— А могли и не расступаться ведь… Ну, жупан и жупан… А?
— Молчи уж, — буркнул второй.
━─━────༺༻────━─━
Дражко вошёл в корчму при постоялом дворе. Кинул подбежавшему мальчугану франкский медяк, что бы тот обсушил и согрел плащ. А сам направился в сторону комнат, где останавливались приезжие. Буревой с сыновьями разместились в гриднице, но здесь он хотел наведаться в гости.
Нужная дверь оказалась не запертой. Приоткрывая створку, Дражко прищурился от дыма душистых трав и тусклого света лучины.
— Пришёл наконец-то…
— Ты ждал меня, Трувор? — В вопросе не было ни капли удивления.
— Проходи, — кивнул волхв. — Хочешь разрешения отправиться на войну?
— Ты общался с богами. Я видел. — Дражко сел напротив. — Что они сказали?
— Они многое мне поведали, — тихо, будто боясь нарушить равновесие всего мира, произнёс Трувор. — Особенно о тебе, медвежонок.
Глава 24. Развилка
Следующее утро было хмурым и зябким. Даже через плотную одежду пробирался холод морского ветра.
Дражко стоял на корме «Лебедя», у рулевого весла. Почти живой отклик на каждое движение захватывал, растворял в ладье и уносил мысли далеко-далеко.
А подумать было над чем…
━─━────༺༻────━─━
От запаха трав кружилась голова. Трувор говорил тихо, но едва не оглушал. А глаза будто светились в полумраке, но это наверняка было отражением горящих лучин.
— Они поведали о тебе, медвежонок. Но вряд ли тебе это понравится.
Мало на свете людей, которым Дражко простил бы такое обращение. Однако Волхв был из их числа.
— Что они сказали?
Трувор глубоко вздохнул, прикрыл отяжелевшие веки. Из-за дождя и дурмана хотелось спать.
— Жди скорую развилку из двух дорог. Первая сулит то, что ты так жаждешь сейчас, но отнимет истинное счастье. Вторая же ведёт напрямую к этому счастью, но осознаешь ты его не сразу.
Дражко хмыкнул. И уверенно заявил:
— Я возьму и то, и другое!
Трувор рассмеялся бы, да только очень уж клонило в сон.
Дражко продолжил:
— Отец чтит волю Святовита и не отправится на франков. А я хочу собрать дружину и отплыть в Стариград… Ты ведаешь лучше Годолюба, Трувор. Я знаю. Скажи, боги и правда воспротивились войне?
— Ты сам видел. Первое копьё конь прошёл уверенно. На втором замешкался. А третье, не задумываясь, перешагнул левой. Мне кажется, всё ясно.
«Значит, они сами не уверены в исходе…» — по-своему понял Дражко.
— Как ты поступил бы сам?
Трувор улыбнулся. Что делал редко, из-за чего выражение лица стало непривычным.
— Боишься? — вместо ответа спросил он.
— Нет! — вспыхнул Дражко.
— Именно поэтому пришёл спросить совета? — усмехнулся волхв. — Помнится, ты утверждал, что судьба не властна над тобой. Ты бросаешь вызов богам, грозишь обрушить их планы, но просишь их совета.
— Я прошу тебя, не богов. — Дражко понимал: всё сказанное — правда. Однако отступать от своих слов не собирался.
— Не обманывайся. — Волхв вновь стал серьёзным. — Я не изменю решения, которое уже принято.
На этот раз он ошибался. Удивительно, ведь Дражко от войны удерживала тёплая постель, согретая Инги. Единственная мысль расстаться с девушкой ставило под сомнение всё.
Он не знал, что решение уже принято. Только не им.
— Скажу так, — продолжал Трувор. — От тебя не зависит победа или поражение. Да и война эта не важна ни для вагров, ни для франков. Пара строчек на жёлтом пергаменте — вот что останется для потомков. Но отголоски этой войны создадут нечто великое. Как маленький камешек, брошенный в воду, пускает волны далеко вокруг, так она положит начало… — Трувор прервался. Решил умолчать, что поведали ему боги. А затем как очнулся: — Ты, Дражко, сможешь только быть унесённым такой волной. Оседлать её — удел других.
Как и подобает, волхв видел всех насквозь. Дражко был тщеславным, гордым, жаждущим славы. Наличие более достойных он не принимал, поэтому ответ не вызвал удивления:
— Мне бы попасть под волну, — усмехнулся Буревоич. — А уж там разберусь, кого с седла сбить.
Трувор ухмыльнулся.
━─━────༺༻────━─━
— Ладью соберём. — Удо вытянул Дражко из собственных мыслей.
Они уже почти достигли Ругарда, но путь будто проходил в полудрёме. Запомнились только фрагменты, вроде внезапной тряски от порыва ветра, непристойная шутка от Большака, да торговый кнорр*, покидавший порт Ральсвика. Кажется, Веремуд знал владельца. Даже пришлось ненадолго задержаться — он выменивал безделушки, купленные в Арконе, на пару мешков воска. И пока ждали, Дражко заметил на борту кнорра знакомое до скрежета в зубах лицо. Олаф покидал Руян. И слава богам.
(*Кнорр — торговый корабль, широкий и вместительный, но медленнее боевых драккаров)
— Чего?
— Дружину. Людей хватит, чтобы наполнить корабль. Ты же об этом задумался? Многие недовольны, хотят вернуться в Стариград. И не только молодняк — опытные гридни желают присоединиться.
— Да, сам слыхал! — к ним подъехал Векша. — Многие наслышаны о наших подвигах и твоей удаче.
Лютич славно погулял в Арконе, но на утро был свеж и весел, чем раздражал Большака и Деяна. Их мучила тошнота.
— А Веремуд?
Вряд ли найдётся другой кормчий, готовый отправиться с ним.
— Для него Ариберт как сын, — без сомнений заявил Удо. — Я вообще удивлён, что «Лебедь» до сих пор стоит в Ральсвике.
Наконец-то всё складывалось именно так, как хотел Дражко. Дружина готова пойти за ним на войну. Ладья только и ждёт, чтобы наполнить ветром парус, а там, за морем, — враг, которого нужно сразить.
«Ингигерд»
Кипучее желание битвы успокоило мимолётное воспоминание о сладких поцелуях.
— Созвать люд? — спросил Удо.
— Погоди. Сначала надо покумекать обо всём.
— Чего кумекать-то?! — удивился Витцан.
Вот уж кто порывался в бой! Витцан пропустил все сражения и хотел наверстать упущенное.
— Надо выдвигаться поскорее! — поддержал Цедраг.
— Позже. — отмахнулся Дражко.
За холмом показались дворы в окрестностях Ругарда. У реки поднимался дым из печи, послышался лай собак. Душа потребовала тут же очутиться дома, и Дражко пустил коня в галоп.
— Я скажу, когда придёт время! — крикнул он, удаляясь от дружины.
— Странный он. — цокнул Деян.
— Да, — кивнул Удо. — Странный…
━─━────༺༻────━─━
Лицо обдувал влажный ветер, с крон над головой падали дождевые капли. Но мрачное серое небо светлело, тучи уходили прочь, открывая солнце.
«Ещё ничего не решено, Трувор! — весело думал Дражко. — Может, есть третья дорога. Вот — счастье! Здесь и сейчас, и я знаю — оно мне и нужно!»
Война подождёт. Скоро наступит осень, так что Людовик недолго сможет ходить по землям Мстивоя. Покусается франкский пёс, да вернётся в конуру. А уж весной, когда дома всё устаканится, — в ладью, и на выручку. Глядишь, Святовит к тому времени сам укажет руянам воевать ублюдков.
Копыта били по влажной земле, пуская брызги. Прохожий показался внезапно, еле успел отпрянуть, но наглотался грязи и кричал что-то вслед.
Неважно — скорее бы увидеться с ней!
— Ингигерд! — воскликнул Дражко, ворвавшись через ворота. — Инги!
Уезжал он всего лишь на сутки, но вёл себя, будто отсутствовал не один месяц. Смешно. Но к чёрту всё! Пущай хохочут, ведь душа кричит от радости.
— Я вернулся! — Дражко спрыгнул с седла, когда навстречу вышла матушка.
От её вида почему-то сразу утих пыл. Оглядевшись, он заметил странные потупленные взгляды челяди и встревоженную Радиславу на крыльце.
— Что-то случилось? Где Ингигерд?!
— Сбегла твоя ненаглядная. — Мила не собиралась проявлять жалость. Материнское сердце сжималось, но так будет лучше, уверяла она себя. — Ночью. Ещё и лодку украла, паскуда.
Мир остановился. Звенящая радость сменилась опустошением. Ноги подкосило. Дражко пошатнулся, прислонился к столбу, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу.
— Она не могла… Не верю!
— Уж не сомневайся, — обрубила матушка.
Вдруг тоска сменилась гневом. Тело вновь окрепло, а бледное лицо налилось кровью. И всё потому, что он вспомнил Олафа на корабле, уходящем из Ральсвика.
— Это он!
— Ты о чём? — удивилась Мила. — Эй, куда?!
Вместо ответа Дражко вскочил на коня и погнал прочь.
Живко прижался к стене сарая, боясь высунуться. Казалось, стоит только показаться, все сразу поймут, кто виноват.
— Вот проказник! — выпалила Мила.
Она не выглядела разочарованной. Скорее наоборот. Однако от этого легче не стало.
Позже Буревой с Ратмиром пустились вдогонку, узнав что случилось. Вряд ли это могло чем-то помочь.
━─━────༺༻────━─━
Дражко гнал лошадь через весь остров, пока бедное животное едва не свалилось с ног. У берега пришлось спешиться, бежать до песочной отмели, с которой ещё виден был парус удаляющегося кнорра.
«Решение уже принято», — проскочило в голове.
— Да, — процедил он сквозь зубы. — Так оно и есть, Трувор. Только не мной!
Олаф не упустит возможности поживиться на грядущей войне. Рано или поздно он появится там, тогда и настанет час расплаты.
━─━────༺༻────━─━
Ругард кипел этим вечером. Новость о Дражко, который вопреки Святовиту решил собрать дружину в поход, разлетелась по хуторам и разнеслась по всему Руяну. Многие возмутились наглости юного воеводы, другие же собирали вещи. Разгневанный Вислав собрал вече на главной площади. Пришли главы всех родов, в том числе и Буревой. Он был особенно хмур, ловя на себе косые взгляды соседей.
Княжеской немилости Дражко не боялся. Больше волновал отец, но теперь пути назад нет. Развилка уже пройдена.
Старшины расселись в ожидании Вислава. Переговаривались, перешёптывались. Все, кроме Буревоя. Висмар сел возле друга, но тоже решил не болтать попусту.
Князь присоединился в сопровождении всей ближней дружины, чем вызвал взволнованный гул. Даже Буревой забеспокоился. Однако наступила тишина, когда Вислав поднял руку в жесте: