– Костюм костюмом, а почки застудишь – заколебешься по нужде бегать. Знаю я вашу анатомию дамскую. Кстати, удобства налево от входа. Хай-тек система «дыра в земле», мэйд ин СССР, – усмехнулся Змей.
Землю медленно окутывал ночной мрак. Где-то совсем рядом застрекотали цикады, стучал по крыше вновь начавшийся дождь. Лучи дневного света рассеивались и исчезали. Приятно потрескивали ветки в костре, наполняя воздух ароматом горящего дерева.
Растянувшись на кровати, я так и эдак пыталась уложить в сознании новую, непривычную и соблазняющую приключениями роль. Я – сталкер. Преступник для множества государств и корпораций, беглый искатель запретных тайн, сорвавшийся с поводка системы. Возможно ли было подумать об этом, скажем, месяц назад, когда для иллюзорного ощущения удовлетворенности жизнью мне хватало роли безликого винтика в социальном механизме и обилия материальных благ?
От размышлений отвлекло недовольное бурчание желудка. Пришло время распаковать паек и организовать полноценный питательный ужин. Снова почудился приятный, сладостный вкус настоящей свободы. Сейчас не нужно плясать вокруг рациона и отсчитывать каждую калорию, которую потом придется долго отрабатывать на тренажерах во имя сохранения шаблонной привлекательности в беспощадных рамках социума.
Пакет оказался слишком плотным, пришлось попросить у Змея его маленький нож, еще сохранивший на резной рукоятке темные пятна. Я слышала однажды легенду о северных воинах, приносивших клятвы верности и братства под взором могущественных божеств. И, дабы не прослыть трусом или лжецом, договор скрепляли, проливая собственную кровь. Не знаю, в ходу ли было здесь нечто подобное, но похоже, что теперь наша связь с проводником крепче, чем я предполагала.
Сталкер протянул руку, из-под рукава выскользнула странная, не свойственная брутальным искателям приключений вещица – обычная женская резинка для волос, украшенная бусиной с зеленым искусственным камнем. Заметив, что я слишком долго задержала на ней взор, Змей одернул комбинезон, скользнув по мне ледяным колким взглядом.
Ужин прошел в тишине. Антон отвернулся и, пережевывая тушенку из своего пайка, устало созерцал желто-оранжевое пламя.
– Я сделала что-то не то? Извини, – наконец нарушила молчание я, не в силах терпеть повисшее напряжение.
– Ты знаешь, что такое лейкемия? – Змей неожиданно повернулся ко мне.
– Имею представление… Не рассказывай, если не хочешь.
– Расскажу. Ты должна знать. К сожалению, эта болячка часто выбирает своими жертвами детишек. Беда пришла и в нашу семью… – Напарник с трудом выдирал из памяти самые болезненные ее страницы.
– Сочувствую… – я снизила голос до шепота. Не хотелось потревожить непростое повествование.
– Дочке было четыре годика. Боевая была, веселая. Сильная. Другие детишки от одного вида иголок вой поднимали, а ей все равно. Понимала, что серьезно все. Говорила: «Принцессы не плачут!» Наткнулась однажды на старую кассету с историей леди Дианы и решила быть как она – такой же стойкой перед всеми трудностями. Мы с женой объездили все возможные клиники, погрязли в долгах, а болезнь только прогрессировала. И тогда один старый приятель рассказал мне о местной легенде. Его зовут Хирург. Говорят, он не только человека от всех болезней вылечить может, но даже мутанты к нему в очередь стоят. Я хотел, чтобы он помог мне найти лекарство. И мы нашли! Не так уж и долго мне пришлось поползать по болотам, и вот заветный артефакт уже был у меня в руках…
– Что было дальше? – Я не заметила, как вернулась к старой вредной привычке покусывать ногти в минуты сильного стресса или эмоциональных переживаний.
– Проводник, который должен был вывести меня на Большую землю, оказался кидалой. Сдал воякам, как только мы подошли к границе. Дальше суд, колония… и Организация, искавшая себе среди зэков пушечное мясо. Я им подходил. Мол, отличные характеристики, примерное поведение и прочее бла-бла… При их содействии и учитывая смягчающие обстоятельства, меня отпустили – с условием, что теперь я буду работать на них. Но было уже поздно… Болезнь оказалась сильнее моей малышки, а жена не пережила утраты. Развелась со мной заочно. Как приехал – кричала, выкидывала шмотки из окна, утверждая, что не хочет жить с сидельцем. Ее можно понять – не дай Зона любой матери пройти через смерть собственного ребенка. Я оказался на улице. Думал вернуться обратно сюда – все лучше, чем бомжевать.
– Организация напомнила о себе? – продолжила я дрожащим от тихих слез голосом.
– Верно. На последние деньги я купил билет на поезд, с которого меня ссадили на следующей же станции. Отвезли к себе в казематы, напомнили, благодаря кому я получил шанс хотя бы сходить на могилку дочки. Я стал их марионеткой. Водил в Зону таких же, как ты. Однажды решил свалить. Но и тут меня отыскали и вживили маячок.
– Как ты сбежал от них?
– В первый раз неудачно, – горько ухмыльнулся сталкер. – Тоже в кино видел, как эту штуку изъять можно. Так мой тогдашний напарник заверещал, что ничего резать себе не даст и нарушать законы вообще не подписывался. Ну и нажал тревожную кнопку. Нашли, обратно в часть, там в особо изощренной форме рассказали, где я был неправ, но второй шанс дали, потому как до этого косяков за мной не было. Не чувствовал еще ничего после смерти дочки, похрен было на вашу братию.
– А второй? – На место обычной человеческой скорби пришло эгоистичное желание узнать масштаб бедствия лично для себя.
– Мне почти удалось затеряться среди местных, если бы вознаграждение за мою голову программисты Организации не вбросили в сеть. Я несколько раз менял данные КПК, но вся Зона, кроме разве что «Обелиска», уже за мной гонялась. И однажды я попался. Уже грозились высшей мерой, и тем не менее…
– Ты думаешь, сейчас этого не произойдет снова? – встревоженно прервала Змея я.
– Нет. Я нашел надежных друзей. Мехвода, например. И в том числе имеющих свои связи в Организации. Мне дали последний шанс, и сейчас я полностью исправил все свои предыдущие ошибки.
– Ты так легко доверяешь мне… Что, если я тебя тоже подставлю? – спросила я, желая узнать о планах сталкера.
– Не подставишь, – хмыкнул Змей. – Во-первых, за срыв задания и попытку улизнуть тебе самой светит мало приятного. Во-вторых, ты уже не под наблюдением Организации, и я могу пристрелить тебя прямо сейчас. В-третьих…
– В-третьих, что? – Рука сама потянулась к пистолету.
– Ты этого не сделаешь, потому что Зона выбрала тебя, – загадочно ответил сталкер. – Она не отмечает своей милостью крыс и сволочей.
– Это комплимент? – Выдохнув, я убрала руку с кобуры.
– Можно и так сказать, – улыбнулся Змей, но в этой улыбке чувствовалась фальшь, за которой пряталась душевная нестерпимая боль. – Ты похожа на мою дочку, Чип, если бы ей позволили дожить до твоих лет. Такая же бесстрашная, сильная…
Глаза вновь защипало от соленых слез.
– Малышка доживала последние дни, когда Организация взяла меня в оборот. Я видел, какими возможностями они обладают, и, как последняя портовая шлюха, был готов исполнить любые их капризы в обмен на лечение дочки или возможность хотя бы увидеться… в последний раз.
– Они… отказали? – Ненависть к Организации яростным пламенем разгоралась в душе.
– Тянули время. Наверняка чтобы сломать меня и сделать еще более покорным. Но я и так был готов на все… Еще тогда говорил им об этом. Меня не услышали… или не захотели слышать. Последний раз я видел дочку в больнице еще на воле. До этого всего. Держал ее за руку, пока меняли катетер. Сам трясся как осиновый лист, а доча все говорила: «Папочка, мне не больно, и вообще принцессы не плачут!»
И тут сталкер разрыдался. Тихо, как плачут мужчины, привыкшие скрывать чувства ото всех. Я и сама не сдержалась. Пересев к нему со своего матраса, обняла Змея за плечи. Он хотел было сбросить мои руки, но затем уткнулся щетинистым подбородком в плечо, тихо всхлипнув на вздохе.
Чертова Организация! Кем надо быть, чтобы нарушать не только кодексы и законы, но и самую обычную человеческую мораль? Поставить на кон жизнь ребенка, чтобы получить послушную марионетку, при этом имея достаточно ресурсов, чтобы всего лишь заплатить, не став последними ублюдками?! Нет, это должно прекратиться раз и навсегда!
Но как? Даже если я выпущу расследование о ее грязных делишках, выбравшись отсюда, не факт, что на следующий день мой хладный труп не увезет катафалк. Полиция укажет в причине смерти банальный суицид, ловко подстроенный ушлыми агентами…
Если я и Змей скроемся в Зоне, это не прекратит существование Организации. Найдут новых, таких же запуганных и отчаявшихся… Мама-Зона, если ты меня слышишь, дай мне знак!
– Прости, что я… так вот… – успокоившись, тихо сказал сталкер. – Но теперь мы друг с другом на максимальном доверии.
– Это точно… – согласилась я, сдерживая бурю негодования и боли. – Спасибо за искренность. Они никогда больше не достанут тебя.
– Давай-ка ложиться спать, принцесса, – предложил Змей. – Завтра нам предстоит непростой переход. Тебе нужно набраться сил.
Ненадолго отлучившись полюбоваться достижениями сантехники прошлых лет, я вернулась к месту стоянки, машинально стряхивая капли дождя с забрала. Мой наставник уже спал, вздрагивая и что-то неразборчиво бубня во сне.
Заложив руки под голову, я устроилась на матрасе и прикрыла глаза, слушая ночную Зону. Фоновый шум дождя, разговоры других сталкеров неподалеку, стрекотание сверчков, далекий треск автоматных очередей понемногу убаюкивали уставшее сознание. Рука тихонько пульсировала неприятным пощипыванием. Костюм напомнил о необходимости сменить опустевшие ампулы переливчатой трелью в ухе и подсвеченной «А» на визоре шлема.
Этой ночью я вновь стояла у Кристалла в чем мама родила и ожидала свою таинственную незнакомку. Она позволила мне насладиться притягательным сиянием и теплом, появившись позже, чем обычно.
– Добро пожаловать домой, – поприветствовала меня она. Ее шрам и слепые глаза отчего-то больше не вызывали трусливого трепета в душе. Привыкла, наверно.