Положение усугубляется тем, что неизменное состояние боевой готовности препятствует выработке гормонов хорошего настроения – серотонина и дофамина.
Мы постоянно взбудоражены, и риск возникновения депрессии резко возрастает. Это происходит из-за того, что стресс подавляет систему удовольствия.
Ее работу стимулируют любые действия, доставляющие нам наслаждение. Вспомните, как это бывает с работой: все, что бросает нам вызов и заставляет развиваться, приносит удовлетворение и запускает в полет дофаминовые ракеты. Воспоминания о приятном событии сохраняются в гиппокампе с пометкой «Стоит повторить». Не имеет значения, как много радости приносит нам работа: то, как в итоге подействует гормон – как яд или стимулятор, – зависит от принятой дозы. Если мы перебарщиваем с радостью на работе, дофаминовые хранилища однажды пустеют. Без дофамина гиппокампу трудно переносить усвоенную информацию в долгосрочную память. Поэтому во время продолжительного стресса мы становимся забывчивы и хуже концентрируем внимание.
Пока я пишу эту книгу, постоянно замечаю, как гормоны стресса воздействуют на мой мозг. Неважно, сколько радости и эйфории я испытываю, занимаясь этим проектом, – если я заработалась, в голове полная каша. Я делаю паузы и стараюсь переключать внимание. К счастью, это помогает: у префронтальной коры появляются силы, формируются новые дофаминовые ракеты, а вместе с ними ко мне возвращаются внимание и креативное мышление. Еще больше меня беспокоит, что из-за стресса в мозге происходят структурные изменения. Речь идет в первую очередь об отмирании нервных клеток в гиппокампе и префронтальной коре. Говоря простыми словами, мозг усыхает и быстрее стареет. В результате мы приобретаем целый букет проблем: забывчивость, потеря когнитивных функций и депрессивное настроение.
Да у нас тут целый букет негативных последствий стресса! (И я перечислила только часть из них!) Обобщая все вышесказанное, могу сказать лишь следующее: практически все современные заболевания нашей цивилизации могут быть следствием стресса: высокое давление, инфаркт, диабет, депрессия, лишний вес, зависимости (подробнее о последних двух пунктах расскажу позднее)… Важно помнить, что все негативные последствия могут вызываться стрессом как на работе, так и в личной жизни. К последнему относятся, к примеру, несчастливые отношения, финансовые трудности, болезни близких или тревоги о собственном здоровье.
Зависимость от стресса
Хоть стресс и не прибавляет нам здоровья – многим это хорошо знакомо, – мы попадаем от него в зависимость. Люди, страдающие от стресса, привыкают к тому, что им постоянно нужно что-то предпринимать, они периодически находятся под давлением извне. Но нам-то уже хорошо знакомо явление привыкания. Действие кортизола и дофамина со временем ослабевает, и в какой-то момент мозг начинает думать: «Эй, мне нужен еще стресс, еще нагрузка, чтобы я и дальше чувствовал себя эффективным. Что будем делать?»
Голубое пятно и амигдала держат мозг в постоянном напряжении, и людям не остается ничего другого, кроме как, подобно зайчикам из рекламы Duracell, днями напролет прыгать по полянкам. Момент, когда они смогут расслабиться, они пропускают с завидным постоянством. Вместо того чтобы выключиться прямо на бегу, они последовательно фиксируют среднюю скорость ветра, длину пути и сожженные калории, словно задались целью подготовиться к марафону. Они онлайн 24 часа в сутки, проверяют почту и расписывают свободное время до последней минуты. Что ж, вполне возможно, что они что-то забыли! Порой такие люди хотят держать жизнь под тотальным контролем, делать все правильно. Они убеждены: «Стресс – это круто!» На самом деле они потеряли связь со своим телом и в моменты покоя не знают, куда себя деть, поэтому предпочитают вовсе не отдыхать. В состоянии продолжительного возбуждения, то есть гиперактивности, они на предельных скоростях бегут по миру.
Стресс распаляет страсть к потреблению
Стресс заставляет нас покупать все больше и больше. Напряжение в теле, повышенный уровень норадреналина и снижение дофамина в мозге вызывают у нас перманентную неудовлетворенность, устойчивую потребность в том, что успокоит и станет достойной наградой за высокие достижения.
Иной раз нам кажется, что отличным вознаграждением станет еда. Это связано с тем, что в режиме «бей или беги», изначально возникшем у человека для встречи с саблезубым тигром, организму требуется много энергии.
В состоянии стресса очень хочется простых углеводов, сахара и жиров, содержащихся в чипсах и шоколаде.
Для удовлетворения этой потребности каждая сеть фастфуда подготовила идеальное меню, но сделано это уж точно не из-за заботы о нас. Всем известно, что фастфудовый букет из большого количества калорий, соли, усилителей вкуса и полного отсутствия питательных веществ – это крайне нездоровая пища. Положение ухудшается тем, что с самого детства мы воспринимаем еду как вознаграждение или утешение, поэтому, если хотим сделать что-то хорошее для своих детей, давайте постараемся не вырабатывать у них подобных ассоциаций.
Из-за того, что во время стресса наш командный центр – кора головного мозга – оказывается парализованным, мы можем испытывать острые приступы голода и обжорства. С научной точки зрения блокировка префронтальной коры приводит к импульсивному поведению и трудностям с самоконтролем. Проблема в том, что мы недостаточно используем все имеющиеся калории, когда сидим за компьютером, ведем машину или едем в метро. Плюс ко всему, кортизол переводит обмен веществ в режим экономии энергии – теперь наш организм думает, что нужно сберечь каждый грамм жира для предстоящего бегства (или борьбы). Вот почему худеть во время стресса гораздо сложнее, чем в обычное время. Подводя итог: из-за стресса мы толстеем.
Многие борются со стрессом алкоголем, сигаретами или наркотиками. Из-за пониженного контроля импульсов становится невероятно сложно противостоять своим желаниям. Подобные методы, безусловно, стимулируют центры удовольствия и способны на некоторое время подарить желаемый покой и расслабление. В долгосрочной же перспективе их действие прямо противоположно. Они попросту растрачивают дофаминовые ракеты, которых во время стресса и так не хватает организму, – как следствие, нервозность и неудовлетворенность лишь усиливаются. Когда же мы в очередной раз пытаемся заглушить их алкоголем, сигаретами и прочим, ситуация может стать по-настоящему опасной. Ведь мы помним: из раза в раз будут нужны все большие дозы – так и развивается зависимость.
Выгорание и утрата контроля
В дополнение ко всему сказанному, во время болезни хронический стресс может привести к выгоранию. Что это значит на практике? Ответить на этот вопрос не так просто. Выгорание не считается заболеванием, и никто не знает, какого уровня должен быть стресс, чтобы превратиться в яд для организма. Определение весьма размыто. Всемирная организация здравоохранения определяет выгорание как синдром, вызванный хроническим стрессом на работе. В качестве основных критериев эксперты выделяют:
• ощущение дефицита энергии и истощения, вы выжаты, как лимон;
• отстраненность в отношении работы или циничное и негативное отношение к ней;
• падение работоспособности, непродуктивность.
Симптомы выгорания очень схожи с проявлениями депрессии и, разумеется, могут плавно в нее перерасти. Однако, согласно определению, выгорание имеет отношение исключительно к сфере работы, и этот термин нельзя использовать для описания явлений в других областях. Депрессия, напротив, охватывает все сферы нашей жизни.
Если вы не уверены, наносит ли испытываемый вами стресс вред организму, обязательно посоветуйтесь с врачом или позвоните на телефон доверия и пройдите тест.
Наиболее эффективным способом выявления стресса считается «Тест выгорания Маслач» (MBI), его можно пройти в интернете. В любом случае лучше как можно раньше распознать сигналы тревоги, выяснить причины и своевременно вырваться из порочного круга стресса.
Все чаще можно услышать разговоры о заболеваниях, связанных со стрессом, к тому же количество рецептов для больных с психологическими проблемами постоянно растет. Основываясь на этом, можно предположить, что уровень стресса в обществе в целом из года в год только повышается, но это неверно. Эпидемиолог Дирк Рихтер сделал обзорное исследование, в котором подвел итог многолетним экспериментам, проведенным в Европе и Северной Америке. В результате он выяснил, что с 1947 по 2012 годы число психологических нарушений, связанных со стрессом, не возросло. Более того, похоже, что стресс определяет нашу жизнь уже с начала XX столетия. Есть и другие причины, почему его разрушительное действие выявляется все чаще, а врачи выписывают все больше рецептов для лечения. На сегодняшний день мы лучше информированы о психологических и психических заболеваниях, врачи диагностируют их быстрее, чем раньше, больные чаще и быстрее получают необходимое лечение, а общество гораздо лучше принимает людей с подобными проблемами, поэтому общественное порицание психических заболеваний в последние годы значительно снизилось.
Дело не в специфике современной работы – расстройства вызывает не она. И все же: если работа связана с большой нагрузкой, не предлагает свободы для принятия решений и не позволяет развиваться, это крайне негативно сказывается на человеке. В частности, нам начинает казаться, что мы теряем контроль, а это может привести к серьезным последствиям.
Когда мы думаем, что не в силах контролировать причину стресса, мозг встречается с небывалым выбросом его гормонов.
Мы все сталкиваемся с подобным в обычной жизни: когда по пути домой попадаешь в километровую пробку, это любого может вывести из себя. Когда мы теряем контроль над ключевыми областями жизни, это может особенно тяжело, а порой и губительно сказаться на организме. К примеру, те, кто регулярно испытывает давление со стороны зловредного начальника или страдает от его нападок, знают, как угнетает подобная ситуация. Исследования с павианами помогли установить, что чем выше произвол альфа-самцов в отношении сородичей, тем больше последние подвержены стрессу. Они чаще других болеют и даже раньше умирают. Если мы не можем заставить себя делать что-либо, это тоже может быть признаком разрушительного стресса, возникающего, к примеру, из-за низких требований к качеству работы или ее отсутствия в целом.