«Как бы чего не вышло». А выйти могло такое, чего Том и представить себе не мог. Элли понимала, что его волнует именно это. А ее не волновало. Может, оно и к лучшему, если ее попрут в итоге с работы. Милли всегда говорила, что она заслуживает большего. Работа – все, что осталось от прежней жизни, которая закончилась со смертью Ричарда. В тот день пришел конец и браку; по иронии, Стэну понадобилось девять месяцев, чтобы уйти, но это чистая формальность.
Разве ее полицейская карьера не погибла тогда же? Перевод сюда был удобным способом сменить место жительства без перебоев с зарплатой. Но ведь она годится не только для работы в полиции, не так ли? Вдруг это возможность поступить правильно и начать все с чистого листа? Попытка не пытка.
А главное, это лучшая возможность вызволить Шарлотту Фамуйива целой и невредимой.
Да, да. Убеждай себя, что делаешь это ради нее.
Том посерел лицом, глаза забегали. На Элли он не смотрел. Хочет, чтобы кто-то пришел и взял ответственность на себя, но, пока радиосвязь не восстановится, об этом можно забыть. А она в ближайшее время точно не восстановится. Беднягу того гляди кондрашка хватит.
И тут ее осенило.
– Том, вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно, черт возьми, лучше некуда.
– Уверены? – Том ответил угрюмым взглядом. – Я хочу сказать, сержант, вид у вас какой-то неважный. Будто вам нездоровится. – Он нахмурился, не сводя с нее глаз. – Послушайте, Том, если вам нехорошо, ступайте домой, отдохните. Я возьму дела на себя. Под свою ответственность, хорошо?
Том потупился.
– И правда, что-то мне нехорошо. Наверное, грипп.
– В вашем возрасте, сержант, это не шутки.
– Вот возраста попрошу не касаться, кобылица беспардонная. – Он уже надевал пальто, по-прежнему не глядя на нее. – Если ты уверена…
– Я уверена, сержант.
– Я… я тогда пойду домой.
– Идите.
Элли больно было смотреть, как он тащится к двери. Он вдруг в самом деле показался ей древним стариком.
Дверь захлопнулась, щелкнув замком. Том искал выход, и Элли ему его предоставила; она по-прежнему сомневалась, что хочет быть главной, но, нравится ей это или нет, теперь она главная.
Главная и ответственная.
Элли выпрямилась, выдохнула. Потом села за свой стол, взяла ручку и бумагу и набросала список имен.
Для столь небольшой общины Барсолл не испытывал недостатка в церквях. На Храмовой улице – где же еще? – находилась старая англиканская церковь Святого Алкмунда, а у Блэкфилдского парка, на Копьевой насыпи, стояла уэслианская методистская часовня. Самая новая, церковь Собора Господня, находилась неподалеку от дома Элли и больше всего напоминала городской общественный центр. Тем не менее у нее имелись четыре стены, крыша и оборудование для приготовления чая и кофе в достаточном количестве, что еще надо? Что бы Элли ни думала о Мэтте Уильямсе, он охотно пришел на помощь.
Элли стояла у фанерной кафедры. Перед ней на дешевых пластиковых стульях расселись около двадцати человек. Она знала всех в лицо. Берт Эннейбл сидел в первом ряду вместе с Ноэлем. Не было только Милли – та терпеть не могла все, что связано с оружием, к тому же присматривала за Кейт Бек. Надо бы их проведать в ближайшее время…
Также присутствовал мужчина в барбуровской[4] куртке поверх костюма от кутюр. Его волосы, седые на висках и рыжевато-каштановые на макушке, грозно топорщились – результат пересадки волос, который никто, кроме него, не считал впечатляющим, – но он сохранил еще остатки средиземноморской красоты, которую передал и сыну. Элли не слишком воодушевляло присутствие Рона Чэппла, но выбора у нее не было.
– Внимание! – Она постучала по кафедре, и в церкви воцарилась тишина. – Нам нужны добровольцы.
Послышались вздохи, скорее вызванные усталостью, чем неохотой. Барсолл не испытывал недостатка в общественном единстве; в месте, столь легко отрезаемом от внешнего мира, иначе нельзя. Жители всегда были готовы сплотиться и помочь ближнему, и это была одна из причин, почему Элли нравилась деревенская жизнь. А вздыхали потому, что ожидали услышать об очередной компашке городских долбоклюев, которую необходимо срочно спасать. По крайней мере на этот счет Элли предстояло их удивить.
Она вкратце рассказала о том, что обнаружила на Воскресенском подворье и в «Колоколе», а в заключение добавила:
– Мы пока не на сто процентов уверены, но есть основания полагать, что на Курганном подворье удерживают против воли по меньшей мере двух человек.
Это вызвало шепотки; Рон Чэппл кусал губы, сжимая и разжимая кулаки на коленях.
– Харперы, – промолвил Эрни Штазёлек. – Охренеть, как неожиданно.
– А известно, кто у них в руках? – спросил Берт.
– Шарлотта Фамуйива и Дэвид Чэппл.
Снова шепотки, несколько взглядов в сторону Рона. Тот закрыл глаза, по-прежнему сжимая кулаки, – ему явно не нравилось быть объектом смешанных эмоций. Не считая местных девушек, впечатлить которых нетрудно, Дэйв Чэппл ни у кого не пользовался популярностью, хотя смазливая внешность, лихое обаяние и (в первую очередь) отцовские денежки всегда его выручали. Большинство присутствующих наверняка подумали, что так ему, паршивцу, и надо, кто-то задался вопросом, как Рон отблагодарит тех, кто вытащит его сынка и наследника из передряги, и ко всему примешивалась искренняя жалость, что для Рона было мучительнее всего.
Скорее всего, Шарлотта занимала в их мыслях далеко не первое место, и Элли это бесило. Даже сейчас Дэйвов богатый папочка обеспечивал ему особое отношение.
– Мы не знаем, что случилось с Йодой и Барбарой Фамуйива, – продолжала она, – или Грантом и Сэлли Бек. Шарлотта наверняка напугана до смерти, а мы даже не сможем вернуть ее к родным. И мне не нужно говорить вам, что любую девушку, столкнувшуюся с Полом Харпером, ждут большие неприятности.
Это заставило всех замолчать и отвлекло внимание от Рона, к его несомненному облегчению. Элли заметила, как напряглись несколько лиц: по крайней мере у трех присутствующих были близкие, пострадавшие от Пола Харпера: например, у Лоры, матери юной Тары Кэддик. Элли сомневалась, стоит ли включать Лору в список, но выбирать не приходилось.
– Что тебе нужно, Элли? – спросил Берт.
– Мы не можем связаться с Мэтлоком, а дороги отрезаны. Мы не знаем, когда ситуация изменится, а я не готова ждать, рискуя безопасностью Шарлотты и Дэйва. Поэтому мы ищем добровольцев, которые отправятся с нами на Курганное подворье, чтобы определить, там ли они, и, если так, заставить Харперов отпустить их.
– С оружием, – молвил Берт. Это был не вопрос.
– Если повезет, оно нам не понадобится, – заверила Элли. – Лиз Харпер не идиотка. Если мы сможем уговорить их отпустить ребят миром…
– Миром? – вскричал Рон Чэппл. – Они похитили моего мальчика!
– Прямо сейчас мы мало что можем сделать, – сказала Элли. – Сейчас главное – вызволить Шарлотту и Дэйва целыми и невредимыми.
– Вот так Харперам и сходит все с рук каждый чертов раз, – проворчал Эрни Штазёлек.
– Это им с рук не сойдет, – заявил Чэппл.
– О да, – сказал Крис Брейлсфорд, также известный как Вазончик-младший. – Теперь-то, когда задели самого Чэппла-Толстосума, мы, небось, наконец-то от них избавимся. Это нам, смердам презренным, приходилось сидеть и не мяукать, не так ли?
Отец, смутившись, пихнул его локтем в бок, но со всех сторон послышалось одобрительное бормотание.
– Никто ничего им спускать не будет, – сказала Элли. – Как только дороги расчистят, я свяжусь с Мэтлоком и вызову серьезное подкрепление. Тут все Харперы повязаны – как минимум большинство, – и это наш шанс прижать мерзавцев.
Хотелось бы ей самой быть уверенной в своих словах! Лиз могла велеть Полу взять всю вину на себя: дескать, это все он, а они бы сами вызвали полицию, да телефоны не работали. Старая тактика Харперов: один из клана брал на себя вину, а остальные, оставшись на свободе, запугивали свидетелей – и дальше все шло как по маслу. Однако в ходе рейда могут обнаружиться и другие улики. И предостаточно.
– Это подождет, пока погода не наладится, – сказала Элли. – Приоритет – люди. Шарлотта и Дэвид. Теперь я хочу, чтобы вы все четко уяснили: оружие только для демонстрации, если нет иных указаний. Без моего приказа нельзя не то что палить по Харперам, но даже направлять оружие в их сторону. Это понятно? Мне тут не нужна перестрелка у корраля О-Кей[5].
– Ты же вроде говорила, что они должны просто отпустить их, – заметила Лора Кэддик.
– Я надеюсь, что они образумятся, – сказала Элли, – но все-таки речь о Харперах. Всем все ясно?
– Ясней некуда, – сказал Ноэль. – Так когда выдвигаемся?
– Прямо сейчас. Не будем терять времени. Кто в деле? – Практически все подняли руки.
– Хорошо, – сказала Элли. Ей было страшно, но это был того рода страх, какой сопровождается головокружительным возбуждением, как при катании на американских горках или прыжках с тарзанки. Во всяком случае, она так полагала, никогда не занимаясь ни тем ни другим. Прыжок в неизвестность. Азартная игра. Риск. Хоть раз она почувствовала, что живет, а не существует. Такое могло вызвать привыкание, что не есть хорошо, но об этом можно подумать завтра. А пока ей предстоит дело. – Тогда идем.
15
Выглянув в щель между досками, которыми было заколочено окно гостиной, Лиз увидела приближающийся свет фар. Огни мелькали сквозь метель и подстриженную на зиму живую изгородь. С минуты на минуту они будут здесь.
– Фрэнк!
Шарлотта Фаму-Как-Там-Дальше, лежащая на полу, дернулась от ее крика и захрипела, затянув на своем горле петлю. Дэвид Чэппл захныкал. Оба дрожали (не столько, впрочем, от страха, сколько от холода, поскольку были раздеты до исподнего).
Лиз порадовалась, что заставила Пола подстелить клеенку; девчонке пока удавалось держать водичку, а вот под парнем Чэпплов уже расплылась лужа. Не такой теперь крутой, маленький Король-Всего-Мира. Скоро небось и свои трусишки-боксеры обмарает. Только этого не хватало, и так ссаниной разит… Слава богу, завтра он первым спустится в Пустоты.