Она вздрогнула, открыла глаза и, увидев склонившегося к ней Быкова, хрипло вскрикнула. Ее голос был преисполнен неподдельного ужаса.
— Тихо, тихо, — сказал он успокаивающе. — Это я. Хотел спросить тебя…
— Уйди! — взвизгнула Марта.
В соседней каюте проснулись и встревоженно забубнили.
— Марта, — сказал Быков шепотом. — Это я. Ты вставала недавно? Мне показалось, что…
Неожиданно она подняла согнутые в коленях ноги и так сильно ударила Быкова сведенными вместе пятками, что он попятился и с размаху сел на крутящийся стул перед компьютерным столом. Воспользовавшись этим, Марта вскочила и стремглав бросилась к входной двери.
Когда она выскочила в коридор, первой мыслью Быкова было, что она все еще злилась на него. После общего собрания они поговорили о том, что произошло. Марта обвиняла Быкова в том, что он чересчур интересуется Лиззи Шеннон. Пришлось долго разубеждать ее, в том числе не только словами, но и определенными действиями. Наконец, конфликт был погашен. Так считал Быков. Неужели он ошибался?
Кое-как натянув шорты, он кинулся на поиски Марты. Она обнаружилась на третьей палубе, где мирно спала в шезлонге. Быков поспешил разбудить ее и на всякий случай отступил подальше, чтобы снова не получить пятками в живот. Но Марта и не думала сопротивляться или пугаться.
— Что? — спросила она, сонно тараща глаза.
— Пойдем к себе, — предложил Быков. — Не стоит бегать по кораблю в таком виде. Тебя не поймут.
Их голоса звучали глухо, как через вату. Причиной тому был невероятно густой, почти осязаемый туман, окружающий яхту. Пелена была настолько плотной, что ее хотелось трогать и разгребать руками.
— Ничего себе! — изумилась Марта, окинув себя взглядом. — Почему я голая?
— Потому что выбежала голой.
— Откуда? Почему?
— Потом, потом. — Быков взял ее за руку и потащил за собой. — Пойдем к себе, пока никто не заметил.
Бросив взгляд наверх, он подумал, что если за ними наблюдают из капитанской рубки, то, наверное, они выглядят, как пьяные любовники, устроившие друг другу сцену ревности.
— Идем, — нетерпеливо повторил Быков.
Марта немного поупиралась, а потом беспрекословно подчинилась, и вскоре, ни с кем не столкнувшись по дороге, они благополучно заперлись в каюте. Во избежание огласки говорить пришлось шепотом, направляя губы в ушные раковины друг друга. Быков объяснил, что произошло, и спросил, вставала ли Марта. Она ответила отрицательно и также спросила, были ли в каюте посторонние, пока она спала.
— Нет, конечно, — сказал он, нахмурившись. — Кто здесь мог быть?
— Он меня испугал, — сказала Марта. — Так испугал, что я чуть не сошла с ума от страха.
— Кто?
— Этот черный… — Она недоверчиво посмотрела на него. — Ты правда никого не видел?
— Только тебя, — ответил Быков. — И то как-то странно. Ты то была, то исчезала.
— Я? — удивилась Марта.
— Ты.
Быков рассказал, как проснулся ночью и что было дальше. Марта прижалась к нему, чтобы поведать собственную историю. Пока она говорила, мурашки беспрестанно разбегались по коже Быкова — не только от страха, но и от прикосновений губ Марты к мочке уха.
Она рассказала, что разбудил ее вовсе не Быков, а страшный черный человек — а, может, и не человек вовсе — с выпученными бельмами вместо глаз, с красными плотоядными губами и длинным змеиным языком. Этот урод так напугал Марту, что она была готова броситься за борт, лишь бы больше не видеть черного человека.
— Но часть разума сопротивлялась, и я осталась, — закончила она. — А потом пришел ты, и я окончательно успокоилась. Что это было?
— Похоже на галлюцинации, — сказал Быков задумчиво. — Просто видения. Но достаточно реалистичные, судя по тому, что ты чуть не сиганула в море. Может быть, этим и объясняются многие загадки треугольника?
— Какие? — быстро спросила Марта.
— Когда в море находят опустевшие корабли. Люди бесследно исчезли, а следов крушения или нападения нет. Накрыт стол, разложены карты, включены приборы, и… и никого.
— Боже!
Увлекшись, они общались все оживленнее и громче, пока в стену не постучали.
— Послушайте, — раздался голос Фримана, — так нельзя. Я готов еще терпеть, когда вы, простите, трахаетесь, но болтовня…
— Присоединяюсь к предыдущему оратору, — поддержал его Джо Хилл. — Это уже чересчур. Поимейте совесть.
— Все, — пообещал Быков. — Спим.
Однако Марта удержала его на своей койке, откинувшись на спину и увлекая его на себя.
— Опять выругают, — прошептал он.
— Трахаться разрешили, — напомнила она.
Когда их скользкие, горячие тела наконец приладились друг к другу, оба замерли и похолодели от жуткого, истошного вопля у соседей. Не успели любовники прийти в себя, как раздался новый крик — на этот раз с противоположной стороны.
Пока Быков, не попадая ногами в штанины, одевался, чтобы поспешить на помощь, крики в обеих каютах прекратились, сменившись глухим неразборчивым бормотанием. Похоже, и там, и там соседи успокаивали друг друга. Тоже кошмары привиделись? Ну и ночка выдалась.
Марта попыталась удержать Быкова для завершения начатого, но он наотрез отказался. За окном светало, в каюте было душно, хотелось вдохнуть свежего воздуха и прийти в себя.
— Ты не выспишься, — предупредила Марта обиженно.
— День длинный, — сказал он и вышел.
Туман не рассеялся, но сделался настолько прозрачным, что вверху угадывался далекий лунный диск. Быков посмотрел туда, а потом быстро опустил взгляд, уловив какое-то движение прямо перед собой.
На палубе стояла Дина Салливан и вся тряслась, обхватив себя руками за пятнистые плечи. Легкомысленная ночная рубашка делала ее старее, чем она выглядела, когда была полностью одета.
— Я ее убила, — сообщила она Быкову, клацая зубами.
— Кого? — оторопел он.
— Морин, — ответила Дина.
Покопавшись в памяти, Быков сообразил, что речь идет о писательнице с прической Памелы Андерсон.
— Где она? — спросил он. — Что между вами произошло?
— Она пыталась меня загрызть, — пробормотала Дина. — Такие большие, такие страшные зубы. Она оборотень. Вы не знали?
У Быкова возникло ощущение, что он разговаривает с совершенно безумной старухой. Глаза Дины были широко открыты, но смотрела она в какую-то далекую точку и вряд ли видела что-либо вокруг. Ее продолжало трясти. Словно через нее пропускали ток высокого напряжения.
— Где Морин? — повторил Быков свой вопрос.
— Не знаю. — Глаза Дины забегали по сторонам. — Что с Морин? Почему я здесь?
Издав жалобный всхлип, она схватилась ладонями за горло и убежала, стуча желтыми пятками. Быков поднял взгляд на приближающуюся Морин. Она тоже шла босиком в своих коротеньких шортах и майке с упавшими бретельками. Ее предплечье и верхняя часть груди были покрыты свежими царапинами, явно оставленными ногтями.
Женскими, мысленно уточнил Быков, вспоминая отрешенное, бездумное лицо Дины Салливан. Между подругами что-то произошло. Что? Он хотел спросить у Морин, но она, словно сомнамбула, прошла мимо.
Оставшись один, Быков поднялся на следующую палубу, где стояли кофе-машины и холодильники с напитками. «Кофе или апельсиновый сок? — спросил он себя. — Конечно, кофе. Крепчайший. Полную чашку».
Так он и поступил, а для верности влил в кофе изрядную порцию темного рома. Напиток получился что надо. В голове прояснилось, мысли перестали путаться и мешаться, как головастики во взбаламученной луже. К тому моменту, когда к Быкову присоединились Рой Макфэлл и Николас Стрейнджлав, он уже знал ответ.
— Кофе? — подмигнул он. — Рекомендую с ромом. Здорово прочищает мозги.
— Насколько я понимаю, ты тоже? — спросил Рой, ежась. — Кошмары и тому подобное?
— Это больше напоминает галлюциногенные видения, — пробормотал Николас, перебирая бутылки в баре. — Однажды друзья подсыпали мне ЛСД. Я никак не соглашался попробовать, а им очень хотелось меня приобщить. — Не дожидаясь кофе, он залпом выпил треть стакана виски, отчего его породистое лицо даже не дрогнуло. — Они говорили, это здорово расширит мое сознание. В результате я чуть не выбросился с восемнадцатого этажа. Так вот, это было очень похоже. Очень реалистичные видения, неконтролируемая паника, отключение логического мышления.
— Может быть, это из-за жары? — предположил Рой, отпив кофе и хмуря свой загорелый ковбойский лоб с выгоревшими до золотистого оттенка бровями. — Мы в Гольфстриме. Температура здесь значительно выше, чем вокруг.
— Отсюда и туман, — согласился Николас, кивнув на белесую мглу вокруг «Глори». — Результат столкновения разных температур и атмосферных фронтов.
— Одной жарой чертовщину не объяснишь, — живо возразил Быков.
— Есть версия, Дима? — заинтересовался Рой и выжидательно прищурил глаза с лучиками морщин по краям.
— Есть. — Быков кивнул. — Присядем?
Трое мужчин расположились за круглым пластиковым столом под тентом. Поверхность была мокрой от обильной росы. Смахнув ее салфеткой, Быков поставил на стол вторую чашку кофе и начал:
— Этой ночью мы все или большинство из нас пережили одно и то же…
— Ты видел светящуюся плесень на стенах? — быстро спросил Николас.
— Акулу, плавающую в воздухе? — выпалил Рой.
— Нет, — покачал головой Быков.
Только теперь он сообразил, что стул, на котором сидит, тоже залит росой, и штаны сзади совершенно промокли. Это заставило его поморщиться.
— Я имел в виду сами кошмары, а не подробности, — пояснил он. — У кого-то это была акула, у кого-то черный человек с бельмами, а кого-то пытались загрызть…
— Что видел ты? — перебил Николас.
— Исчезающую подругу, — сказал Быков. — Похоже, из всех я отделался самым легким испугом. Может быть, поэтому и найти отгадку мне было легче.
— Ты нашел отгадку? — воскликнул Рой, подавшись вперед.
Ответить помешали два новых пришельца. Волосы Джо Хилла стояли дыбом, придавая ему вид дикий и нездоровый. Алан Фриман был заметно напряжен и при разговоре кривил рот, отчего его борода казалась подрезанной косо. Оба сделали себе кофе с горячительными добавками и поведали о своих ночных впечатлениях. Один, проснувшись, увидел, что его живот вспорот и собирал обратно вывалившиеся внутренности. Второй услышал крик, но не мог выбраться из непроницаемого замкнутого пространства, в котором был заключен, пока не упал с койки, больно ударившись об пол.