л, как нужно загружать уголь в топку, объяснил зачем это надо и показал, где должна находиться стрелка манометра, чтобы паровая машина выдавала полную мощность. Сержант Мак тем временем показал рыбакам, где находятся буксировочные канаты, один из них был извлечён из канатного ящика и сброшен через широкий слип за борт. Рыбаки сразу же смекнули, для чего на корме находился слип и когда Иль поднялся наверх, к нему тут же бросился самый старый шкипер и спросил:
— Ваша светлость, так значит «Наурия» это рыбацкое судно и мы сможем выходить на нём в море за рыбой? Господь наш Дессор, как же мне благодарить тебя за такое счастье?
Иль растолкал рыбаков, открыл люк трюма и сказал:
— Да, господа рыбаки, «Наурия» это рыболовецкая шхуна, способная находится в автономном плавании, то есть находиться в море, целых три месяца, на столько времени хватит угля в бункере, а в этом трюме вы будете хранить свой улов, чтобы пойманная вами рыба не протухала, когда вы будете возвращаться с богатым уловом домой, но благодарить, по большому счёту, вы должны не господа нашего Дессора, а графа де-Броуди. Это он построил для вас это чудесное судно с холодными трюмами.
Один из рыбаков немедленно спустился в трюм и тут же вылетел из него с истошным воплем:
— Братцы, да, в этом трюме даже холоднее, чем в леднике княжеского дворца! Ей Богу не вру!
Иль закрыл люк и сказал:
— На этой шхуне смогут отправиться в море девяносто рыбаков, так что вы сможете сразу же потрошить рыбу, укладывать её в ящики и даже пересыпать льдом, чтобы её можно было потом увезти далеко от берега на продажу. Шхуна эта будет принадлежать всей вашей общине и с неё должны кормиться не только рыбаки, но и рыбацкие вдовы. Ну, а теперь, господа шкиперы, мы с вами поднимемся наверх, а вы, господа рыбаки, цепляйте лодки к канату, да, будем трогаться в путь. Завтра мы выйдем вместе с вами на пробный лов рыбы, а сейчас осматривайте корабль повсюду, кроме машинного отделения.
Иль и Мак вместе со шкиперами рыбацких карбасов поднялись в рулевую рубку, отчего там не сделалось теснее, и «Наурия», громко протрубив, снова двинулась вперёд. У шкиперов было не счесть числа вопросов и на все они старались отвечать толково и обстоятельно. Когда же впереди показался берег и рыбацкая деревня Рахлед, Мак переложил руль вправо, затем, проплыв пару километров, влево и расчётливо погасив скорость встал чуть ли не с миллиметровой точностью напротив широкого, почти в длину судна, пирса, на котором стоял его сиятельство князь Сартарий с отцом Вастосом, свитой и охраной, позади которой, на некотором отдалении, стояли жители деревни. С борта корабля были сброшены швартовые канаты, затем спущены сходни и Иль спустился на пирс вместе с Маком. Подойдя к князю, он выждал, когда отец Вастос представит их, затем поприветствовал его сиятельство и немедленно распорядился:
— А теперь, господа, я попрошу вас отойти подальше. Нам нужно свести с борта шхуны наших скакунов.
Князь, уже подготовленный святым отцом, послушно закивал головой и грозно рявкнул на свитских:
— Все марш с пристани! Быстро! — Сам он остался стоять рядом с отцом Вастосом, пояснив — Граф, ваш друг, святой отец Вастос, столько рассказал мне о любви Всадников к своим лошадям, что я право же мечтал увидеть вашего Принца даже больше, чем эту прекрасную, белоснежную, огромную шхуну. Немного необычное обозначение типа судов, но вполне благозвучное.
Рыбаки тем временем быстро собрали широкие, длинные сходни и Всадники свели по ним вниз двух громадных красавцев, а рыбаки спустили вниз их здоровенные кожаные кофры и процессия тронулась с пристани в посёлок, чтобы спустя полчаса, как только она дошла до шатра, разбитого для князя Сартария, возле которого стоял дилижанс отца Вастоса, а неподалёку от него была сооружен временный навес для двух жеребцов с яслями и поилками. Хотя Принц и Матадор уже успели немного подружиться, из всё же следовало держать раздельно. Возле коней тут же встали двое часовых, — молодые бароны, но старые друзья Иля, которые при виде его мигом забыли о том, что они дворяне и тут же бросились обнимать его. Для них Иль воскрес из мёртвых, ведь они присутствовали на скоротечной и совсем не торжественной церемонии сожжения его убитого кинжалом наёмной убийцы клона. После этого процессия снова пошла к пристани, князю не терпелось осмотреть шхуну. Рыбаки уже разошлись по домам и на пристани осталось только четверо самых старых и опытных шкиперов. Иль, нисколько не стесняясь князя, сразу же предупредил его свиту, чтобы она даже и не пыталась прихватить себе с борта судна какие-нибудь сувениры. Князь и тут высказался хотя и лапидарно, но крайне сурово:
— Руки отрублю.
К шкиперам он и то относился куда более благожелательно и Иль, не выдержав, поинтересовался у него:
— Ваше сиятельство, ну, моё беспокойство можно понять, но вы не слишком суровы к своей свите?
Князь небрежно отмахнулся и сказал:
— Ах, граф, не берите в голову, разве это мужчины. Все они сухопутные крысы и никто из них никогда не выходил в море. Зато я до тридцати восьми лет, пока мой батюшка не решил отойти от дел и возложить на мою голову княжескую корону, командовал его эскадрой. Двадцать три года в море провёл.
Они как раз поднялись в рубку. Мак тут же предложил его сиятельству войти в навигационную рубку, достал из шкафа пять огромных альбомов с чертежами и сказал с поклоном:
— Ваше сиятельство, в этих двух альбомах содержатся подробные чертежи новой верфи и всех сопутствующих мануфактур, которые вам необходимо построить, а в этих трёх, — чертежи этой шхуны и паровой машины. Передаю их вам, ваше сиятельство, и тогда следующая шхуна будет уже не рыболовецким судном, а торговым и вы сможете отправить на нём своих сыновей в кругосветное путешествие вдоль обоих континентов Веды.
Князь улыбнулся и кивая головой промолвил:
— Вы щедры, граф, и мне это чертовски нравится. Вот только где мне теперь взять толковых ремесленников, чтобы они смогли во всём разобраться?
Отец Вастос поспешил успокоить его:
— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, со мной приехало трое дворян, которые вам в этом помогут. Они, конечно, мастера не чета графу де-Броуди, но сумеют не только во всём разобраться сами, но и обучат ремесленников Лукара и ваших корабелов, а граф приедет тогда, когда нужно будет закладывать судно.
Эти слова произвели на князя весьма большое впечатление, из чего Иль сделал вывод, что отец Вастос с того момента, как встретился с его сиятельством, держал правителя Великого Княжества Лукария, можно сказать, в чёрном теле. Поэтому он тотчас принялся устранять эти огрехи, привлёк себе на помощь Мака и отправив не в меру пройдошистого монаха развлекать княжескую свиту, принялся показывать князю Сартарию шхуну начиная от рулевой рубки и вплоть не то что машинного отделения, а даже позволил ему заглянуть ему в тоннель гребного вала. У князя была настоящая моряцкая душа и он внимательно слушал все объяснения Мак. Поэтому они провели на шхуне часов шесть, после чего отправились ужинать и спать. Ну, а наутро князь отправился вместе с рыбаками в море, сняв с себя роскошный княжеский наряд и переодевшись в простую моряцкую одежду. В море они пробыли трое суток, так как хайдус, крупная и очень вкусная рыба, шел в невод косяк за косяком и его сиятельство не успокоился до тех пор, пока оба трюма не были заполнены хайдусов под завязку. Его даже не успевали потрошить.
Рыбаки просто ошалели от такого улова, на обратном пути ходили все по шхуне, как сомнамбулы, и всё время бормотали молитвы. По прибытии в порт, они в один голос заявили, что его сиятельство просто обязан забрать свою треть улова, как шкипер. В Лукар были посланы гонцы, чтобы в Рахлед направили фургоны за рыбой и князь вместе со всеми рыбаками записался в трёхдневную школу морского обучения, чтобы изучить матчасть в изложении графа де-Броуди. За то время, что Мак читал свои лекции, с острова Наурия в Рахлед был срочно доставлено двое прогрессоров, которые знали толк если не в рыболовстве, то в моряцком деле и были неплохими механиками. Естественно, что они прискакали в эту рыбацкую деревню на мивхах. Сделано это было потому, что рыбаки просто боялись подходить к паровой машине и годились пока что только в кочегары.
Покончив со всеми своими делами в Рахледе, Иль поддался на уговоры князя и согласился заехать к нему в гости на пару деньков. Один день был отдан пиру, а второй лечению от похмелья после него, зато на третий день в ответ на просьбу отца Вастоса взять их с собой, Иль скрутил ему кукиш и сказал:
— Святой отец, извини, но ты будешь только вязать нам ноги. Я очень тороплюсь в Счастье, а Принц уже скоро станет толстым, как боров, так что поезжай не спеша в дилижансе.
С собой они взяли в торока только самое необходимое, забросили все свои вещи в дилижанс и галопом поскакали на север. Наконец-то Иль почувствовал себя по-настоящему счастливым. Молоры были прекрасными верховыми животными, пусть и очень уж необычными на вид, вот только сравниться с красновскими мустангами в глазах Всадника Иля они никак не могли. Они неслись по дороге во весь опор и оба вопили от радости. Мак за эти годы стал настоящим Всадником. Может быть он и не был силён в джигитовке, но в седле он сидел так, словно начал учиться скакать на лошади ещё в трёхлетнем возрасте. Каждый перегон они покрывали менее, чем за два часа, после чего обязательно давали своим скакунам отдохнуть и снова пускали их в галоп, да, они и сами давно уже истосковались по быстрой скачке и просто пожирали километры. К молламам кони привыкли очень быстро и всё только потому, что те пахли почти точно так же, как и они, и странное дело, молламы и сами тянулись к ним. Остановившись ночевать на первом же постоялом дворе, Иль и Мак отказались спать в доме и легли в хлеву для молламов в стойлах, устроив себе постель на тюках с сеном. В первую очередь потому, что видели в глазах ведийцев страх перед конями.
Ужин они тоже велели принести им в хлев, чем очень удивили хозяина постоялого двора. Он уже был наслышан о каком-то чудном графе, прибывшем в Срединный Ромварен из-за океана с какого-то волшебного острова, отец Вастос проезжал этой дорогой уже трижды, знал о том, что от него ничего, кроме добра никто не видел, но вот почему-то очень неодобрительно смотрел на коней. Маку это сразу же бросилось в глаза и он не поленился сходить на постоялый двор и там доходчиво объяснить всем, что произойдёт в том случае, если кто-то заглянёт в хлев с дурными намерениями в отношении их лошадей. Ну, и ещё он посоветовал людям не брать в голову и отнестись к их скакунам, как к стриженым под ноль молорам без мивх. Вернувшись в хлев он всё же поделился с Илем своими сомнениями: