или подтасовывали данные так, что из любой уважающей себя современной лаборатории их бы немедленно уволили.
Обманы и прочие неблаговидные поступки подрывают доверие общества и наносят ущерб самому ценному достоянию науки – ее репутации. К сожалению, по мере того как наше общество становится все более продвинутым в техническом и научном плане, ситуация только ухудшается: новые соблазнительные научные перспективы одновременно открывают и новые возможности грешить друг перед другом. Но не все потеряно. Как мы увидим в Заключении, есть реальные, надежные способы обуздать такие злоупотребления и положить им конец.
Заключение
Новые научные открытия почти всегда порождают новые этические дилеммы, и современные технологии – не исключение. Какие новые способы убийства людей откроют космические исследования? Кто больше всего пострадает, если дешевая генная инженерия захлестнет мир? Какие виды мошенничества появятся с развитием искусственного интеллекта? (Некоторые ответы на эти вопросы я дам в Приложении.) Польза от наклеивания черных усов и планирования гипотетических преступлений в том, что сам акт воображения этих действий способен помочь предугадать и предотвратить их в будущем. Но кое-что мы можем сделать незамедлительно – разработать стратегию развития этической науки здесь и сейчас и избежать тех провалов в нравственное болото, с какими мы сталкивались на протяжении этой книги.
Прежде всего, и это основа основ: планируя какие-то эксперименты, ученые должны стремиться держать в уме их этические аспекты. Для этого не надо быть семи пядей во лбу. Даже простая подсказка дает многое, что продемонстрировало, например, одно психологическое исследование 2012 года.
В этом исследовании добровольцам предлагалось решать математические задачи за деньги. Чем больше решишь – тем больше получишь. Психологи сказали участникам, что им нужно будет заполнять налоговую форму для отчета о своих выигрышах. Они также могут требовать компенсацию за транспортные расходы. Для этого надо заполнить другую форму. В качестве гарантии честности участникам нужно было поставить свою подпись в рамочке, подтверждая, что они предоставляют достоверную информацию. Но не все формы были одинаковыми. В половине случаев рамочка для подписи располагалась вверху листа, а это означало, что участник эксперимента подтверждает свою честность до того, как начинает заполнять форму. В другой половине рамочка располагалась внизу, и до нее дело доходило в последнюю очередь. Угадайте, какое расположение больше подталкивало к обману? Те, кто ставил подпись в последнюю очередь, все уже заполнив, вдвое чаще занижали свой выигрыш и завышали транспортные расходы. Аналогичная тенденция сохраняется и в реальной жизни. На этот раз психологи работали вместе со страховой компанией, которая предлагала страховку по принципу «плати сколько наездишь». В принципе, чем меньше километров проедешь – тем меньше страховая премия. Психологи решили посмотреть, насколько честно люди указывают реальный километраж. Им также предлагалась форма двух видов – в половине подпись надо было ставить вверху, в другой – внизу. Те, кто ставил подпись внизу, указывали в среднем на три тысячи километров меньше. Разница составила 10 процентов.
В целом, по мнению психологов, если люди вспоминают об этике до начала работы, то ведут себя более честно и подавляют стремление как-то сжульничать (этим, вероятно, объясняется традиция приводить к присяге свидетелей в суде до начала дачи показаний). Более того, после того как мы солгали, в известном смысле оказывается поздно что-то исправить. Мы очень хорошо умеем оправдывать свое недостойное поведение с помощью ментальных трюков, с которыми, в частности, встречались в этой книге – используя эвфемизмы, чтобы замаскировать правду, перекрывая плохие поступки хорошими, представляя себя с лучшей стороны по сравнению с теми, кто делает еще хуже, и так далее. Постановка подписи внизу также стимулирует лень. Вы можете почувствовать угрызения совести за то, что солгали, но в таком случае надо возвращаться и переделывать все ответы – да ладно, кого это волнует? Как ни цинично это звучит, одним из важных компонентов этики является создание человеку удобных условий для этичного поведения.
Разумеется, распиской в соответствующем месте не получится как по волшебству избавиться от всех научных грехов. (Как это должно звучать? Клянусь не совершать никаких злодеяний и гадостей, про которые когда-нибудь напишут целую главу книги. Да поможет мне Бог.) И никто не в состоянии остановить настоящих злоумышленников. Но в большинстве случаев у множества людей первоначальная мысль об этичности планируемых действий или поступков активизирует рефлексию и снижает риск катастрофы. С этой целью психолог, нобелевский лауреат Даниэль Канеман продвигал идею «премортем». В более привычной парадигме «постмортем» вы анализируете то или иное событие после того, как поняли, что дело пошло не так. В ситуации «премортем» вы рассуждаете о том, что может пойти не так, – еще до того, как приступать к делу. Как может, например, конкретный проект обернуться фиаско? Исследования показали, что даже десять минут раздумий способны разбить групповое мышление и дать людям возможность сформулировать свои сомнения. В некоторых группах даже специально подбирают людей, которые будут высказывать возражения – своего рода адвокатов дьявола – в надежде получить хоть какое-то расхождение во мнениях. Аналогичным образом ученые могут ликвидировать какие-то свои «слепые зоны», собирая информацию от людей, имеющих противоположную точку зрения и обращающих внимание на подводные камни, которые один человек мог не заметить. Это могут быть группы, объединенные по этническому, гендерному и половому признакам, а могут быть и те, кто вырос при недемократических режимах, или в сельской местности, или в рабочей среде, или в религиозной. Чем больше разнообразие мнений, тем лучше.
Еще один способ всегда думать об этике (хм!) – знать историю науки. Услышать, как настоятель в церкви провозглашает «Будьте этичны!» – это одно. Совсем другое – погружаться самому в истории о разного рода прегрешениях и воспринимать каждое злодеяние как удар под дых. Вот почему эти истории так действенны – они запоминаются. И надо признать, что добрые намерения – не защита. Джон Катлер в Гватемале руководствовался самыми добрыми намерениями, он хотел найти способ победить сифилис и гонорею. И при этом умышленно инфицировал людей венерическими заболеваниями, отчего некоторые даже скончались. Джон Мани имел самые лучшие намерения, отстаивая теорию «чистого листа» человеческой сексуальности, чтобы повысить толерантность к маргинальным группам. Но погубил жизнь Дэвида Реймера. Уолтер Фримен с наилучшими намерениями продвигал психохирургию, чтобы облегчить жизнь безнадежным пациентам психиатрических приютов. И сделал лоботомию тысячам людей, которые в этом не нуждались. Всем известно, чем вымощена дорога в ад.
Но в то же время – и это, пожалуй, самое сложное – важно не изображать Катлера, или Мани, или Фримена монстрами, потому что от монстров слишком легко отмахнуться как от исключения из правил (я не монстр, так что мне не о чем волноваться). Если быть честными перед собой, надо признать, что любой из нас может угодить в ту же ловушку. Может, не в таких ситуациях, о которых я рассказывал, может, и не столь вопиющих. Но где-то в чем-то каждый из нас может совершить нечто неэтичное. Честно признавать это – лучший способ не утратить бдительность. Как говорил Карл Юнг, в каждом из нас скрывается злодей, и, только если мы это признаем, есть надежда его обуздать.
Многие поверхностно полагают, что самые умные люди превосходят других в этическом и интеллектуальном плане; напротив, факты свидетельствуют об обратном, поскольку самые умные считают, что достаточно умны, чтобы избежать разоблачения. Если вспомнить аналогию с автомобилем, ум – это мотор огромной мощности. Вы можете попасть в пункт назначения, но если рулевое управление (т. е. нравственные принципы) никуда не годится, шансы попасть в аварию значительно возрастают. Нравственность помогает ориентироваться в жизни и не допускает, чтобы мы свернули на какой-нибудь опасный путь.
Преступления, описанные в этой книге, не должны дискредитировать огромную работу, которую непрестанно ведут ученые в лабораториях по всему миру. Подавляющее большинство из них – симпатичные, самоотверженные люди, и, учитывая все чудеса, которые они сотворили, наше общество без них было бы несравнимо беднее – как в материальном, так и в духовном смысле. Но ученые тоже люди. Подобно химику Гарри Голду, они дают втянуть себя в заговоры и предают друзей. Подобно пирату Уильяму Дампиру, они безумно увлекаются своими исследованиями и не замечают творящихся рядом злодеяний. Подобно палеонтологам Маршу и Коупу, пытаются дискредитировать соперников и в итоге сами себя губят.