а с другой… вряд ли Тагир захочет доводить дело до поединка воли. Ещё со времён путешествия по миру зиккурата у него должны сохраниться воспоминания о возможностях Артёма, рисковать он не станет. Вот и получается, что тайным знаниям Тагира придётся противопоставить лишь умение драться.
И собственные мозги.
Перед самым выходом на чердак Артём сделал вид, что споткнулся, и незаметно зажал в кулаке небольшой камешек. Из организованного Волковым тренировочного боя с парой профи он вынес не только понимание важности стратегии и тактики, но и несколько новых хитростей. Грех ими не воспользоваться против более сильного противника.
Тагир не замедлил прокомментировать неуклюжесть «неудачника» и посоветовал «не распускать сопли», однако никакой видимой реакции на столь неуклюжие подначки не добился. Артём поймал нужную волну и полностью настроился на бой.
Охранники появление коменданта и опального ученика Кардинала встретили настороженным молчанием. Один сунулся было доложить о том, что на вверенном объекте всё спокойно, но Тагир посоветовал ему заткнуться и не отсвечивать. Бойцов как ветром сдуло. Правда, Артём не сомневался, что сейчас все они приникли к окнам караулки, боясь упустить малейшие детали происходящего. Ещё ему показалось, что среди дозорных мелькнула фигура Партизана, но настаивать на этом он бы не стал. Могло и померещиться от нервного напряжения.
– Ты готов? – спросил Тагир ледяным тоном, останавливаясь в паре метров от ограждений. По пути он пинком сбил ведро, отчего его содержимое разлилось большой маслянистой лужей, в которой отразился мертвенный свет луны.
Вместо ответа Артём встал напротив, откинул капюшон и вдруг с чувством продекламировал:
Не спасёшься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть[4].
– Прости, что?! – переспросил изрядно шокированный Тагир.
– Гумилёв, «Выбор». Хорошие стихи, рекомендую, – сказал Артём и, подавшись вперёд, рявкнул: – К бою!
Мрачноватое четверостишье окончательно вправило мозги, помогло загнать в самые глубины разума сомнения и страхи, притупить ненависть. Раз уж он вынужден биться с одним из сильнейших Сноходцев Сосновска, то должен иметь ясную голову и холодное сердце. Глупо проигрывать из-за разыгравшихся чувств.
Пока обескураженный Тагир принимал необычную на вид стойку, Артём сделал несколько шагов ему навстречу и щелчком «выстрелил» подобранным ранее камнем. Больше всего он боялся промахнуться, но тренированное тело не подвело – острый осколок известняка попал Тагиру точнёхонько в левую бровь. Парой миллиметров ниже, и виритник заработал бы шикарный бланш или того хуже, потерял глаз. Ерунда, конечно, но этого хватило, чтобы враг охнул, машинально прикрылся ладонью и забыл на секунду о погружении в транс.
Пора! Энергия адреналиновым взрывом выплеснулась в мышцы, и Артём стрелой понёсся к Тагиру. Только ветер в ушах засвистел. И не удивительно. Если он будет недостаточно быстр, то эффект от броска сведётся к нулю, и враг встретит его чем-нибудь смертельно опасным.
Любимчика Кардинала такая прыть хоть и смутила, но первые удары он успешно заблокировал и контратаковал сам. Артём чудом уберёг коленную чашечку от встречи со спецназовским ботинком Тагира, отклонил предплечьем прямой в челюсть и… едва не проморгал крюк в подреберье. Сжатые, звенящие от силы Паталы, пальцы погрузились бы в плоть как в воду, и на этом бой можно было бы считать завершённым. По причине невозможности продолжать схватку одной из сторон. Артём заметил угрозу в самый последний момент и отбил выпад ребром ладони.
Похоже это была любимая связка Тагира, и неудача с ней заметно того обескуражила, что в поединке такого уровня было непозволительной роскошью. Артём моментально почуял слабину – ещё больше сократил дистанцию и с размаху впечатал лоб в переносицу противника.
Тагира словно ударили дубинкой. Он нелепо взмахнул руками и отшатнулся, ошалело моргая. На серьёзную травму надеяться было глупо, максимум – перелом переносицы, да и то не факт. Гораздо важней, что враг на считанные мгновения потерял над собой контроль и уставился в лицо Лазовского мутным взглядом. Буквально приглашая атаковать.
И Артём не стал миндальничать. По возникшей между виритниками связи в разум Тагира ворвалась тень Серебрянки и принялась крушить ментальные щиты. Разъярённый Зверь рвался вперёд как танк, и не было силы, способной его остановить. Пришедший в себя недруг пытался сопротивляться, но бесполезно. Бессмысленно трепыхаться, когда стены крепости пали и осадные машины ломают ворота последней цитадели. Можно только продлевать агонию.
У Артёма уже мелькнула мысль предложить Тагиру сдаться, когда тот выкинул совершенно неожиданный фокус. Вместо того, чтобы укреплять защиту или наоборот хитро контратаковать, он вытолкнул их обоих дальше в Паталу. Будто это могло хоть что-то изменить.
Они играючи прошли Первую Пелену, и вокруг замелькали знакомые пейзажи мира снов. Артём начал лениво прикидывать как половчее разделаться со всё ещё трепыхающимся Тагиром, когда вдруг понял, что движение продолжается. Они погружались всё глубже и глубже, ко Второй Пелене. И чем ближе была граница новой реальности, тем труднее было ему бороться и тем активнее сопротивлялся соперник.
Тагир прошёл Вторую Пелену?! Или близок к этому?! Безмятежность, с которой Артём вступал в схватку, улетучилась точно дым. Ей на смену пришла злость и первые отголоски страха. Как можно было проморгать столь качественный скачок способностей врага?! Нет, прав Волков – если в башке пусто, то никакая сила не поможет!
Сконцентрировавшись на образе нуминги, Артём полностью принял облик своего Зверя и с яростным воем принялся терзать коварного соперника, который сейчас выглядел как полотнище белого света, увитое цепями. Погружение сначала замедлилось, а затем и вовсе остановилось. Похоже Тагир понял, что такими темпами до Второй Пелены может просто не дожить, и решил не затягивать с продолжением боя. Артём такое мог только приветствовать и принялся работать когтями и щупальцами с удвоенной силой.
Увы, козыри в рукаве любимчика Кардинала никак не кончались.
Вокруг Тагира возникла корона из разрядов, остро пахнуло озоном и почему-то разогретым металлом. Затем последовала вспышка, и… Артём оказался лицом к лицу с тройкой Росомах. Цепи, что характерно, валялись поодаль.
Где-то вдали раздалось издевательское карканье.
– Да что б ты сдох, урод!!! – заорал Артём, потеряв всякую выдержку.
Метнулся к Прозрачникам. Попробовал поймать одного, второго… бесполезно. Юркие твари легко ускользали от его лап и одна за другой возвращались в реальный мир. Артём, до крайности взбешённый, не удержался и плюнул в спину последней удирающей Росомахе сгустком какой-то непонятной субстанции. Тёмно-красная гадость попала Зверю Изнанки куда-то в район лопаток, вернее туда, где у нормального животного должны быть лопатки, заставив бедолагу исторгнуть какой-то совершенно дикий вопль и превратив его отступление в паническое бегство.
– Так-то лучше, – сказал Артём с мрачным удовлетворением и вывалился в реальный мир вслед за Тагиром. Сражение ещё не закончилось, и он очень надеялся, что последняя его выходка поумерит прыть коменданта Башни…
Впрочем, с таким же успехом он мог пожелать медальон Кардинала или луну с неба. Единственное, чего он добился – это привёл Тагира в состояние неконтролируемого бешенства.
– Ты покойник, Лазовский! Слышишь?! Покойник! – первое, что услышал Артём, как только открыл глаза. Тагир стоял на коленях перед лужей, тряс головой и орал.
– Да слышу я, слышу. Только кишка у тебя не лопнет от усердия, когда угрозу выполнять станешь?
– Не бойся, не лопнет, – прошипел Тагир, затем сунул левую руку в воду и посмотрел на противника. И почему-то торжествующе улыбнулся.
Краем глаза Артём поймал смутную знакомую тень, соскользнувшую с ладони Тагира и без плеска ушедшую в лужу. Нечто очень похожее на Росомаху. Подозревая подвох, дал себе зарок не смотреть в ту сторону ни при каких условиях и тут же его нарушил. Вспышка серебристого света заставила обратить на себя внимание и магнитом приковала взор. В глубине зеркала забурлил туман, началось мельтешение оранжевых искр, и словно тысячи щупалец выстрелили в сторону Артёма. Неведомый монстр с жадным ворчанием накрыл его сознание серой хмарью, принялся путать мысли, а затем и вовсе попробовал затянуть внутрь.
Фокус с зеркалами, которым Кардинал однажды обезоружил Захара, в исполнении Тагира был пусть не столь элегантен, но не менее эффективен. Подробности той давней истории рассказал приятель, и только благодаря этому Артём имел хоть какое-то представление о том, как надо действовать.
Преодолевая сопротивление зазеркальной твари, он закрутил пространство вокруг себя в непроницаемый кокон, добавил силы Изнанки и скрепил всё собственной волей. Сразу же стало легче – исчезло давление, вернулась ясность. И немедленно стало понятно насколько хрупка поймавшая Артёма ловушка. Липкая паутина, опутавшая разум, больше не казалась мелкоячеистой сетью, а управляющий ею монстр на деле превратился в бледное подобие Росомахи. Довольно расхохотавшись, Артём одним ментальным усилием сжёг пленившие его путы, развоплотил творение Тагира и вырвался на свободу.
Но вот свободу ли?
Первое, что ощутил Артём после возвращения в собственное тело, это страшную тяжесть в районе сердца. Оно словно попало в стальные тиски, каждый удар отдавался болью, и приходилось прикладывать усилие, чтобы сделать вздох. Следом пришло понимание, что он лежит на холодном бетоне, шею прижало колено Тагира, а чужая рука по самое запястье погружена в его грудь. Всё, finita la comedia[5]! Дальше можно не трепыхаться.
– Чего ждёшь? Извиняй, но парламентёров у меня нет. Как, впрочем, и белого флага, – с огромным трудом прохрипел Артём. – Я проиграл.