[10] в левой. Он говорит ей:
– Собирайся, родная. Мы отправляемся в Мюнхен!
В передней поясной коре помещены чувства, избирательное внимание[11] и рабочая память[12]. В этой области впечатления соединяются с уже знакомыми мыслями, мотивациями и воспоминаниями – таким образом, мы можем решить, какую реакцию избрать как ответ на пережитые чувства. Передняя поясная кора включает в процесс собственное эмоциональное состояние точно так же, как возможные чувства партнера. Так в ней зарождаются ожидания, предвкушения, эмпатия и готовность вступить в социальную коммуникацию.
Островковая доля играет важную роль в процессе восприятия многих вещей – она связана как с органами чувств, так и с внутренними органами.
Она фиксирует и дает оценку вкусам, запахам и звукам, боли, сердцебиению и бабочкам в животе. Ей же принадлежит ключевая роль в восприятии различных чувств. К примеру, она комбинирует самовосприятие с социальным опытом и выражает эмпатию. Островковая доля в равной степени влияет как на то, что мы испытываем отвращение, так и на сохранение наших привычек и зависимостей: именно поэтому, если у заядлого курильщика случается инсульт, у него мгновенно пропадает всякое желание когда-либо в жизни прикасаться к сигаретам.
Безупречно функционирующие светящиеся островковые доли и передняя поясная кора людей, влюбленных довольно длительное время, наоборот, позволяют заключить, что по прошествии времени мы привыкаем к нашим партнерам и развиваем в себе подобное зависимости желание и стремление быть рядом с ними. Мы обращаем внимание на их чувства и согласуем со своими личными размышлениями и действиями. Из личного «Я» вырастает «Мы».
Как уже говорилось, мы не можем в полной мере понять эти процессы. Однако «исследования любви» из Лондона и Нью-Джерси лишь подтверждают догадки: когда мы встречаем особенного человека, способ мышления и то, как мы чувствуем, могут измениться. Исследователей обеих команд в равной степени поразил то факт, что с увеличением продолжительности отношений на «ночном небе» МРТ-снимков зажигаются новые звезды. Они искали объяснения и хотели все больше и больше узнавать о любви в мозге. В действительности эти первые попытки стали толчком для целой череды исследований любви. Возможно, исследователи осознали, что в вопросах любви они полные профаны, хотя в других областях науки специалисты веками бьются над этим магическим чувством, анализируя стихотворения, песни, книги и сценарии. Ну ничего: лучше поздно, чем никогда.
Вернемся к тем, кто положил начало исследованиям. Хелен Фишер и ее коллеги из Нью-Джерси задались целью отыскать пары, длительное время состоящие в отношениях, чтобы затем отсканировать их мозг с помощью МРТ. И даже если большинству из нас трудно в это поверить, а статистика разводов на Западе будет свидетельствовать об обратном, они все же существуют! Пары, которые даже спустя годы, когда они уже старые и седые, чувствуют бабочек в животе, смертельно скучают по возлюбленным в разлуке, не могут жить друг без друга. Пары, нашедшие настоящую любовь.
Что сможет поведать нам их мозг о великой загадке любви?
Любовь – это музыка
В то время как в Нью-Джерси исследовали мозг влюбленных, Бартелс и Зеки из Лондона сфокусировали внимание на самой сильной форме любви, той, что будет длиться вечно, – на любви матери к ребенку. Чем же она отличается от романтической любви?
Сравнив результаты этих исследований, мы сможем приблизиться к ответу на вопрос, как влюбленность перерастает в любовь. Пары, участвовавшие в исследовании Хелен Фишер, были вместе в среднем 21,4 года (от 10 до 29 лет), и, как и много лет назад, все испытывали любовь к своим партнерам и хранили верность. Как и в предыдущем эксперименте, исследователи показывали им по очереди фотографии друзей и возлюбленных. Очень скоро можно было с уверенностью заключить: эти люди, как и прежде, по уши влюблены в свои вторые половинки. Им было достаточно одного взгляда на фото возлюбленного, чтобы нейромедиатор любви (дофамин) закипал в крови, и система удовольствия светилась так же, как у тех, кто только-только встретил свою любовь.
Наука доказала, что даже в длительных отношениях у людей, как и раньше, могут учащаться сердцебиение и порхать бабочки в животе.
Однако в их влюбленном мозге активность проявляли и другие области. Взору исследователей открылась целая светящаяся нейронная сеть любви, получившая в американской литературе название The Love Brain Network. Под этим термином объединились сложные процессы, сеть строилась на блестяще отлаженном взаимодействии различных структур мозга – их работа была слаженной, словно игра музыкантов в оркестре. Пока одни бойко нажимали на клавиши, остальные аккомпанировали или выдерживали паузу.
Как и в первом эксперименте, передняя поясная кора и островковая доля играют крещендо[13]. Это верный признак, что партнер все так же важен для нас, что мы сознательно впускаем его с его чувствами и потребностями в свою повседневную жизнь и мир переживаний. В созвучии с другими структурами, носящими громоздкие научные названия, они аккомпанируют любви и одновременно прекрасно справляются с другими функциями. Речь идет о таламусе, паллидуме (бледном шаре), гиппокампе и ядре шва.
Таламус – одна из важнейших структур нашего мозга. Подобно дворецкому, он приветствует сигналы органов чувств (кроме обоняния), сортирует их и перенаправляет в соответствующие области коры мозга, где они формируют наше восприятие мира. Именно поэтому таламус еще называют воротами осознанности. Паллидум расположен вблизи таламуса и представляет собой скопление нервных клеток, которые двумя способами влияют на то, как мы ощущаем любовь; подробнее об этом я расскажу позднее. С ядром шва, как и с гиппокампом, мы уже хорошо знакомы: первое формирует нейромедиатор серотонин, известный как молекула счастья, а второму мы в значительной степени обязаны своими воспоминаниями.
Подробный снимок областей мозга позволил подтвердить предположения исследователей, и здесь мы переходим к их функциям этих областей. Все они обладают важным свойством: в них расположено огромное количество точек, через которые они взаимодействуют с одним невероятным гормоном, отвечающим, судя по всему, за то, что однажды волнующая влюбленность уступит место всеохватному, глубокому и гармоничному чувству любви к нашему избраннику. Позвольте представить: так называемый гормон привязанности – окситоцин. То, что этот крошечный комок белка способен сотворить с нами, в нас и с нашими отношениями, просто невероятно.
Окситоцин вырабатывается во время секса, при рождении ребенка и в период лактации, вызывает у нас привязанность к партнеру, детям, семье, заставляет становиться моногамными и приносит пользу телу и психике.
От него в значительной степени зависит наше желание устанавливать социальные связи, создавать семьи и растить детей – буквально благодаря ему мы ни много ни мало сохраняем наш вид. Кроме всего прочего, окситоцин дарит нам те самые волшебные чувства, которые всем так хорошо знакомы. Каким способом он выполняет столь важные функции, мы узнаем в следующей главе. А пока обратимся к нейробиологии и любовной сети в нашем мозге.
Одна из уже упомянутых структур мозга – паллидум, часть так называемой эндогенной опиоидной системы[14] – представляет собой сеть из структур мозга, взаимодействующих с опиоидами и выполняющих функцию сигнального вещества. Мы отлично знаем, что опиоиды – это собственные «наркотики» организма, которые могут действовать как болеутоляющее, успокаивать нас и даже делать счастливыми. Организм производит опиоиды, когда мы испытываем наслаждение, например, от еды или секса, и паллидум принимает в этом активное участие. В неврологии такое наслаждение получило название liking, то есть «предпочтение», важно отличать его от wanting – «желания». Что заключают в себе эти процессы и что происходит, когда нарушается баланс между ними, мы рассмотрим к главе «Когда хочется прыгать от радости. Что такое „истинное счастье“?» Сейчас, не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что wanting – это ощущение острой потребности в чем-либо. Оно обеспечивает выброс дофамина в нашей системе удовольствия. В свою очередь, liking – это чистое наслаждение, которое нам дарят опиоиды. В науке существует гипотеза о влюбленном мозге: если дофамин, появляясь в системе удовольствия, пробуждает в нас острое желание и вожделение, то система опиоидов рождает ощущение спокойной, глубокой привязанности.
Хелен Фишер и ее команда выявили особые структуры мозга, которые под воздействием опиоидов и окситоцина заставляют нас чувствовать острую привязанность к партнеру.
Из-за них нам хочется дольше находиться рядом с возлюбленным и заботиться о нем. И главное, что при этом у нас больше не потеют ладони, мысли не путаются, и мы не теряем сознание от волнения. Результаты исследований Бартелса и Зеки из Лондона помогают подтвердить эти выводы. Ученые поместили матерей в аппарат фМРТ и поочередно показывали им фото собственных детей и детей друзей и знакомых. В результате области мозга, светящиеся на снимках при виде собственных детей, в большинстве совпадали с теми, что активировались при виде партнера, с которым женщина состояла в длительных отношениях. Дело, прежде всего, в системе удовольствия и тесно связанным с ней паллидумом. Такие результаты ничуть не удивили исследователей, ведь давно известно, что опиоиды, в особенности окситоцин, – это ключ к материнской любви. И лишь когда матери рассматривали фотографии с детьми друзей, любовная сеть на снимках демонстрировала очень низкую активность.