Иль улыбнулся, кивнул головой и подтвердил:
— Правда. Некоторые даже пытались с нами состязаться, да, что с них взять, с ящериц бесхвостых. В седле держаться они ещё умеют, но как только дело доходило до вольтижировки, рубки или стрельбы на полном скаку, то всё, начиналась сплошная потеха. Они хотя и сильные, как черти, всё же неуклюжие все, хотя и кажутся грациозными. Вы бы посмотрели, сколько их собиралось на поле возле нашей хаты, когда я учился ездить верхом. Они же каждый мой шаг засняли на видео, чтобы потом учить своих Всадников. Но окончательно они прибалдели тогда, когда я начал в шесть лет лозу рубить и не какой-то там детской, а настоящей, дедовской шашкой. С вольтижировкой у меня уже тогда был полный порядок, я вокруг своего биомеха чёртом умел крутиться. Нет, Джек, там всё было по-честному. Киарцы они ведь тоже Всадники, правда давно уже забыли об этом и единственное, чем их Великая Кобылица обидела, так это дала им не коней, а гнурров, а это такая ледащая скотина, что не ней только дрова возить. Вот они и решили тогда, что им следует присмотреться к нашим, земным лошадям, а заодно и к Всадникам. Вопрос с лошадями прояснился очень быстро, они терпеть не могут киарцев и потому те поклацали своими челюстями и попросили нас научить их создавать биомехов. Этому делу киарцы в две недели обучились и создают теперь таких биомехов, что уже нам завидно. Ну, а потом мы стали показывать им, на что способны, сидя верхом хоть на биомехе, хоть на лошади. Вообще-то лошадью управлять всё-таки легче, чем биомехом. Владыки киарцев посмотрели на наши выступления разок, другой, третий, пошевелили гребнями на макушках и решили, что после этого весь их народ должен насладиться таким зрелищем, вот только потребовали, чтобы Всадники выступали только на живых верховых животных. Тогда сечевой атаман Горевой покрутил пальцем у виска и говорит им: — «Вы шо, хлопцы, сдурели? Лошадь это вам не Всадник, ей передых нужен. Да, и какой же козак на своём сыночке в такую жуткую сечу сунется. Ни, тилько на биомехах!» В общем на том они тогда и порешили, на живых скакунах Всадники показывают им всё то, на что способна лошадь, а на биомехах свою ловкость и умение рубиться в конном строю и поодиночке. Они бы нас там и на пять лет задержали, да, народ роптать начал, ну и всех Всадников киарцы тут же отправили в Малую Степь.
Джек Бишоп покрутил головой и сказал:
— Знаешь, Дик, а ведь они такие, Всадники. Ты думаешь почему киарцы три года ходили на их выступления? Да, только потому, что Всадники им быстро доказали, что киарцам с ними нечего тягаться и они с этим тут же согласились. — Пристально посмотрев на задержанного, он спросил — Иль, а как так получилось, что ты смог появиться на свет? Ведь киарцы вроде бы сделали всё, чтобы этого не произошло.
— Всё, да, не всё. — Насмешливо ответил Иль — Они ведь сами отбирали тех Всадников, которые должны были предстать перед владыками Киара, ну, и в том числе их выбор пал на моих родителей. Моя мамка она ведь любого казака за пояс заткнёт. Перед тем, как телепортировать всех Всадников на Киар, они их обследовали и потом дали каждой женщине выпить по пилюле, ну а когда уже на Киаре всем стало ясно, что одна пилюля была бракованной, делать уже было нечего. Поэтому киарцы и навали меня Ильхемом, что на их языке означает Неуязвимый. Как только я родился, они построили в самом центре их столицы — Лиорума, Вечного города точную копию нашего дома, населили его андроидами и мамка с отцом поселились в нём. Потом отец с точной копией моей мамки и моей точной копией вернулся в Малую Степь, а мы остались, но мамка говорит, что вроде бы как и не расставались. С трёх лет я пошел вместе с остальными детьми моего возраста в школу, а когда мне исполнилось семь лет, то предстал перед Советом владык и должен был дать им окончательный ответ, где я намерен жить, на Киаре или в Малой Степи, но я и раньше им говорил, что вернусь вместе с мамкой домой.
Дик Бронсон вздохнул и тихо сказал:
— И этого парня, Джек, чуть было не убили какие-то кретины. Это просто уму непостижимо.
Иль хмуро буркнул в ответ:
— Ничего бы они мне не сделали. Не доросли они ещё до того, чтобы Всадника в его родной степи убить. Рылом не вышли. Всё, что они могли сделать, это убить Ворона. Я вот всё думаю, что было бы, отпусти я тогда Ворона и прикажи ему скакать во весь опор за подмогой. Они бы его всё равно догнали и убили. Это же какие-то форменные ублюдки, а не люди, раз они способны руку на коня поднять. Поэтому я и хочу, чтобы они предстали перед судом и понесли за это наказание. Я конечно понимаю, что всего срока они сидеть не будут. Их ведь всё равно через какое-то время амнистируют или ещё каким-то образом вытащат из тюрьмы, но все хотя бы будут знать, что они преступники.
Тут в кабинет начальника полицейского участка вошел насупленный атаман Горепёкин, одетый в казачью форму, при папахе и с большим саквояжем в руках. Увидев, что Иль сидит в кресле, он хотя и чуть заметно, но всё же с облегчением вздохнул. Дик Бронсон кивнул ему головой и сказал:
— Присаживайтесь, господин станичный атаман. Мы как раз обсуждаем, как нам теперь быть. Ваш парень нам уже всё рассказал и теперь я намерен предпринять все усилия к тому, чтобы его задумка удалась. Это мой друг и лучший детектив на всём Марсе Джек Бишоп. Да, вы скорее всего его знаете. Ведь это он тогда раскрыл убийство Элли Бриджпорт и не его вина, что преступники не понесли наказания потому, что их признали невменяемыми. На этот раз Джек сделает всё, чтобы преступники были наказаны, но сможет он это сделать только благодаря тому, что Иль намерен пойти на сговор с федеральным судьёй, а как сделать так, чтобы всё произошло именно так, как он задумал, зависит в том числе и от вас, господин станичный атаман.
Никита Горепёкин сел в кресло, пригладил бороду, кивнул головой и сказал:
— Ну, что же, господин инспектор, раз так, тогда зовите меня просто Никита, без всяких господинов. — После чего указал глазами на саквояж и распорядился — Илька, раз всё так обернулось, быстро переоденься. — Увидев умоляющий взгляд парня, он недовольно поморщился и проворчал — Да, привёз я твой кисет с табачищем, привёз. Вот же нашел себе забаву не по возрасту. Дымишь, как старый дед Викул.
Иль подскочил с кресла, схватил саквояж и быстро переоделся в казачью форму. В чёрной, длинной и просторной черкеске и мягких, бесшумных ичигах ночью он вполне мог состязаться в невидимости с любым воином-ниндзя. Надев папаху, он вернулся в кресло повеселевшим и первым делом свернул самокрутку и закурил. Дик Бронсон, посмотрев на обоих казаков сказал:
— Вот уж не думал, что такая одежда для вас является такой же привычной, как для нас уникост.
Атаман степенно ответил:
— Мы бы тоже от уникостов не отказались, им же можно придать любой внешний вид, да, нам их не дают покупать. Не про нашу честь такая одежонка. Так что мы носим то, что сами себе пошьём и ничего, не жалуемся. Так ведь, Илька?
— Так, дядька Ник. — Жадно затягиваясь ответил Иль — Только ты же сам знаешь, что от любого универсального костюма до боекостюма всего один шаг. Нашпиговал его наноматериалами и будьте добры, тебе уже не страшен ручной бластер.
Они поговорили по дружески ещё полчаса и наконец Джек Бишоп, которому Дик Бронсон вернул его жетон полицейского-детектива тотчас, как только сел за свой письменный стол, провёл предварительный допрос подозреваемого, внёс в электронный формуляр все его данный и завёл дело, после чего проводил обоих Всадников в их номера. Да, десятый этаж в здании сорок девятого полицейского участка никак нельзя было назвать тюрьмой. Это был самый обычный недорогой отель, по которому Иль и станичный атаман могли разгуливать сколько угодно и тем не менее это всё-таки была тюрьма, про которую можно было сказать только одно: — «Хорошая тюрьма, да, чёрт ей рад». Вместе с атаманом Иль поужинал в ресторане, взял с собой в номер сладостей и пару бутылок газировки и сославшись на то, что устал, уединился, чтобы побыть в одиночестве и подумать.
Глава четвёртаяСуд хотя и скорый, да не правый
Детективу Джеку Бишопу понадобилось всего шесть дней на то, чтобы полностью восстановить всю картину преступления совершенного в Малой Степи неподалёку от озера Гюйгенс. При этом он всего лишь трижды побеседовал с Илем для того, чтобы уточнить некоторые факты. Он был специалистом своего дела и прекрасно знал, где именно нужно искать такие улики и вещественные доказательства, которые никто не смог бы оспорить или хотя бы подвергнуть сомнению. Тем не менее он передал все материалы дела в суд только поздним вечером десятого дня пребывания Иля в полицейском участке. Так было нужно и потому никто, ни Иль, ни атаман Горепёкин, не стали этого оспаривать. Таким образом Джек просто не давал судейским времени на то, чтобы придумать какую-то каверзу, тем более, что с иском о возбуждении уголовного дела против Всадника Иля Шорникова выступили даже не родители потерпевших, а командование марсианского отряда военно-космического флота Земли и тут действительно нужно было действовать очень аккуратно.
Иль был просто поражен, когда детектив Бишоп пришел однажды утром в его номер, пригласил его и атамана позавтракать, а после завтрака вручил каждому по инфокристаллу с реконструкцией всех событий того дня. Когда же они сели напротив трёхмерного экрана телевизора и Джек Бишоп включил его, Иль и вовсе не поверил своим глазам и даже подумал сначала, что это видеофильм, заснятый кем-то в тот день, настолько реалистичным был этот компьютерный ролик. Когда же он просмотрел его до самого конца, то потрясённым голосом сказал:
— Джек, всё именно так и было. Неужели это не настоящая видеосъёмка? Как такое вообще можно было сделать?
Детектив развёл руками и ответил:
— Ну, знаешь ли, парень, когда я посмотрел несколько видеофильмов с твоими выкрутасами на арене ипподрома, то я тоже был поражен не менее твоего. Ты мастер в своём деле, а я в своём. В общем ты подтверждаешь, что всё именно так и было? Знаешь, я ведь даже не уговаривал себя, когда занимался расследованием этого дела. — Увидев, что Иль не понял его, Джек Бишоп улыбнулся и пояснил — В том смысле, что мне не пришлось искать хоть какое-то оправдание твоим действия