держивает ее активность (подробнее мы рассмотрим это в главе «Когда кровь стынет в жилах. Страх»). Однако, если мы не выспались, и префронтальная кора работает на сниженных оборотах, амигдала становится активнее. Достаточно любой мелочи, чтобы наши чувства вырвались из-под контроля. Амигдала без внешнего контролера взаимодействует с центральным серым веществом, и механизм плача в стволе головного мозга запускается быстрее, чем когда кора мозга выспалась.
Когда все это происходит в нашем организме, активируются слезные железы, а помогают им в этом нервные волокна, относящиеся к парасимпатикусу[30] – он тоже составляет часть автономной нервной системы и помогает организму расслабиться. (С ним и с его антагонистом – симпатикусом[31] – мы познакомимся в главе, посвященной страху.) Таким образом, когда нам хочется плакать, совершенно разумно, что мы спешим домой прилечь на диван. Ведь в расслабленном состоянии плакать гораздо легче. Чтобы разобраться в этом феномене, давайте рассмотрим противоположную ситуацию: когда перед нами стоит смертельный враг, нам определенно следует либо бежать, либо драться с ним. Слезы тут уж точно не помогут. Поэтому парасимпатикус снижает свою активность, а вот симпатикус, часть автономной нервной системы, которая обеспечивает нас энергией для бегства или агрессивного отпора, переключается на режим борьбы, и слезы на время перестают вырабатываться.
Все мы, безусловно, попадали в неудобную ситуацию, когда как назло не можем остановить слезы, хотя при этом вовсе НЕ ХОТИМ плакать. Например, во время жаркого спора с начальником, когда нам очень нужна помощь симпатикуса, организм вдруг активирует парасимпатикус. Что ж. Получается, парасимпатикус приказывает: «Включить слезы!» Симпатикус: «Выключить слезы!» Кажется, все довольно просто… Но, к сожалению, не совсем. Вместо этого обе части автономной нервной системы работают параллельно. В один момент активнее работает симпатикус, а через несколько секунд уже парасимпатикус. Симпатикус берет на себя ситуации, в которых под ложечкой сосет тоска: «Чувак, я выбит из колеи!» Тут все ясно – речь о стрессе. Сердце стучит в висках, дыхание учащается, и нас начинает трясти.
Возможно, симпатикусу мы обязаны знаменитым комком в горле – из-за учащенного дыхания горло расширяется, и нам хочется заплакать.
Чем сильнее мы будем пытаться подавить это ощущение, тем ближе к горлу будет подступать злополучный комок: «Теперь все отлично! Пора начинать! Мне нужно поплакать!» И вот тут-то вмешивается парасимпатикус: нас прорывает, и мы начинаем безудержно реветь. Тут и там, там и сям обе системы обеспечивают нам серьезную эмоциональную встряску. Как помочь себе в таком случае? Глубоко дышите животом – это замедлит симпатикус, и тогда снизятся частота сердцебиения и давление. В общем, прежде всего слезы – это стресс.
Слезы как катарсис и очищение
Что ж, к чему все эти усилия? Почему мы вообще плачем? Осторожно: спойлер! Точного ответа вам никто не даст! Согласно распространенной теории, плача, мы испытываем своего рода катарсис. Слезы снимают эмоциональное напряжение, улучшают настроение и помогают поддерживать здоровье. Еще в 1895 году Фрейд предположил, что слезы работают как своего рода вентиль, через который наш организм выпускает эмоциональную энергию, способную нанести вред здоровью. Сотню лет спустя под влиянием биохимии теория Фрейда претерпела изменения. Ученые предположили, что слезные железы, подобно почкам, фильтруют нашу кровь, избавляя ее от гормонов стресса и вредных веществ, мешающих нам чувствовать себя хорошо. Однако исследования не смогли доказать эту теорию, и катарсическое действие слез и по сей день оспаривается учеными. Почувствует ли человек себя лучше, если заплачет, зависит от множества факторов: от исходного события (решаема ли проблема или произошла настоящая катастрофа?), состояния, в котором находился человек, и его социальных связей (насколько самостоятельным он себя ощущает, и есть ли у него тот, кто о нем позаботится? А может, он просто находится в депрессии, устал и совершенно одинок?), а также от реакции близких людей (забота или равнодушие). И все же большинство людей, даже поплакав, чувствуют себя лучше, лишь когда их проблема решена.
На сегодняшний день доказано, что у людей, которые не плачут, никаких проблем со здоровьем от этого не возникает.
Я не призываю никого сдерживать эмоции – вот это как раз может нанести вред здоровью, но если вы не можете заплакать, в этом нет ничего страшного.
Распространенное убеждение, будто слезы помогают нам чувствовать себя лучше, скорее всего, возникло от того, что обычно в такие моменты рядом оказываются люди, которые обнимут, утешат или разделят наши переживания. Получается, справиться с печалью нам помогает все-таки человек, находящийся рядом (мы помним, что рядом с близкими начинают активно вырабатываться окситоцин и эндорфин), а вовсе не безудержные рыдания.
Язык слез
В последнее время все чаще можно услышать теории, согласно которым эмоциональные слезы помогают развивать межличностные отношения, как будто служат своего рода языком для передачи безмолвных сообщений. Вспомните, мы уже говорили об этом в начале главы – вполне вероятно, что слезы возникли как аналог жалобного плача детенышей животных.
Ни один другой вид так сильно не сжимает веки, когда кричит от боли. Интересный факт: изначально такое сильное движение мышц, расположенных по контуру глаза, вызывало обильное выделение слез. Согласно теории, в процессе эволюции это стало дополнительным преимуществом и впоследствии автоматически соединилось с криком (подробнее об объединении двух поведенческих реакций мы узнаем в главе «Когда кровь стынет в жилах. Страх»).
Эмоциональные слезы важны, потому что выполняют сигнальную функцию. С их помощью мы сообщаем собеседнику: «Помоги мне! Нужно сделать перерыв! Мне нужно отдохнуть!» Я уже упоминала об этом в главе «О боли и скорби»: в детском возрасте люди, как ни одно другое живое существо, нуждаются в помощи. Если малыши обезьян цепляются за матерей, пока те охотятся за добычей, а гусята вереницей семенят за родителями, человеческий детеныш долгие месяцы не может даже ходить самостоятельно. Все что у него есть – это прелестное личико и большие глаза и, разумеется, громогласные рыдания, которые он использует, чтобы привлечь внимание взрослых.
Матери способны отличить крик своего малыша от любого другого и в зависимости от его интенсивности понять, что произошло.
Если ребенку больно, она должна немедля среагировать. А может, ему просто нужно сменить подгузник? (Возможно, отцы тоже способны распознавать крики малышей – никто пока не исследовал этот вопрос. Нам предстоит проделать долгий путь к равноправию…) В тот момент, когда мы уже можем ходить и говорить, нам все еще нужны взрослые, и плач становится универсальным способом, чтобы заставить другого удовлетворять наши потребности. Это касается любого возраста. Наша просьба всегда звучит одинаково: «Мне плохо. Пожалуйста, пожалейте меня, помогите!» Исследования доказали, что это работает! К примеру, психологи показывали участникам эксперимента две фотографии одного и того же плачущего человека с той только разницей, что на одной из них слезы были заретушированы. В результате они не вызывали у участников эксперимента сильных эмоций. Люди больше сочувствовали тем, чьи слезы могли видеть. Кроме того, слезы помогали участникам эксперимента точнее опознавать эмоцию человека на снимке – это была скорбь. Лица, на которых не видно слез, вводили фокус-группу в замешательство. Израильский ученый пришел в своем исследовании к следующему выводу: сигнальная функция слез состоит в том числе в визуализации эмоции. Так, женские слезы приводят к снижению уровня тестостерона у мужчин и уменьшению активности их системы удовольствия, вследствие чего женщины кажутся им менее привлекательными. Вполне возможно, что женские слезы должны сообщать мужчине: «У меня нет никакого желания заниматься сексом, поэтому обними меня, пожалуйста».
Слезы способны передавать множество различных сообщений. Наиболее распространенное из них: «На помощь!» Все дело в том, что эмоции, вызывающие слезы – чаще всего это скорбь, ярость или сочувствие, – настолько сильны, что переполняют нас буквально до краев и выплескиваются. Кроме того, слезы могут передавать и такие сообщения: «Ты в моем сердце», «Я скучала по тебе», «Мне очень жаль», «Перестань!» и даже «Спасибо» или «Вау!» Мы плачем и от благодарности, и когда глубоко тронуты чем-либо, например тем, что кто-то повел себя очень храбро или самоотверженно. Слезы показывают, что мы высоко ценим подобное социальное поведение.
Чувства и борьба
Порой мы плачем от счастья. Но какой смысл у слез радости? Одно из немногих исследований на эту тему позволило сделать вывод: такие слезы – это попытка мозга вернуть себе контроль над сильными чувствами. Мы не плачем от радости, когда нам дарят цветы. Это мило, трогательно, но в такой момент мы не свалимся в обморок от переизбытка чувств. Нет, слезы радости текут по щекам в очень эмоциональные моменты, например при рождении ребенка, когда счастье переполняет нас до краев. Вот тогда-то наш мозг, предпринимая отчаянные попытки вернуть все на свои места, использует эмоцию с другого конца шкалы – прибегает к печали. Это может происходить и в обратной ситуации. Например, когда на похоронах мы вдруг начинаем истошно смеяться. Или когда ребенок кажется (сейчас умильный голос) «таки-и-и-им сла-а-а-аденьким», что хочется его съесть. Столь противоречивые реакции лежат в основе явления, научное название которого «диморфная экспрессия»[32], и призваны помочь нам вернуться к эмоциональному балансу. Наконец, слезы шлют еще одно важное сообщение: «Здесь происходит что-то, что не выразить словами».