Цыган сунул горсть гаек Падле с Долгом, затем по паре мотков лозы. Сталкеры начали неохотно привязывать гайки к высушенному растению.
– Э-э, ну, я знаю, что волчья лоза проводит аномальную энерегию… – нерешительно начал Ботаник, топчась на месте.
– И? – подбодрил его Сержант.
Лаборант развел руками:
– Боюсь, я и сам не понимаю.
– Идем по одному, – сказал Цыган. – Долг, как считаешь, лучше по одной аномалии или через разные?
– Да о чем ты? – Сержант повысил голос. – Что, твою мать, ты задумал?!
– Тише, – предупредил Долг. – Нас может услышать охрана.
Цыган вздохнул, сунул ничего не понимающему Сержанту моток лозы, к одному концу которого была привязана гайка.
– Это старый трюк, которым мы предпочитаем не пользоваться. Волчья лоза, как правильно сказал Ботаник, проводит аномальную энергию. Если один конец лозы сунуть в аномалию, то вся энергия уйдет туда, куда ты сунешь второй конец. Тогда через аномалию можно проскочить за то короткое время, что она перезаряжается. Просто тут есть… некоторые риски.
– Например, лоза плохо высушена, тогда она рванет у тебя под ногами, – сердито сказал Падла. – А лозу мало кто умеет хорошо сушить, братан, я точно знаю. Ты у кого брал?
– Аномалия может сработать раньше, чем все уйдет в лозу, – добавил Долг, нахмурившись. – Я не доверяю этому методу, после того как один боец погиб у меня на глазах, пытаясь пройти через коридор, перекрытый жаркой.
– Ну и еще аномалия может активироваться в момент, когда ты через нее сигать будешь, – закончил Цыган и поднял ноут. – Работая по этому методу, желательно пользоваться гравитационными аномалиями, причем не воронкой, как верно заметил Долг, тогда риски меньше. Давай, Падла, ищи наш пропуск.
Бандит поднял коробочку, поводил из стороны в сторону, сделал шаг вдоль колючей проволоки.
– На что смотреть?
– А куда ты собигаешься сунуть втогой конец этой штуки, лозы вашей волчьей? – подозрительно спросил Сержант.
– Просто заземлю, – отмахнулся Цыган и пошел за Падлой, держа ноутбук перед собой. – Поэтому и лоза нужна длинная.
Сержант с Долгом двинулись за ними, следом Ботаник с Кузнецовым.
– Я только не понимаю, зачем нужен ноутбук, если ионизационная камера должна показывать и положительную ионизацию, – сказал Долг.
– Видишь ли… – отозвался Цыган, держа лэптоп одной рукой, другой водя по тачпаду, настраивая программу. На тускло светящемся мониторе – Цыган практически до нуля выкрутил яркость – в нескольких окнах плавали зеленые синусоиды, слышался тихий писк. – Пока Борода был еще жив… мы с ним поэкспериментировали. В смысле, мы с ним протестили все аномалии на уровень ионизации. Я написал программу и, знаешь, с какой-то погрешностью я могу определить, что за аномалия передо мной.
Сержант остановился как вкопанный:
– Охгенеть! И ты молчал? Это же… откгытие века! Да за такую пгоггамму ученые отвалили бы оггомные деньги!
– Тише, тише, – поморщился Долг. – Не такое уж это открытие. Опытный сталкер почти всегда может определить это без всякой программы.
– Ага, если гайку швырнет и посмотрит, что получится, – вставил Падла. – Слышь, братан, это реально круто. Сержант дело говорит, научники и вояки точно большие бабки отвалят за твою программулину. У них-то опыта нету, верно? А по Зоне шастать хочется. – Бандит завистливо посмотрел на ноутбук. – И ты молчал?
– Есть одна проблема, – хмыкнул Цыган. – Я использую программу в первый раз. Я ее только-только закончил и совершенно не уверен, что она правильно работает. Тут надо проверять и перепроверять, прежде чем лезть в аномалии.
– То есть она может ошибиться? – уточнил Долг.
– Увы. – Цыган подергал себя за мочку. – Я не успел ее нормально протестить. А может, Борода где-то ошибся, и дело не в программе. Или мы в своих экспериментах что-то не учли.
Ботаник сзади проблеял:
– Мож-жет, и не над-до тогда ею п-пользоваться?
– Эх, мне бы такую на ПДА запихнуть, – вздохнул Падла. – Слышь, вроде тут положительно показывает, э, братан?
– Вижу. – Цыган не остановился: тихий писк стал громче, теперь он напоминал комариный зуд. – Это сильный трамплин, ищем дальше.
– А почему именно через ггавитационную аномалию? – Сержант шагал за Цыганом, поглядывая за колючую проволоку, где туман как будто перекорежило невидимой силой.
– Они самые тихие, когда срабатывают… – Цыган споткнулся о скрытый в траве корень и чуть не выронил ноутбук. – Черт! И без визуальных эффектов.
– А вот тоже, – подал голос Падла.
Цыган посмотрел на графики в ноутбуке и покачал головой:
– Это лифт. Сам по себе безобидный, но, скотина, сразу от гайки срабатывает, и в лозу ни черта не попадает. Лови потом эту гайку…
– А пищит как тихо, – добавил Ботаник, – прямо как скрипка где-то вдалеке играет.
Они прошли метров двести, удаляясь от реки, и Долг уже начал нервничать, когда Цыган остановился:
– Нашел!
Падла поводил коробочкой вдоль проволоки:
– Положительное что-то.
– Слабый трамплин. – Цыган захлопнул ноутбук. – Тут. Запомни место, Долг, а мы с Падлой пошли.
Туман подобно молочному озеру омывал холм, на который забрались Цыган с Падлой. Ночь была не очень темной: облака слабо светились, рассеивая над Зоной лунный свет. Между сталкерами и грядой холмов по краю Могильника тоже лежал туман, он тянулся от их ног, как будто густой облачный слой, постепенно редея. Из него кое-где выступали верхушки деревьев, а в нескольких местах торчали островки разбросанных тут и там горок, поросших молодыми елочками и осинами, вроде той, где стояли сейчас Цыган с Падлой, озираясь.
Они схоронились в березовой рощице, Падла снял с шеи выданный Долгом бинокль и стал высматривать вышку на берегу.
Цыган видел ее и так – наблюдательное гнездо приютилось на стволе под кроной. Отсюда казалось, что оно лежит на холме у самой реки. Цыган окинул беглым взглядом всю цепочку холмов, разделяющих Могильник и базу генерала Протасова. Туман рассеивался, не доходя до них, так что отсюда можно было видеть темно-серый склон – покрытый, как помнил Цыган, травой-лезвиями. Эту прелесть им еще предстояло преодолеть. Кое-где на склонах и на вершинах росли кусты, невысокие деревья, отбрасывая на землю черную тень. А вот и часовые пошли…
– Беру на себя наблюдателя, а ты пулеметчика снимай. – Падла толкнул Цыгана локтем в бок.
Цыган положил ладонь на ствол «абакана», уже нацеленный на вышку за холмами, пригнул его к земле.
– Ты чё, братан? – Падла сбросил руку Цыгана, высвободил ствол. – Не время для разборок, если чем обидел – прости…
– Стрелять буду я, – прошептал Цыган.
– Да вот еще! Долг сказал…
– Долг не подумал, что у твоего «абакана» оптика есть, а глушителя нет. Что будет, если сейчас, среди ночи, часовые услышат выстрел?
– Но ты не сможешь снять обоих так, чтобы один не успел поднять тревогу!
– У них там красная кнопка у каждого на поясе? – хмыкнул Цыган и приник к прицелу. Мир стал зеленым. – Не боись, брат Падла, все будет по высшему разряду…
Цыган бравировал. На самом деле у него дрожали руки и он очень боялся промахнуться. Бинт с ладоней он снял, чтобы не мешал, и теперь едва поджившая кожа горела от соприкосновения с «винторезом». Слишком многое поставлено на карту, слишком многое… Он пошарил под курткой, нащупал крестик. Золотой, между прочим, отчего Протасов не снял? Он поднес крестик к губам и опустил. Времени бояться не осталось.
Цыган посмотрел на сетку прицела, взял поправку. До цели было метров четыреста – многовато для прекрасного выстрела, но достаточно для хорошего. Даже если военстал в каске, его это не спасет.
Рамир разглядел дежуривших на вышке еще раньше. Наблюдатель стоял под прожектором и представлял собой отличную мишень. Пулеметчик сидел, прислонившись спиной к ограде, вытянув ноги и согнув руку в локте – видимо, курил. Он был в тени и ниже, и его следовало снять первым. Цыган поерзал локтями, вдавливая их в землю, крепче упер приклад в плечо, фиксируя «винторез». В прицеле четко выделялась голова пулеметчика. Цыган на миг представил, что это сидит генерал. Глубоко вдохнул, выдохнул, успокаиваясь. Как обычно бывало в такой момент, мир замер, словно исчез. Цыган снова вдохнул, задержал дыхание и через секунду нажал на спусковой крючок.
Раздался хлопок, голова исчезла. Затворная рама с лязгом вернулась на место, новый патрон встал в ствол. Цыган перевел «винторез» на оглянувшегося наблюдателя и выстрелил.
Характерного «пук» не было. Осечка!
– Мать твою! – Лежащий рядом Падла перевернулся, глаза его яростно блеснули. – Ты чё творишь?!
Цыган быстро передернул затвор. Тот громко лязгнул, из приемника вылетел нестреляный патрон, упал на землю и скрылся в траве. Наемник приник к прицелу, высматривая второй объект. Тот наклонился к напарнику, потряс его за плечо. Цыган взял на «мушку» его голову, нажал на спуск.
Военстал уже сообразил, что произошло, и упал на деревянный настил, пуля прошла над ним. Цыган скрипнул зубами.
– Он рацию берет! – Падла вдавил бинокль в глазницы, затем отбросил и схватил «абакан». – Врешь, кровосос, не уйдешь…
Кровь стучала в висках, сердце прыгало как бешеное.
– Не стреляй, всех перебудишь! – прорычал Цыган. Он и сам видел, как зеленый силуэт военстала, почти сливающийся с настилом, шевелится, ища рацию. Счет шел даже не на секунды – на доли секунды. Цыган пальцем нащупал переключатель автоматической стрельбы, поднял его с еле слышным щелчком и вдавил спуск, ведя стволом над самым настилом, там, где растянулся в тени наблюдатель.
Силуэт дернулся пару раз и замер. «Винторез» замолчал.
На склоне зашуршало, из травы показалось лицо подползшего Сержанта.
– В чем дело? Тгевога?
– Цыц! – шикнул Падла, нашаривая бинокль и приникая к нему. – Погодь…
Цыган поводил стволом, разглядывая вышку. Над Могильником опять воцарилась тишина. Ветра не было, облака застыли в темном небе, словно нарисованные, только туман едва заметно клубился, жил какой-то своей жизнью.