ые ракеты начинают взрываться, и мы слышим в голове навязчивый голос: «Ну давай же! Угости меня еще сигареткой, старик! Скорее!», и наше тело повинуется. Именно так желание настойчиво требует отправиться на шопинг, найти наркотики, посмотреть порно или сыграть в лотерею, хотя, занимаясь этим, мы не испытаем настоящего удовольствия. Знакомясь с темной стороной системы удовольствия, мы понимаем, что счастье и несчастье идут здесь рука об руку.
Сделает ли еда счастливым?
Хорошо знакомый пример того, как легко перейти со светлой стороны желания на темную, – это еда. Порция любимого блюда может стать самым настоящим счастьем – с этим вряд ли можно поспорить! Те из нас, кто хоть раз постился, знают, сколь приятен первый укус запрещенного блюда после долгих недель ограничений. Наконец, есть всем знакомые фразы, которые нас подначивают: «Могу себе позволить», «Заем свое горе», «Поешь – полегчает» и «Еда делает меня счастливым». Забавно, но в большинстве случаев мы вполне осознаем, что с помощью еды пытаемся бороться с проблемами: едим шоколад, торты или чипсы. Мы отдаем себе отчет, что от этих маленьких грешков можно располнеть, да и здоровья они не принесут. Так почему же мы не можем сказать им нет?
Причина вновь кроется в той функции системы удовольствия, что обусловлена необходимостью выживать. Еще до того как мы превратились в общество достатка, где практически на каждом углу можно купить сочную шаурму, жареные колбаски или что-то из восточной кухни, человеку изо дня в день приходилось искать себе еду. Изголодавшемуся организму в первую очередь требовались две вещи: энергия углеводов и правильные жиры, которые позволяли не умереть во время следующего путешествия. Именно на этом механизме и сегодня построена работа системы удовольствия. Жиры и углеводы запускают ее, а мы с удовольствием потребляем их в идеале до того момента, пока не насытимся. Однако торты со сливками, кукурузные палочки и гамбургеры могут сыграть роковую роль – в них содержится комбинация огромного количества жиров и углеводов. В природе такого соотношения не существует: мы можем по отдельности встретить продукты с высоким содержанием жира, как в орехах, или углеводов, как в злаках или картофеле. Стоит нам съесть что-нибудь, содержащее столь ненатуральную смесь жиров и углеводов, как наша система удовольствия срывает джек-пот. Все вокруг начинает мигать и светиться, взрывы дофаминовых ракет грохочут один за другим, организм ликует и восторженно кричит: «Хочу! Нравится! Хочу! Еще-е-е-е!» В результате нам трудно контролировать новые желания, и, не тратя времени на раздумья, мы уже снова тянемся к пачке чипсов – неумеренность в еде превращается в зависимость. Особенно остро этот эффект ощущают на себе люди с избыточным весом.
Чем полнее человек, тем активнее работает система удовольствия при одном взгляде на еду, а значит, тем сложнее контролировать свои желания. А дальше чем больше человек будет есть, тем скорее запустится механизм габитуации, и тем больше еды станет требовать система удовольствия.
Если во времена острого дефицита продуктов импульс, требующий уплетать высококалорийную пищу за обе щеки, был скорее преимуществом, то сегодня он становится настоящим проклятьем. Его действие сильнее чувства насыщения, поэтому мы кладем в рот все больше и больше продуктов.
Аналогичное явление ученые наблюдали у мышей. Перед ними ставили две миски: одну с кормом, насыщенным жирами, другую – углеводами. В таком случае количество поступающих в организм калорий оставалось неизменным. Но стоило исследователям предложить мышам миски с кормом, содержащим много как жиров, так и углеводов, как те набрасывались на еду и в скором времени начинали толстеть. У людей все точно так же. В первый момент, когда шоколад начинает таять на языке, мы испытываем невероятное удовольствие, но такое счастье продлится недолго. Система удовольствия запомнит, как нам приятна такая экстрастимуляция, и очень скоро захочет еще больше. Но действительно ли нам понравится еще одна плитка? Ведь все мы знаем, что это нездоровая пища.
Как система удовольствия умеет задавать ритм
Мы хотим, нам нравится, мы запоминаем. Этот ритм, что веками задает система удовольствия, обеспечивает нам выживание и дальнейшее развитие как вида: поиск пропитания, размножение, индустриализация, высадка на Луну, изобретение смартфонов. У нас есть потребность (голод, путешествие на Луну), и мы хотим ее удовлетворить. Мотивация заставляет нас становиться упорными («Этот орешек непросто расколоть») и изобретательными («Ясно, нам нужно выпустить ракету»), и когда мы достигаем цели (например, приземляемся на Луну), испытываем глубокое удовлетворение: как же нам нравится! Мы насладились процессом, а в это время уже думаем: «А ведь получилось быстрее, легче, лучше! Пора обзавестись новой, более грандиозной целью!» Мы оказываемся во власти новой идеи. Такое радостное возбуждение, обеспеченное системой удовольствия, делает нас более креативными в реализации своих желаний – как маленьких, так и больших. И многочисленные исследования это подтверждают.
В одном из таких исследований две группы участников получили одно и то же задание. Перед началом эксперимента участникам одной из групп создали хорошее настроение: они посмотрели комедию, послушали приятную музыку или получили пакет сладостей. Во второй группе к выполнению задания приступили без дополнительной стимуляции. Испытуемым предстояло найти оригинальное решение различных задач. К примеру, придумать как можно больше необычных сочетаний слов или цепочек из них. Людям в хорошем настроении это удавалось значительно легче, чем тем, кто выполнял задания, не испытывая особых эмоций.
Дофамин позволяет взглянуть на любой вопрос под другим углом и помогает находить нестандартные решения.
(Это могло бы объяснить, почему писатели, певцы или другие творческие люди склонны злоупотреблять психотропными веществами. Кокаин и амфетамин, к примеру, в несколько раз повышают содержание дофамина в мозге, тем самым погружая человека в творческую эйфорию. Но приятные ощущения на самом деле таят в себе серьезную угрозу. Продолжительное употребление наркотиков разрушает организм – в газетах часто можно прочитать, что из-за наркотиков умерла еще одна рок-звезда.)
Избыток счастья счастья не приносит
Современное общество уже не страдает от недостатка в чем-либо. И потому, к сожалению, наша система удовольствия все чаще сбивается с ритма. Еда – лишь один из множества примеров. Искушения поджидают на каждом шагу – в таком изобилии и с такой частотой, каких никогда не встретишь в природе. Мы привыкаем к постоянной стимуляции (вспомните габитуацию или даже гедонистическую адаптацию) и все чаще нуждаемся в более сильном возбудителе, чтобы вновь испытать радость и удовлетворение. Постоянно покупать новую одежду, ходить каждый день на вечеринки, регулярно выбирать машину мощнее. Стремясь к чему-то новому, некоторые начинают употреблять наркотики, желая получить максимальное удовлетворение, которое тоже не будет длиться вечно.
Постоянное стремление к большему, свойственное современному обществу, не имеет ничего общего со связкой «потребность – удовлетворение», которая в свое время позволила нам достичь вершин развития.
Что ж, пока мы без остановки гонимся за кратковременными удовольствиями, наш гедонистический образ жизни приводит к тому, что в общем-то сложно назвать счастьем: повышенному уровню стресса, эгоизму, материализму и ослаблению чувства солидарности. А еще мы с невероятной скоростью истощаем ресурсы планеты.
Итак, испытывать удовольствие здорово! Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться моментом, хоть он и быстро пройдет. Стоит лишь вести себя осмотрительно, чтобы не попасть в замкнутый круг постоянно растущего желания и быстрых способов его удовлетворить, ведь это полная противоположность счастью.
Цели делают нас счастливыми
Как видим, мы там, где есть, именно благодаря тому, что система удовольствия неустанно побуждает нас добиваться бо́льших успехов. Она мотивирует ставить себе долгосрочные цели, а их достижение дает нам новые поводы испытывать счастье. Мы терпим тяготы и невзгоды, потому что знаем: чем сложнее было добиваться желаемого, тем сильнее будут счастье и эйфория. Долгосрочные цели делают жизнь структурированной и придают ей смысл, а мы от этого чувствуем себя замечательно. Важно помнить, что выбирать стоит такие цели, которые сможем реализовать. Замахнетесь слишком высоко, и впереди ждет разочарование. Гораздо лучше проработать небольшие промежуточные цели, тогда на пути к конечной мы будем испытывать радость. Именно они подарят нам ощущение контроля над собственной жизнью, а это, в свою очередь, станет мотивацией к новым свершениям. Кроме того, доказано, что уверенность в себе и оптимистичный настрой продлевают жизнь!
Когда же мы постоянно сравниваем себя с другими, с теми, кто, по нашему мнению, уже «отлично со всем справился», возникает абсолютно противоположный эффект. Постоянное сравнение обесценивает наши цели и создает ощущение полного бессилия. Проще говоря, мысль «Хочу, как у нее» счастья не принесет. Кто вообще придумал, что жизнь другого человека – это именно то, чего мы по-настоящему хотим и что нам действительно нужно? Трава зеленее у соседей в саду… Вместо того чтобы сравнивать, стоит ставить себе задачи, связанные непосредственно с нашими интересами, которые помогут раскрыть наши сильные стороны.
В потоке
Вот мы и дошли до темы мотивации. Насколько мы будем счастливы, добившись своей цели, зависит от того, по какой причине мы хотели ее достичь. Занятия, выбранные под влиянием внутренних желаний – те, что доставляют удовольствие, соответствуют интересам или способствуют индивидуальному развитию, – приносят больше радости, чем цели, продиктованные обществом, которые активно поощряются другими. К примеру, когда кому-то нравится играть на фортепиано, он долго и усердно будет практиковаться, чтобы делать это все лучше и лучше. Если его тяжелый труд окупается, например, публика на концерте приходит в восторг от его игры, это вызывает у пианиста яркие эмоции. Момент – это не только награда, но и долгое время, потраченное на репетиции, и он оценит его позитивно, оглядываясь назад. Однако если кто-то играет на фортепиано только потому, что этот навык ценит общество, занятия превращаются для него в утомительную работу, а аплодисменты на концерте станут для такого пианиста не больше, чем вежливым жестом.