– Видишь? Думаю, он умер где-то между девятнадцатым и двадцать первым октября – где-то между моим сеансом позирования в субботу утром и утром понедельника, когда мы забирали готовое фото.
Она пробежала глазами листок, который я положила ей на колени, потому что она не желала брать его в руки, и ее губы побелели. Она покачала головой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты помнишь, в каком состоянии был Джулиус, когда мы рано утром забирали мою фотографию? Он был как будто не в себе и очень расстроен. Я еще спросила тебя, не под опиумом ли он. Затем их мать выкрикнула наверху имя Стивена, и после этого ее уже никто не видел.
– Джулиус… он не убийца. Этого не может быть. Он бы не убил своего брата или свою мать. – Она смахнула листок с коленей. – Он даже плакал на похоронах. Помнишь?
– Возможно, это говорило не о горе, а о раскаянии?
– Зачем ему было являться на спиритический сеанс, рискуя тем, что Стивен назовет его убийцей?
– Но Стивен не знает, кто его убил. – Я подняла схему с пола. – Война и реальные события, похоже, смешались у него в голове. Он все время твердит, что на него нападают какие-то существа, похожие на птиц.
– Не говори мне ничего о птицах, Мэри Шелли, – с каменным лицом предостерегла она меня.
– Мне нужно пойти к нему домой.
– Нет! – Она схватила меня за руку выше локтя. – Даже если я заболею гриппом и умру, пообещай мне, что ты никогда не пойдешь к Джулиусу. Пообещай мне, что ты не будешь внимать его сладким речам.
– Тетя Эва, ты не умрешь от гриппа.
– Пообещай мне.
Я стиснула губы.
– Не думаю, что могу тебе это пообещать. Джулиус, вероятно, один из тех, кто знает, что на самом деле случилось со Стивеном.
Она наморщила лоб, и это на мгновение ее состарило.
– Но кто поможет тебе, пока ты помогаешь Стивену? Почему ты никогда не заботишься о своей собственной безопасности?
– Моя мама спасала других людей. Я думала, что ты хотела, чтобы я была такой, как она.
– Твоя мама была врачом, профессионалом. Ты – шестнадцатилетняя девочка. – Она указала на окно. – Послушай, что там происходит. Ты слышишь все эти сирены? Туда небезопасно даже выходить. Ты не покинешь пределы этого дома.
– Тогда Стивен будет оставаться здесь со мной. Я должна узнать, как он умер.
– Нет, не должна. – Она снова разрыдалась, заливаясь слезами и размазывая их по лицу. – Ты должна хоть раз в жизни послушать, что я тебе говорю. Вынеси из своей комнаты все его вещи, выброси их на задний двор…
– Нет!
– Мне кажется, что в настоящий момент я осталась единственным взрослым человеком во всем мире, но я не знаю, что еще можно сделать. Прошу тебя никуда не выходить из дома и избавиться от всего, что связано с этим мальчиком.
Она зарыдала так, что ее лицо приобрело пугающий фиолетовый оттенок.
Я потерла лицо и выровняла дыхание.
– Хорошо. Пока что я пойду тебе навстречу и не стану никуда выходить. Пожалуйста, не надо так плакать. Ты можешь от этого заболеть. – Я опустила руки, глядя, как моя тетя вытирает глаза и нос платком, извлеченным из-под одеяла. – И если мы никуда не идем, надеюсь, ты будешь не против, если я приготовлю завтрак, в котором не будет лука?
Она икнула.
– Сначала прими ванну. Ты выглядишь ужасно, и пахнет от тебя не лучше. Если только ты не думаешь, что этот юноша появится вместе с тобой в ванне…
– О боже, в ванне он точно не появится. – Я почувствовала, что заливаюсь краской. – Полежи тут и успокойся, а я искупаюсь. Все будет хорошо.
Опасения тети Эвы о возможном появлении Стивена в ванной заставили меня задуматься.
Что, если лечь затылком на эмалированный край ванны и позволить своему телу расслабиться в теплой мыльной воде? Возможно, мой рассудок утратил бы концентрацию и смог его увидеть? Возможно, он снова приблизился бы ко мне и привел дом в ужас? Или я смогла бы его привлечь лишь на мгновение?
Он уже приходил ко мне средь бела дня – когда во время похорон его шепот обжигал мне ухо и когда его фотография не далее как вчера днем упала на пол моей спальни. Если бы я вытеснила из сознания вой сирен за стенами дома и позволила себе погрузиться вниз, вниз, вниз…
Мои руки расслабились на изогнутых краях ванны.
Мой подбородок поднялся вверх. У меня закружилась голова. Центр земли притягивал меня к себе, как если бы я находилась в неосвещенном лифте, мчащемся вниз.
Вниз.
Вниз.
Вниз.
Мир надо мной потускнел и стал белым. Боль стиснула мои виски. Что-то вспыхнуло в облаках, и небо стало темно-красным. Я поднялась к забрызганной кровью поверхности. Какие-то голоса что-то в панике кричали подо мной.
– Мэри Шелли.
Я резко выпрямилась, расплескивая воду. В мои легкие хлынул свежий воздух, и я скользкими пальцами ухватилась за края ванны, приходя в себя.
– Мэри Шелли, к тебе пришла Грейси, – произнесла из-за двери моя тетя. – Ты сможешь одеться и выйти через несколько минут?
– Грейси? – Я ладонями отвела назад и пригладила мокрые волосы. – Грейси, кузина Стивена?
– Да.
– Она не сказала, что ей нужно?
– Я сказала ей, что она не сможет получить то, за чем пришла, но она все равно хочет с тобой поговорить.
– А за чем она пришла?
Тетя не ответила.
– Тетя Эва, я спрашиваю, за чем она пришла?
– За спиритическим сеансом. Чтобы найти Стивена.
Я встала из ванны, залив все вокруг водой, и схватила полотенце.
– Я сейчас, только оденусь и быстро спущусь.
Глава 25. Кузина Грейси
Я босиком прошлепала в гостиную, закрутив волосы в косу, чтобы не намочить темно-синее платье с матросским воротником. Я вдруг вспомнила, что была именно в этом платье, когда в первый раз встретилась с Грейси. Она тогда суетилась в студии Джулиуса, меняя на фонографе пластинки, призванные заглушить звуки, производимые наверху Стивеном.
Грейси следила за моим приближением, не сводя с меня настороженного взгляда широко раскрытых глаз, напоминающего взгляд пойманной совы. Она в напряжении сидела на диване тети Эвы, опустив под подбородок маску и с такой силой сцепив на коленях руки, что, казалось, они заперты на ключ.
Моя тетя сидела напротив в кресле-качалке так же напряженно.
– Привет, Грейси. – Я расположилась рядом с нашей гостьей, что заставило девушку напрячься еще сильнее. – Я рада снова тебя видеть.
– Я тоже рада тебя видеть. – Грейси опустила глаза. – Я хотела прийти с того самого момента, как узнала, что произошло на том спиритическом сеансе. Вообще-то об этом услышал от Джулиуса Грант, но потом он рассказал мне. В последнее время я не работаю в студии.
– Почему? – спросила я.
Я почувствовала ужасный вкус свернувшегося молока, который впервые ощутила на похоронах.
– Я не… – Грейси шмыгнула носом. – Я не хотела возвращаться в этот дом после того, как Стивен…
Я резко выпрямилась, осознав, что она, возможно, только что подтвердила мои подозрения, что Стивен умер именно в этом доме.
– Но Грант все еще там работает? – спросила я.
– Он говорит, что вынужден это делать. Когда умерла наша мама, он бросил работу в ресторане в центре города. Он сказал, что нам обоим нужно работать в студии Джулиуса, чтобы быть ближе к родственникам и зарабатывать приличные деньги. Видишь ли, наш отец служит во флоте, так что позаботиться о нас некому.
Тетя Эва покачивалась, тихо поскрипывая креслом.
– Разве вы не живете на Коронадо?
Грейси покачала головой и смущенно улыбнулась.
– Мы бедные родственники. Наш отец был инструктором по плаванию в «Отеле Коронадо», где и познакомился с нашей матерью. Она ходила плавать в бассейне отеля, когда Эмберсы проводили зиму в своем огромном доме. Он перешел по наследству папе Стивена, а не нашей маме, потому что она была женщиной. А мы всегда жили здесь, в Сан-Диего.
Я поежилась от мысли о том, что Стивен был представителем богатой части семьи.
– Мне кажется, что Стивену всегда было не по себе на этом острове, – произнесла я. – Он сказал мне, что уходит на войну, чтобы не стать таким, как окружающие его люди, попав под их влияние. Он, вероятно, предпочел бы поменяться жилищем с вами.
– Многие люди отдали бы правую руку за возможность жить в таком красивом районе, – вмешалась тетя Эва.
– Я видела людей без рук, – пробормотала я. – Не сомневаюсь, что они предпочли бы иметь целое тело, чем вид на океан.
Тетя нахмурилась и сменила тему:
– Грейси, ты позавтракаешь с нами? Мы с Мэри Шелли еще не ели.
Грейси пожала плечами:
– Было бы неплохо. Но на самом деле мне нужен спиритический сеанс.
Тетя Эва перестала покачиваться.
Грейси искоса посмотрела на меня.
– Как я уже сказала, я хотела прийти к тебе с того момента, как узнала, что на том сеансе ты разговаривала со Стивеном. – Она пошевелила сцепленными в замок пальцами. – Хотя, если честно, это неправда. Я хотела прийти еще с тех пор, как Грант и Джулиус оттащили тебя от гроба Стивена.
– Правда? – Я снова поежилась. – Почему же ты не пришла раньше?
– Боялась. Я не хотела тебя беспокоить.
– Ты меня не беспокоишь. – Я коснулась пальцами ее влажных от волнения рук. – Я рада, что ты пришла.
Она отвернулась.
– Прошлой ночью мне приснилось, что ты умерла от гриппа.
– Да ты что! – в унисон вырвалось у нас с тетей Эвой.
– Простите, знаю, что это ужасно – увидеть такой сон, но я поняла, что должна прийти, пока не слишком поздно. Я знаю, что вы со Стивеном были близки, – он рассказывал мне о тебе еще тогда, когда в детстве приезжал сюда в гости. Я… мне необходимо с ним поговорить.
Мое сердце учащенно забилось.
– Что ты хотела ему сказать?
– Я хочу ему сказать… – На ее глаза навернулись слезы. – Я просто хочу… попросить прощения.
– Попросить прощения?
– Я… хочу ему сказать, что скучаю по нему.
Я посмотрела на тетю Эву, которая нахмурилась и покачала головой.