Дыхание перехватило. Цыган вскинул голову – и тут же со стоном повалился на бок: перед глазами все поплыло, корыто качнулось под ним.
– Что с вами? – встревоженно повернулся к нему лаборант.
– Я болван, Вова, – простонал Цыган. – Моя сумка там? Можешь посмотреть, лежит ли в ней такой… моток колючки?
– Моток колючки? – Ботаник едва заметно отодвинулся. – С вами все в порядке?..
– Ботаник, не зли меня, – прошептал Рамир. – Иди и посмотри. Растение называется волчья лоза. Оно проводит аномальную энергию. Артефакты в шкафу в закрытых контейнерах?
– Ага. – Лаборант еще отполз. – Зачем вам?
– Ты не сталкер, Вова, – счастливо улыбнулся Цыган. – Иначе ты бы уже понял. Иди в сумке смотри, волчья лоза должна быть там, я всегда с собой ношу моток, а генералу она на фиг не сдалась, она же ничего не стоит. Ну!
Ботаник поднялся, все еще ничего не понимая, вошел в туалет, тихо скрипнула дверь. Через минуту он вернулся, осторожно неся на ладони свернутую кольцом колючую лозу.
– Это?
– Мы выберемся, Ботаник! – воскликнул Цыган, забирая лозу и сжимая ее в руках, чувствуя, как колючки впиваются в кожу. – Мне нужны… дай вспомнить… «капля» и «батарейка», наверное. И никакого ключа не надо! На, убери и спрячь!
– Но как? Я не понимаю… – Лаборант, тяжело дыша от волнения, забрал моток лозы и сунул в карман.
– Проверь, есть ли среди твоих ключей что-то от шкафа с артефактами, – распорядился Цыган. – Если нет – не беда, просто разобьем стекло. Или в твоей подсобке найдется стеклорез… Конечно, лучше было бы сунуть лозу в аномалию, но можно и артефактами обойтись.
– Я по-прежнему не понимаю, – пробормотал Ботаник.
– Забей, – посоветовал Цыган. – Я тебе обещаю, с замко́м я разберусь. Еще подумаю, но мы точно выберемся. Теперь слушай внимательно. Во-первых, тащи еду, нам нужен какой-то запас. Во-вторых, смотри внимательно – когда часовой у лаборатории меняется? Он один или где-то еще есть? Точно между рекой и модулем никого? Есть ли охрана на пристани? Мы можем взять катер. Ты понял? Я постараюсь как-то размять мышцы, а то боюсь, что не смогу выпрямиться, когда вылезу отсюда. Бежим завтра ночью!
Ботаник покачал головой:
– После десяти дней голодовки?
– Черт… Об этом я не подумал. Сколько мне потребуется на восстановление, дня три-четыре? Завтра ночью подкинь мне жратвы. Нет, я не смогу столько ждать! Я буду в форме, поверь мне. Ладно, послезавтра. Хорошо? Ты сможешь?
Лаборант кивнул:
– Я-то смогу. Думаю, нам надо лучше подготовиться. Чтобы не сорвалось, как в первый раз…
Цыган помрачнел:
– Ты прав. Но если б не ты, я бы сдох уже сегодня-завтра. И Протасов может что-то заподозрить. Он уже не подходил ко мне сегодня. А если я прикинусь дохлой козой, отправит меня в расход. Нет времени на подготовку, Вова. Завтра я, наверное, еще не смогу, так что назначаю время – через одну ночь. Это не обсуждается.
– Да, да, – сказал Ботаник после недолгого раздумья. – Чем дольше мы тут остаемся, тем меньше шансов выжить. Если у меня дрогнет рука во время операции, генерал убьет меня, я это чувствую. Хорошо, послезавтра, договорились.
Цыган протянул руку через решетку, и Ботаник, наклонившись, горячо пожал ее.
Ночью Цыган усиленно разминал мышцы, вертясь в клетке, как угорь на сковородке. Днем он дрых без задних ног, уставший, как собака. Тело ныло, голова больше не кружилась; но теперь болел живот – похоже, организм настолько отвык от пищи, что переварить даже те крохи, которые Цыган проглотил, было сложно.
Он спал и не видел, как Протасов несколько минут в задумчивости стоял возле клетки. Ботаник, обливаясь по́том, натирал операционный стол до блеска и не смел поднять глаз.
Сегодня никого не оперировали; генерал провел утро за компьютером, изучая свои записи. Ботаник извелся, по третьему разу отмывая и без того сверкающий кафельный пол. После обеда генерал занялся какими-то приготовлениями: проверил жизнеобеспечивающую аппаратуру, достал и велел лаборанту прокипятить новые инструменты, долго перебирал артефакты, открывая и закрывая контейнеры в стеклянном шкафу, – Ботаник терся рядом, чтобы иногда заглядывать ему через плечо. Ушел генерал под вечер, раньше обычного.
– Он что-то задумал. Что он задумал? – переживал Ботаник ночью, пропихивая между прутьями кусочки хлеба.
– Это его проблемы, – одернул его Цыган. Он был полон решимости. – Я должен тебе кое-что сказать, Вова. Ты меня слушаешь?
– А? Да. – Лаборант нервно теребил край серой футболки под халатом. Он уже не тянулся пальцем к носу, чтобы поправить очки, – отвык за это время, так как ходил без оных. Очков Протасов ему не выделил. – Я… да, я слушаю.
– Протасов разгромил объединенный лагерь «Долга» и «Свободы», больше никто не сможет напасть на генерала. Нам некуда бежать, дорогой мой Ботаник.
– Но… – У лаборанта отвисла челюсть. – О чем вы, Цыган? Мы… никуда не бежим?
– Ты можешь бежать, а я найду генерала и убью его.
– Это смешно, – возразил Ботаник.
– Да ты подумай! Протасов хозяйничает в Зоне, через кордон нам не пробраться – ни денег, ни артов. К тому же без оружия мы в Зоне сгинем, ты должен понимать. А военсталы без генерала нам ничего не сделают. Без командования они кто? Простые ребята, как мы с тобой, им до нас дела нет, с ними я договорюсь.
– Я без вас тоже в Зоне сгину. – Ботаник потянулся к переносице средним пальцем, но тут же смущенно опустил руку; он разнервничался и забыл, что давно привык ходить без очков. – Но дело даже не в этом. Генерал каждый день делает зарядку – по часу или больше занимается с гантелями, обливается холодной водой по утрам, я видел. Вы с ним не справитесь.
– Что-нибудь придумаю. После всего, что он сделал со мной… со всеми… я должен.
Ботаник затряс головой с отросшими волосами:
– Нет! Я не пущу! Это чистой воды безумие. Он вас убьет, и что тогда?
– Не убьет. Послушай, приятель, не разводи панику на пустом месте. У нас есть целый шкаф артов – я смастерю из них какое-нибудь смертоносное оружие.
– Вы же не умеете делать сборки, Рамир!
– Обойдусь без них. Тут под боком целое поле аномалий – устрою им фейерверк!
– Ваша волчья лоза не дотянется до них. Генерал живет в северной части лагеря, в крайнем доме, за минным полем, это далеко.
– Черт возьми, Ботаник, ты трус и слабак! Как ты не понимаешь, что я должен…
– Я просто не выпущу вас, – тихо, но очень решительно сказал лаборант.
– Я доберусь до… Что ты сказал?
– Не дам вам ни лозу, ни артефакты, если вы собираетесь убивать генерала.
Цыган в изумлении уставился на лаборанта. Тот сидел на коленях возле клетки, свет из приоткрытой двери туалета падал на него, на худое изможденное лицо и лихорадочно поблескивающие глаза. С трудом перевернувшись, Цыган сел, подтянулся к решетке.
– Ты спятил? – прошептал он.
Лаборант громко сглотнул, опустил голову.
– Не выпущу, – повторил он.
– Та-ак, – протянул Цыган. – И что ты предлагаешь?
Ботаник оглянулся, будто их могли подслушать, наклонился к решетке:
– Мы убежим. Найдем кого-нибудь. Потом вы вернетесь, убьете генерала и всех освободите.
– Ах вот как, – медленно проговорил Цыган, всматриваясь в Ботаника, чье лицо оказалось в тени.
Лаборант виновато кивнул.
– Я просто не могу здесь больше, – прошептал он. – Честно, не выдержу. Из меня не получится герой, поверьте. Я образованный человек, занимаюсь наукой, оружие в руках никогда не держал…
– Такой молодой и уже интеллигентный, – с горечью хмыкнул Цыган и отодвинулся в глубь клетки. – Ну ладно, раз ты так…
– Обещайте, что пойдете со мной и не будете генерала сейчас убивать. – Ботаник вцепился в прутья, прижался лицом к решетке, умоляюще глядя на Цыгана. – Дайте честное слово сталкера. Поклянитесь всем святым, что вытащите меня отсюда!
К утру они обговорили все детали. Цыган проинструктировал Ботаника, как осторожно разбить стекло, чтобы было меньше звона, и какие артефакты ему понадобятся. В сумке Цыгана уже лежали несколько кусков хлеба, сыр и гречка с мясом, которую Ботаник ложкой переложил в стакан в кармане, оставшись таким образом без ужина. Впрочем, от волнения он все равно не мог есть. По собственной инициативе он присмотрел в аптечке генерала кое-что и собирался прихватить пару шприцев, ампул и таблеток: от радиации, обезболивающее и стимулятор. С утра у него тряслись руки, и он стоял возле операционного стола, сцепив их за спиной.
Пришел генерал, как всегда, бодрый, широкими шагами пересек лабораторию.
– На стол! – распорядился он.
За ним вошли двое военсталов, но никого не привели. Сердце у Ботаника упало.
Цыган не проснулся, когда щелкнул замок клетки, открываясь. Он не сразу сообразил, что происходит, когда его вытянули за ногу наружу, но когда военсталы под локти потащили его к столу, все понял.
– Не выйдет! – закричал он хрипло, надсадив горло, и рванулся.
Военсталы не ожидали такой прыти от умирающего сталкера. Цыган вырвал правую руку и заехал военсталу слева в челюсть, тот охнул и выпустил его. Второго охранника Цыган с разворота ударил коленом в пах и побежал к двери.
Охранник в халате вскочил навстречу, поднимая автомат. Цыган пригнулся, упал и подкатился ему под ноги. Военстал взмахнул руками и полетел вперед, не удержав равновесия. Рамир поднялся на колени, повернулся и схватил упавший возле охранника «скар», навел на замершего от удивления генерала и двигающихся к нему военсталов. Охранник заворочался, Цыган толкнул его коленом:
– Лежать!
Перед глазами вспыхнул сноп искр, зрение заволокло мерцающей пеленой, голова закружилась, пол ушел из-под ног, и Цыган почувствовал, что падает в бездонную яму. Он надавил на спусковой крючок, вкладывая в это движение остаток сил…
Охранник встал, вырвал из ослабевших рук автомат, перекинул ремень через голову, пнул упавшего лицом вниз Цыгана.