— Как же? Такое просто напросто не укладывается в моей голове…
— Да, дело в том, что головка у тебя слишком маленькая, — усмехнулась Алекс.
— Зато мозгов в ней определенно больше…
Я не видела, как лицо девушки покраснело, и как глаза наполнились внеземной яростью, но зато ясно ощутила волну ненависти и глубочайшего презрения, вырвавшуюся из неё наружу.
— Ты ничего не понимаешь, — буквально прошипела Александра, и резко схватила меня за руку. В ту же секунду животные инстинкты чуть не взяли надо мной вверх, и я не перегрызла этой блондиночке глотку. Что, черт подери, она делает? Ей жить надоело?!
— Отпусти, — тяжело дыша отрезала я, и попыталась вырваться из её стальной хватки, но пальцы блондинки основательно впились в мою кисть.
— Ты всего лишь пешка в игре, которую я веду, Анна, — самодовольно заявила девушка. — Следовательно, твоё место ничтожно и не имеет под собой никакой опоры. Если я захочу, ты завтра же вылетишь отсюда…
— Чего же ты ждешь?
Александра задумчиво улыбнулась, и легко встряхнула головой.
— Но так было бы не интересно. Какой смысл в игре, в которой нет тайн?
Я недоуменно вскинула брови, понимая, что передо мной стоит самая квалифицированная стерва всех времен и народов.
— Что ж, Анна, я надеюсь, ты усвоила урок… Тебе здесь не рады, и ты должна признать это. Твоя жизнь никчемна, как и твоё пребывание в нашем городе. И если твоя персона ещё хоть раз встанет у меня на пути, клянусь, я позабочусь о твоем внеземном благополучие и счастливом будущем, и ты пожалеешь, что родилась на свет…
Я должна была испугаться? Наверняка, если бы на моем месте был кто-нибудь другой, то слова Александры обескуражили бы его и вогнули в истерику, но я…, я просто прикидывала, сколько этой стерве осталось жить. В случае, если она взбесит меня завтра, то около 43 часов, если через три дня — порядком 75–80…
— Мы славно поговорили, — мило улыбнувшись, пролепетала девушка, прервав мои мысли, и недовольно выпустила руки. — Чао!
Я стояла как идиотка и тупо пялилась ей в след, пока она, покачивая бедрами, отдалялась от меня в другую сторону. Как же хотелось сказать ей что-нибудь в ответ, или же ударить пару раз по пустой голове, может так она, наконец, поймет, на что нарывается? Но нет…, я не смогу остановиться…, и тогда…, тогда…
«Тогда она умрет»
Нет, мне такой исход определенно не нравиться…
«Тебя сегодня поцеловал ангел, душка» — подумала я, проследив за тем, как Александра вошла в здание. «Молились, чтобы он не отвернулся от тебя, иначе…»
Иначе…, все знают что будет…
Совершенно в паршивом состоянии я пришла на физику. Урок ещё не начался, но ученики уже примерно сидели на своих местах. Так что, когда я соизволила войти в кабинет, все двадцать пять пар глаз впились в меня высокомерным взглядом и провели до самого места, вплоть до того, пока я не достала учебники и не плюхнулась на стул.
Время шло, часы на стене приближались к половине, а окружающие люди так же нагло рассматривали мою физиономию, прожигали спину. Возможно, дело в том, что я не расчесалась? Или следы от подушки остались на щеке? А может, я задом наперед одела ветровку?!
Тихо усмехнувшись, я пригнулась ещё ближе к столу, и тяжело выдохнула. И когда со мной такое происходило? Я всегда была значимой фигурой в классе, в школе, да даже в городе меня ценили, как самую ответственную девушку по организации праздников! Неужели дело было только в моей внешности? Неужели голубые глаза и золотистые волосы помогли мне стать популярной, выдвинули на высокий уровень, заставили людей подчиняться? Это же глупо и до жути нелепо…, но сейчас я постепенно начинаю убеждаться, что именно так оно и было…
Я сижу на физике, с кучкой высокомерных богатых детишек, у которых вместо тетрадей ноутбуки, а к школе их подвозят собственные охранники на шикарных Лексусах. Вчера у Аниты Стоун папаша открыл новую фирму в Неаполе, а вот тот парень, сидящий у окна — выиграл пару миллиардов долларов, съездив с мамой в казино. У Моники Сьют на день рождение выступала Келли Осборн, а Люк Роджерс с удовольствием принял участие в акции «Миру мир, а деньги нам».
И естественно вывод напрашивается сам собой, эти люди потеряны для общества. С ними нельзя дружить, им нельзя верить. Для Аниты, впрочем, как и для Моники с Люком нет ничего важней, чем собственное «я», и сколько у этого «я» в кошельке денег. Всё! И чего же я хочу? Моё существо бунтует внутри, пытаясь выйти на тропу справедливости и честности, но, я ведь была такой же! Именно я одним взглядом могла человека заставить сделать то, чего захочу, именно я ходила, качая бедрами по школе, и возносила себя до небесного уровня, именно я была главной, и никто не мог занять моё место. Но сейчас я ненавижу…
Ненавижу этих людей, ненавижу их нравы и амбиции, не-на-ви-жу!
Столько беспочвенных и глупых чувств я испытывала внутри, ведь в принципе, почему меня это должно волновать?! Почему я сижу и парюсь, пытаясь найти ответ? Почему?
И тут в голове нашлась причина…
Она засветилась, как лампочка в моём сознании, именно в момент, когда в класс зашла Александра…
Девушка грациозно прошла к своему месту, властно вскинув подбородок. Серая короткая юбка, шелковая блузка, туфли, на высоком каблуке и золотистые волосы, упругими локонами спадающие на хрупкие плечи…
Люди открывали рот при её появлении: парни скатывались в блаженном состоянии на стульях, девушки презрительно завидовали, в тайне мечтая стать такой же…
Вокруг восцарствовала атмосфера, характерная только для её убийственной красоты и внеземной власти. И какой бы стервой Александра не была, она — идеал, которым все восхищаются, она — идеал, которому нельзя воспротивиться.
И тут, я всё поняла. Осознание истины больно кольнуло моё сердце, и я неуклюже сожмурилась, не желая признавать действительность. Но как бы, то ни было, мне пришлось принять правду. А она была таковой: Александра и я — совершенно одинаковые люди…
Я ненавижу эту девушку только потому, что она так сильно напоминает мне меня. Её высокомерие и надменность — это лишь отголоски того, какой была моя сущность в Интернешнл-Фоллс. Я хотела быть хорошей, старалась думать о других, и даже несколько раз пыталась посочувствовать, но правдой ли были мои чувства? Притворство, ложь, иллюзия…, я обманывала всех вокруг, чтобы казаться самой себе лучше…
Ну и тяжелой оказалась у меня причина…
Отвратительно чувствовать себя виноватой. Я неуклюже сгорбилась, и сложила голову на парту, ведь так было легче: легче думать, и легче признавать ужасающую истину.
Внезапно по классу пронесся удивленный гул. В силу своего неприученного любопытства, я лениво приподняла голову и увидела парня.
Он неуверенно шел к своему месту, придерживаясь руками за края парт. Глаза слегка мутные, словно не видящие, направлены в одну точку. Волосы неуклюже свисали на лицо, прикрывая мужественный лоб и широкие брови. Он был так беззащитен, что я судорожно втянула воздух и непринужденно сконфузилась, отчего по телу пробежали мурашки… Появилось ощущение, будто я видела этого человека…
Коричневые волосы, мужественные плечи, накаченные руки и…, и невидящие глаза…, слепой…, и тут я вспомнила, почему знаю это лицо…
Этот был тот парень, с которым я вчера столкнулась около выхода из кабинета, и которого назвала «Слепым идиотом»!
«Вот, черт!» — истерично завопила в сознании я, понимая, как ужасно поступила. «Я…, я идиотка!»
Неожиданно странное чувство зародилось у меня внутри, хотя скорей не чувство, а предвкушение чего-то плохого, ужасного…
Едва я смогла понять, что к чему, нога Ника Коллинза встала поперек движения этого парня и он, неуклюже спотыкнувшись, кубарем упал на линолеум. В ту же секунду, в классе все истерично рассмеялись, наблюдая за тем, как бедняга с трудом поднимается с пола, и я, не выдержав, подскочила к нему, подхватив парня за мускулистые руки.
— Ты что, новенькая, своё место забыла? — язвительно поинтересовался Ник, и презирающее осмотрел мой внешний вид.
Естественно, я даже не попыталась ему ответить. В чем смысл? Я скажу ему одно слово — он мне десять. Ситуация в любом случае проигрышная…
— Держись, — тихо прошептала я, и вновь потянула на себя парня. — Ты в порядке?
— Да…, вроде да, — робко ответил он, и тяжело выдохнул. — Уязвлено лишь моё собственное достоинство…
— Брось, здесь это не имеет значения…
— Для меня имеет.
Я недоуменно наклонила голову, и с интересом посмотрела в эти мутные глаза. Когда он стал слепым? Это у него с рождения, или произошел несчастный случай?
— Я Анна, — неуверенно начала я, надеясь сгладить вину.
— Калеб…
— Необычное имя…
— Я родом не отсюда, — честно признался парень. — Всё детство провел в Швеции.
— Наверняка, так красиво, — робко выпалила я, пытаясь поддержать разговор.
— Да, очень…
Повисла недоуменная пауза, и я смущенно посмотрела в пол. Калеб был очень красивым, и я не могла этого отрицать. Моё вчерашнее поведение было просто ужасным, но ведь я могу наверстать упущенное?
— Ты не такая как все, — неожиданно сказал парень, и внезапно, у меня скрутило живот. Откуда он знает? Неужели Калеб догадался?! — Ты не смеешься, когда я падаю, и не считаешь меня лузером, как большинство ребят в школе…
Я облегченно выдохнула, осознавая, что моё сегодняшнее существо — стало моей же паранойей. Глупо было думать, что люди знают о существовании вампиров…, так…, надо загнать подальше эту тему. Она не приносит ничего хорошего, лишь накликает глубочайшую депрессию…
— Просто я не вижу в этом ничего смешного, — наконец, вымолвила я. — А лузары — это те, кто считает, что нам интересно их мнение. Пусть дальше живут в этой нафантазированное иллюзии, ведь главное, что мы знаем правду…
Калеб искренне улыбнулся, и я довольно заморгала глазами. Итак, неужели у меня появился друг?
— Мы ведь встречались раньше, — неуверенно предположил парень, загнав меня в краску. Я моментально вспомнила случай, когда со злости столкнула Калеба, побежала черт, знает куда, а потом ещё и назвала его слепым идиотом. Ох, какая же я дура!