– Какого хрена тебе надо? – рявкнула Лора, как только Джесс добралась до мемориала. – Какого хрена тебе здесь надо, я спрашиваю?
– Э, э! – Милли перешла на рысь. – Полегче. Джесс?
Девочка заморгала, потом сосредоточила взгляд на ней.
– Доктор Эммануэль?
– Полегче?! – Лора повернулась к Милли. – Это ж паскудина харперовская! Одна из тех, кто…
– Это Джесс Харпер, – отрезала Милли. Когда бедная девочка подковыляла поближе, Милли увидела, что по ее лицу градом катится пот, а из-под оттопыренного на груди пальто выглядывает еще одна шапочка, под которой угадывается еще одно бледное личико. Стало быть, Джесс взяла с собой своего малыша. – Ты, блин, хоть представляешь, что ей приходится выносить в этом доме? Думаешь, откуда у нее ребенок? Думаешь, ей этого хотелось? По-твоему, у нее был выбор? А? Кто, по-твоему, папаша?
– Это не он! – заверещала Джесс, да так, что все попятились, даже Лора. Девочка разрыдалась. – Это не Пол. Нет. Это не он.
Гнев на лице Лоры ослабел и угас. Джесс дрожала от холода и изнеможения. Бог знает, что с ребенком; Милли молилась, чтобы бедный кроха был еще жив.
– Все хорошо, милая, – сказала она. – Давай тебя посмотрим.
Тут к ним присоединилась и Лора Кэддик. Она потянула за лямку рюкзака.
– Давай понесу? – Джесс покачала головой. – Ну ладно. – Лора взяла Джесс за свободную руку. – Пойдем, малышка.
Они с Милли повели девочку к церкви.
42
Распечатки Мэдлин представляли собой выдержки из дневников четырех бывших викариев церкви Святого Алкмунда. Трое из них упоминали об исчезновениях в округе, в частности об опустевших домах. Были жилища, которые просто пришли в негодность, владельцы других сбежали от долгов, но в нескольких домах обнаружились подозрительные следы. На стене одного из пустующих зданий нашли языческие и сатанинские символы – Элли догадывалась, что это были за символы, – а еще один дом провалился в подземную воронку.
Значит, эти твари колобродили здесь и раньше, пусть и не с таким размахом.
Четвертая подборка, наиболее основательная, относилась ко времени служения преподобного доктора Бейлисса, которое пришлось на начало и середину 1860-х годов. Превосходно образованный человек, Бейлисс получил ученую степень в Оксфорде; вероятно, он впал в немилость у какого-нибудь влиятельного лица, за что его сослали в Барсолл викарием; а может, он сам принял такое решение. Не все честолюбивы, некоторые готовы довольствоваться малым.
Бейлиссу, безусловно, было не занимать энергии и напористости: увлеченный проповедник, он всячески помогал нуждающимся селянам и терпеливо обучал свою паству грамоте. Помимо этого, он проявил большой интерес к фольклору и археологии, особенно к истокам христианства в своем приходе и более древним религиям, которые оно вытеснило.
Циник мог бы заподозрить, что Бейлисс совершал различные благодеяния исключительно с целью завоевать доверие местных жителей, но в любом случае он улучшил многим жизнь и собрал материал для ряда монографий – к сожалению, в основном неопубликованных.
Большинство материалов не могли удивить современного читателя: ничего такого, что Элли за пять минут не нагуглила бы, будь у нее интернет. Например, народные гадания на суженого вроде «в полночь на День Всех Святых съешь яблоко и смотри в зеркало не отрываясь» или «положи перед сном под подушку веточку розмарина и кривой шестипенсовик». Само собой, байки о привидениях вроде безголовой женщины, что блуждала по дороге между Дронфилдом и Колд-Астоном, или о жертве убийства, которая по ночам посещала дом возле Стоуни-Миддлтона, чтобы понавертеть дырок в хлебе.
Но были и другие истории, куда более мрачные: о маленьком народце, о людоедах, населявших долины, о затерянном городе Кирк-Флоктон, что некогда стоял посреди Фендмура, пока однажды ночью земля не поглотила его – то ли из-за землетрясений и наводнений, превративших почву в смертоносную хлябь, то ли сам дьявол покарал нечестивых жителей. Наконец, там говорилось о старом дербиширском кургане Хоба Херста. «То есть „Хоба из Херста”, – писал Бейлисс, – однако слово сие может проистекать от англо-саксонского “thurs” или “thyrs”: “великан, чудовище”…»
“Thurs”, отметила Элли. Терсдэйл?
«Нынешняя церковь не является подлинной, – писал Бейлисс, – она была построена почти полвека назад. Первоначальный храм Святого Алкмунда находился на дальнем краю деревни Барсолл, где сейчас лежит Блэкфилдский луг. Досель мне не удалось узнать, что сталось со старой церковью и отчего ее не возвели снова на прежнем месте.
Сам Блэкфилдский луг, несомненно, заслуживает дальнейшего изучения: здесь находится так называемый “святой колодец” – как и повсюду в здешних краях, жители Барсолла каждый год “наряжают” его, украшая цветами, дабы задобрить местных духов или, возможно, “маленький народец” из подземелий. Ибо в легендах Дербишира мы раз за разом встречаем рассказы о духах и феях, обитающих под землей или в глубоких пещерах.
Образованному читателю, разумеется, ведомо, что многие христианские церкви были возведены на древних языческих капищах. Сие одновременно знаменовало превосходство новой веры над старой и в то же время примиряло их. Я полагаю, что старая церковь Святого Алкмунда была одним из примеров подобного. Я полагаю также, что название подворья, близ которого она стояла – Луговая роща, – относится к одной из священных рощ язычников.
Что еще более любопытно, в некоторых старых рассказах (я должен завоевать доверие моих прихожан, дабы узнать больше!) есть намеки на то, что на Блэкфилдском лугу некогда располагался длинный курган[15]. Старый Фред Эннейбл показал мне кремневый наконечник стрелы, каковой он мальчишкой нашел на лугу. Сии древние усыпальницы иногда сами по себе почитались святынями, так что курган, возможно, служил местом поклонения с самых ранних дней заселения сего края, еще до появления друидов и им подобных. Вероятно, в окрестностях Пологого холма найдется даже второй курган; действительно, в соседнем Тирсовом доле есть место под названием Курганный лес! Однако Марта Вудторп с Курганного подворья (обратите внимание на название фермы!) – особа до крайности нелюдимая и сварливая и не привечает даже служителей Господа…»
Блэкфилдский луг, Блэкфилдский парк. Которые вчера ночью кишели тварями. И Тирсов дол, и Курганное подворье. Не хватало Харперов – но ведь девичья фамилия у Лиз вроде другая? Насколько Элли слышала, на Курганном подворье всегда заправляли женщины, так что фамилии легко могли сменяться из поколения в поколение, а семейка оставалась прежней…
«Я должен получить доступ в Курганный лес, – так заканчивались записи Бейлисса, – не мытьем, так катаньем. Не сомневаюсь, что мне предстоят важнейшие открытия».
Согласно приписке Мэдлин, преподобный доктор Бейлисс вскоре после этого утонул в ближайшей реке (во всяком случае, такой вывод сделали, обнаружив его вещи на берегу; тело так и не нашли).
– Отлично, – пробормотала Элли. – Чертовы Харперы. – Она надеялась отложить общение с ними в долгий ящик (а в том, что они и теперь живее всех живых, сомнений у нее не было). Но очередной визит на Курганное подворье напрашивался все больше – при условии, что снова удастся собрать достаточно добровольцев.
Эрни, вероятно, будет не против, как и Лора Кэддик; можно рассчитывать и на Ноэля. Берт Эннейбл тоже наверняка бы поехал, но Берта больше нет. Она могла спасти его, но сбежала.
У тебя не было выбора. Все равно ничего бы не получилось. Тебе надо было вернуться и предупредить остальных. Что бы случилось, если б тебя с ними не было?
Могли бы и сами справиться, не дураки же. Не вернись она в деревню, Эрни Штазёлек был бы со своей семьей в тот момент, когда погас свет.
Ну и что бы это дало? Он бы просто погиб вместе с детьми и Маженой.
Или нашел бы способ их спасти…
Элли тряхнула головой. Рубен зашевелился, поднял голову и посмотрел на нее, моргая. Погладив его, Элли сунула распечатки во внутренний карман. Несколько новых зацепок, но немногим больше, чем было утром: есть чудовища, сегодня ночью они вернутся, а Харперы знают больше, чем готовы рассказать.
– Пойдем, – сказала она Рубену. – Дела не ждут.
Она завернула Шону и Задаваку-или-Забияку в одеяло, отнесла обоих вниз, а потом отыскала поводок для Рубена. Почти на автомате попробовала позвонить с телефона Мэдлин, собственного мобильника и рации – она и забыла, что до сих пор таскает ее с собой, – но, как и ожидалось, безрезультатно.
Элли собрала все, что могло пригодиться – еду, одеяла, топливо, – в старый рюкзак, найденный под лестницей, взвалила его на спину, взяла поводок Рубена и вернулась на Храмовую улицу.
43
На Курганном подворье никто не хлопотал по хозяйству, поскольку такого дня Лиз еще не помнила. Существа заявили о себе так, как не заявляли сотни и даже тысячи лет.
Конечно, еще ничего не кончено – сегодня ночью должна состояться Пляска, после которой произойдут последние и величайшие перемены, – но утреннее солнце взошло над уже совершенно новым миром. Барсолл лежал в руинах. Весь его лоск уничтожен, все те, кто смотрел на семью Лиз свысока, сгинули.
Ну, может, еще не все. Пока еще не все.
Она сидела за кухонным столом; последний кусок бекона съеден, последняя кружка чая выпита, ни капли, ни кусочка больше не влезет. Дом жался в углу со своими драгоценными шавками, Пол храпел на стуле на другом конце стола – а ведь нет еще и полудня, вот лентяй! Впрочем, предыдущие две ночи выдались тяжелыми, и сегодняшняя будет не легче. Как бы ни старалась семья Их задобрить, стоит допустить хоть одну промашку, хоть одну ошибку, хоть что-нибудь упустить… и тогда помоги им Бог.
Только хрен поможет Боженька, потому как нету Его. А если когда и был, то время Его прошло. Этот никчемный прощелыга Мэтт Уильямс, эта тупая корова Мэдлин Лоу – о, Лиз бы с удовольствием поглядела на их рожи, когда они поняли, что их ждет. Молитвы, кресты и Библии никого больше не спасут. Во всяком случае, не их Библии; только одна Библия может помочь, а она принадлежит Лиз.