Ближайшее окружение Кардинала взглядов подчинённых не разделяло, но мнение своё держало при себе. Тагир, Вадим, Ласковин, Захар и Волков хорошо представляли последствия этой военной неудачи, однако винить кого-либо не собирались. Разве что Ненахов пару раз порывался покаяться в том, что именно у него под носом Леонид провернул свою интригу с передачей тайных знаний «чистым», но ему просто посоветовали заткнуться. Противостоять сильнейшему оборотню Сосновска задача не из лёгких, а потому и ругать себя не за что.
В общем, проигрыш никак не сказался на внутренней стабильности Башни. Власть Хмурого была по-прежнему крепка, а народ доволен. Даже приток переселенцев увеличился – многим понравилось как звучит слово «перемирие». Конечно, не как слово «мир», но тоже очень неплохо.
Лишь один человек оказался зол на весь белый свет – сам Кардинал. Не понравилась ему роль пешки, сильно не понравилась. Пару дней после злополучного штурма он отсиживался в своём кабинете, а затем собрал большую часть молодых Сноходцев и отбыл вместе с ними в Посёлок. На переподготовку. В чём именно она будет заключаться Артём примерно представлял, более того, сам бы не отказался её пройти, но… но его не позвали. Принцип ограничения доступа к знаниям никуда не делся. И если с Гулидовым, который остался со своим учителем и командиром, вроде всё ясно – слабоват ещё, то причин подобного пренебрежения своей персоной Артём не понимал. Ладно, пусть раньше он открыто враждовал с Кардиналом, ставил палки в колёса, но теперь-то, когда кругом враги, какого чёрта бывший учитель продолжает плести дурацкие интриги?! Много лишних бойцов?! Зачем смешивать личные отношения и общее дело?!
Ну да и Хлок с ним! Хорошо хоть Катьку с собой забрал. После того, как Артём узнал о её романе с Тагиром, у него пропало всякое желание добиваться расположения подчинённой. Да и доверять ей больше не мог. Сейчас, оглядываясь назад, Артём страшно жалел, что открыл женщине секрет знаков Таугрим. Это его тайна, и только он будет решать, как ею распорядиться. Благо мысли на этот счёт имелись…
Отбытие большого начальства и сворачивание активности на границе с Дворцом спорта высвободило у Артёма массу свободного времени, которое он мигом нашёл куда потратить. В конце концов, договорённость с Партизаном никто не отменял, а битва за форт ещё больше укрепила в желании научиться сражаться так, как пристало Сноходцу.
В качестве полигона для занятий был выбран недостроенный коттедж в полукилометре к югу от Башни. Подальше от чужих глаз и длинных языков. О месте договорились заранее, так что на следующий день после ухода Кардинала Артём направился прямиком туда. Партизан ушёл часом ранее. Ни тот, ни другой не хотели, чтобы остальным было известно об их общих делах. Но если причина Артёма крылась в непростых отношениях с остальными Мечеными, то о мотивах его наставника можно было только гадать.
Дом стоял на небольшом взгорке, откуда открывался отличный вид на окрестности лога. Море зелени, речушка внизу, яркое солнце – красота неимоверная. До Переноса земля здесь стоила ой как дорого, целый коттеджный посёлок богачей вырос. Зато после катастрофы народ бежал отсюда без оглядки. Близость к логу и поселившемуся там зверью пугала людей до дрожи, и окрестности очень быстро обезлюдели.
Лучше места для тренировок и не придумаешь.
Чтобы попасть внутрь пришлось перелезть через высокий забор, а затем стучать в железную дверь. Партизан почему-то долго не открывал. Артём даже решил было, что тот не пришёл, но затем в замке заскрежетал ключ, и он смог войти внутрь.
На миг ему показалось, что кто-то побежал через двор, но ощущение быстро пропало.
– Извини, задремал, – несколько нервно сказал наставник и потопал на второй этаж. – Пока тебя дождёшься…
– Конспирация и ещё раз конспирация, – заявил Артём, подчёркнуто бодрым голосом. Разбираться в причинах плохого настроения коллеги ему совершенно не хотелось. Он и сам не без греха, весь издёргался в ожидании предстоящего занятия.
– Перестраховщик.
Партизан привёл Артёма в большую комнату с наглухо заколоченными окнами. Внутрь пробивались редкие лучики, но их хватало, чтобы разглядеть паутину под потолком и кучи мусора по углам. Наставник не поленился устроить небольшую уборку.
– Заниматься будем здесь. Места много, темно, если вдруг шуметь будем, то окна выходят в сад. Никто не услышит.
– Согласен. – Артём снял сумку и бросил её на пол у входа, сверху пристроил ножны с кухри, перчатки и куртку. Было острое желание потянуть время, откладывая начало тренировки, но он лишь упрямо стиснул зубы. Надо – значит надо. – Я готов!
– Тогда начинай. – Партизан скрестил руки на груди и демонстративно медленно призвал Паталу.
Артём чертыхнулся вполголоса и принялся поэтапно выполнять все те действия, которые в прошлые разы показал наставник.
Тайна боевых навыков Партизана крылась в принципиально ином подходе к работе с Изнанкой. Если Артём ранее практиковал полное или частичное погружение в мир снов, призыв или создание иномирных сущностей, колдовал со знаками Таугрим или пытался выпускать энергию Паталы в обычную реальность, то наставник шёл по другому пути. Он осваивал способности своего Зверя.
Нет, не так, как это делают оборотни, старающиеся принять нужный облик, и не как Артём, вздумавший использовать собственное тело как проводник чуждой ему Силы. Партизан развивал собственную ауру и уже её заставлял сливаться с самой сутью Прозрачника.
На словах всё выглядело легко и просто. Призвать тень Зверя Изнанки, добавить Силы Паталы и закутаться в неё точно в плащ. Готово! Дальше остаётся лишь оттачивать навыки и разучивать новые приёмы. Тот же Партизан освоил все эти лучи, защитные коконы и прочие фокусы за полгода. И козлоголовому почти на равных противостоял. Чем Артём хуже?
Но как оказалось, на быстрый результат надеяться не стоило. Артём легко призывал спящего Зверя, не менее легко черпал энергию в Изнанке, однако последний шаг сделать не мог. Аура отчаянно сопротивлялась всем попыткам трансформировать её в некое подобие проглота. И как ни печально, кроме самого Артёма винить в том было некого. Именно он превратил левую руку в проводник энергии Изнанки, сделал из неё этакое wunderwaffe[6], которое не чинясь применял против врагов. И как результат Сила Паталы вместо наполнения энергетической оболочки, потоком шла по исковерканным каналам внутри тела.
А ведь Кардинал неоднократно предупреждал, что это неправильный путь, но Артём слишком устал быть слабаком. Ему хотелось быть могущественным и опасным сейчас, а не спустя месяцы или годы. Вот он и поторопился, даже не предполагая, что когда-нибудь сильно пожалеет о том своём решении.
Сегодня необходимые для правильного слияния со Зверем участки ауры напоминали лохмотья. Артём стал почти инвалидом, который просто не мог сделать с энергетической оболочкой тела ничего из того, что демонстрировал наставник. Потому как нельзя бегать с порванными сухожилиями или поднимать штангу со сломанным запястьем. Есть некоторые пределы, за которые переступить невозможно.
Наверное Артём так бы и бросил свою затею как безнадёжную, если бы не собственное ослиное упрямство и не обещание Партизана помочь. Ради достижения цели он был готов терпеть любую боль, что в общем-то и приходилось делать на каждом занятии. Простое желание изучить парочку «приёмчиков» вылилось во вновь и вновь повторяющиеся издевательства над его душой и телом.
Бывший пленник «чистых» не знал слова жалость или гуманность, более того, считал образовательный процесс и пытку взаимозаменяемыми понятиями. Проблемы с аурой Партизан решал просто. Сначала давал Артёму возможность попробовать самостоятельно преодолеть блокировку каналов, а когда не получалось, начинал «помогать». Бил лучом Медузы в разные точки тела ученика, хлестал жгучими щупальцами и колол шипами, через боль и страх принуждая к поискам защиты. Экстремальные условия порождали экстремальные решения, а значит, такая методика вполне имела право на успех.
Вот только пока единственным результатом её применения оставались кровоподтёки по всему телу и разочарование в учителе.
– Нет, так не пойдёт. – Наставник не выдержал первым. – Ты так скорей научишься боль терпеть, чем со своими проблемами справишься.
– Это точно, – моментально поддержал его Артём. Только что Партизан очень неприятно ожёг ему грудь лучом, и он не возражал против короткого перерыва. – Есть варианты?
– Само собой, – учитель не скрывал недовольства. – Сейчас мы с тобой устроим небольшой ментальный поединок. Только твоей задачей будет не ломиться ко мне в разум, а использовать его как якорь для собственного сознания. Что дальше – скажу по ходу дела. Ты главное не трепыхайся слишком сильно. Я тебя, разумеется, удержу, но…
– Удержишь? – хмыкнул Артём. – Ну-ну. Посмотрим.
Если в рукопашном бою Партизан похоже смело мог дать ему десять очков форы и всё равно победить, то в ментальном противостоянии Артём ни капли не сомневался в своих силах. С коллегами Сноходцами ему неоднократно приходилось проверять, чья воля крепче, и цену себе он знал. Да и Партизан явно чувствовал себя в Патале не слишком уверенно. Так что это ещё вопрос, кто кого будет удерживать. Однако свои мысли Артём озвучивать не стал, лишь снова фыркнул и ринулся в бой.
Партизан как и он решил атаковать. Вместо долгого и утомительного ощупывания чужих ментальных бастионов, призвал свой тотем и натравил на Артёма. Его Медуза надоедливым насекомым закружила вокруг нуминги Артёма. Причём насекомым опасным и непредсказуемым. То наскочит и больно ужалит бок, то попробует захлестнуть щупальцем пару лап, а то выстрелит лучом прямо в морду. И всё это издалека, никакой рукопашной.
Поначалу Артём с удовольствием поддерживал игру, пытаясь поймать вёрткого Зверя, но очень скоро выяснилось, что это не так-то просто. Нельзя бороться вполсилы и надеяться на выигрыш, надо или драться по настоящему, или заканчивать балаган. Однако Партизан почему-то молчал, никак не объясняя своих действий, и продолжал скакать вокруг, как мангуст вокруг кобры. Ситуация мало-помалу начинала раздражать. Впрочем, виритники и без того не отличались долготерпением, особенно во время близкого контакта с сознанием инициировавшего их Зверя.