Совпадение результатов обоих исследований свидетельствует еще об одном важном свойстве чувств, наполняющих головы людей, состоящих в длительных отношениях. Со временем крепкая привязанность займет законное место в одном ряду со страстью и похотью – это и есть ощущение семейности. Так вот почему говорят, что, найдя новую любовь, рано или поздно окажешься в кругу семьи. Тем не менее, несмотря на семейность, царящую между влюбленными, материнская и романтическая любовь – вовсе не одно и то же.
Ученым удалось обнаружить структуры, которые активируются лишь в мозге матерей.
Речь о так называемых центральном сером веществе и веретенообразной извилине. Центральное серое вещество – это структура среднего мозга, оно тоже относится к опиоидной системе и вдобавок обладает множеством рецепторов для связывания с окситоцином. Оба вещества позволяют центральному серому веществу подавлять боль, которая возникает в моменты сильного эмоционального потрясения – например при родах. Эксперименты на крысах показали, насколько важны в этот момент опиоиды для возникновения привязанности матери и ребенка: стоило исследователям начать блокировать центральное серое вещество, как матери тут же теряли всякий интерес к своему потомству и спокойно оставляли детенышей без присмотра. Как только ученые снимали блокировку, уровень опиоидов в мозге резко повышался, и крысы вновь испытывали прилив материнской любви к своим малышам. Веретенообразная извилина – это отдел височной и затылочной долей. Она играет ключевую роль в различении черт лица и мимики собеседника. Возможно, у матерей эта структура работает перманентно, потому что по лицу они способны в считанные секунды распознавать мельчайшие изменения настроения ребенка, чтобы моментально отреагировать и устранить причину беспокойства малыша.
Однако превращение влюбленности в любовь нельзя сводить к элементарному переключению активности с одной области мозга на другую. Так, например, активность определенных структур системы удовольствия слегка смещается.
Если во время влюбленности основная работа мозга ложится на области, отвечающие за желание, у человека в длительных отношениях активнее работают отделы, ответственные за восприятие и формирование привычек.
В таком случае можно было бы сказать, что любовь – это привычка, выросшая из сексуального влечения, которое в свое время было полностью удовлетворено. Возможно, именно привычка и есть та причина, по которой интрижки чаще перерастают в нечто большее, чем ее участники изначально планировали. В этом случае слово «привычка» не значит, что желание полностью исчезает. Мы с вами уже наблюдали подобные процессы: центры удовольствия и дальше продолжают выполнять свою работу, но со временем все больше музыкантов вовлекаются в игру оркестра наших чувств. Одними из новичков становятся ядра шва – соединение более чем девяти тысяч нервных клеток в стволе головного мозга[15]. Их действие обеспечивает нейромедиатор серотонин. Подобно окситоцину, он может подавлять боль, контролировать уровень стресса и дарить ощущение гармонии и равновесия. Недостаток серотонина в организме становится причиной депрессий и тревожных расстройств. С серотонином мы уже встречались в главе «Бабочки в животе» – тогда мы говорили, что влюбленный мозг тоже испытывает недостаток серотонина. Возможно, это именно та причина, почему мысли влюбленных неуклонно вертятся вокруг объектов влечения, и без взаимности собственное счастье кажется им невозможным. С течением времени, напротив, ядра шва активируют производство серотонина в любящем мозге – это еще одно объяснение того, почему мысли о партнере перестают быть навязчивыми и становятся нежными. Почему в его объятиях мы чувствуем себя защищенными, и вдруг становится совершенно плевать на кошачью рвоту на носке. Оказываясь в объятиях женщины своей мечты, мужчина переживает те же самые процессы. Очень скоро в голове появляется мысль: «А все не так уж плохо».
Наконец, восторг, наполняющий нас от одного взгляда возлюбленных, приводит к тому, что определенные области мозга затягивают свою навязчивую песенку на над ухом. Эти чувства одинаковы как у матерей, так и у тех, кто длительное время состоит в отношениях. К примеру, снижается активность амигдалы (вы должны помнить ее: это миндалевидное тело, ключевой игрок в возникновении страха и агрессии). Такое изменение может оказаться причиной, по которой мы чувствуем себя в отношениях более счастливыми и защищенными, чем в одиночестве.
Отделы коры головного мозга тоже переходят на диминуэндо[16]. Снижение их активности затрагивает определенные области префронтальной и передней поясной коры, а также теменную и височную доли. Все вместе они отвечают за внимательность, способность учиться и возникновение негативных эмоций. Когда в процессе эксперимента исследователи искусственно блокировали эти области, испытуемые утрачивали способность корректно воспринимать негативные чувства (хорошо это для них или плохо, зависит от ситуации), и их меньше тревожили грустные мысли (а это уж точно хорошо!). Вероятно, это могло бы объяснить, почему, сняв розовые очки, мы продолжаем не обращать внимания на те или иные причуды своих партнеров или попросту не замечаем их. Или почему мы прощаем им оплошности охотнее, чем людям, к которым не испытываем сильных эмоций. Или почему мать так нервирует крик чужих детей, хотя своему отпрыску она позволяет все мыслимое и немыслимое. Все потому, что мы и дальше остаемся ослепленными любовью. Может, это еще одна остроумная уловка эволюции, благодаря которой мы не посылаем партнера ко всем чертям, если он СНОВА оставил ботинки ПРЯМО ПЕРЕД входной дверью, из-за чего она, когда я пыталась ее открыть, отпружинила от ботинок и полетела мне прямо в лоб. Или благодаря которой я не катапультирую ребенка из машины, когда он СНОВА начинает ныть на заднем сиденье.
К чему все это?
И к чему же это все? Над вопросом, где источник и в чем смысл любви, веками ломали головы ученые, философы, поэты, певцы – кто только не искал ответа! Согласно одной научной теории, любовь зародилась из элементарного порыва страсти, возникшего у человека из желания продолжить свой род. Это произошло, когда наши предки перешли на стадию прямохождения. Наличие партнера оказывалось весьма полезным, когда речь заходила об изготовлении орудий труда, необходимости держать оружие или тянуться за плодами, ведь теперь у женщин возникали с этим большие трудности. Вместо того чтобы носить ребенка на спине, теперь они были вынуждены держать его на руках – так женщины теряли ловкость и становились более беззащитными. Дикие условия, в которых жили наши предки, ставили матерей-одиночек в безвыходное положение. Прямохождение изменило и строение женской спины: теперь родовой канал стал у́же. В результате дети рождались раньше, с относительно недоразвитым мозгом – в ином случае их головы были бы слишком велики для естественных родов. Все это привело к тому, что потомство после рождения – это и по сей день так – нуждалось в особой, более продолжительной заботе родителей, а кроме того – в активном длительном взаимодействии с семьей. Такие изменения в поведении требовали большего объема мозга, а следовательно, и размера головы. Со временем из-за узкого родового канала женщин это еще больше сократило срок беременности и, в свою очередь, привело к росту коммуникации и взаимодействия. Так сформировались первые социальные отношения. Мозг продолжал увеличиваться в объеме, рост количества клеток с серым веществом позволил людям быстрее обучаться и развивать сознание.
Принято считать: решающую роль в формировании нашего социального поведения сыграло то, что объем мозга увеличился втрое, превратив нас в разумных существ, которыми мы остаемся и по сей день.
В разумных существ со светящейся любовной сетью в мозге, что способна связать двух людей одним волшебным чувством. По крайней мере, до того момента, пока дети не окажутся в безопасности и твердо не встанут на ноги. Сохранят ли родители и дальше свои любовные отношения, зависит от огромного количества внешних и внутренних факторов – о некоторых из них мы узнаем в главе «Истинный трепет. Как сохранить страсть?»
Любовь – идеальный оркестр
Мы уже поняли: то, что любовь делает с нашим мозгом, – невероятно сложно и трудно. Описанные процессы – совершенно точно лишь маленький шажок в масштабном превращении сумасшедшей, будоражащей влюбленности в стабильную, спокойную любовь. Удастся ли нам когда-нибудь расшифровать действие всех механизмов? Поиск ответов, несомненно, – одна из самых сложных и увлекательных задач для неврологии XXI века. Любви аккомпанируют идеально слаженная команда музыкантов нашей светящейся нейронно-любовной сети: система удовольствия громко солирует, разогревая зрителей при помощи дофамина и заставляя страсть и возбуждение пульсировать по венам. Остальные области мозга формируют звучание: гармонию, ритм, ведущее настроение. За инструментами сидят вещества счастья – эндорфины и связующий гормон – окситоцин. Все вместе они наполняют нас мажорными нотами, которые успокаивают, придают сил, избавляют от боли и просто делают нас счастливыми. Ведь мы уже нашли того, рядом с кем чувствуем себя как дома, кого мы страстно желаем, подле кого можем быть теми, кто мы есть, и кто по-настоящему любит нас за это. Мы больше не одиноки, мы едем вместе в Мюнхен. Нас охватывает невероятное счастье, и в его лучах мы чувствуем, как в унисон бьются наши сердца. Это самое прекрасное чувство на свете и самая прекрасная в мире мелодия.
Но кто же задает ее ритм? Сначала это волнующее ощущение, что пробуждает в глубинах мозга страстное желание и слепую влюбленность, затем дирижерскую палочку перехватывает префронтальная кора. Ее цель – привести в порядок все когнитивные процессы, которые затронула наша волшебная любовь: концентрировать внимание, воспринимать действительность, давать оценку, решать, планировать, действовать, учиться, запоминать, привыкать… Чем взрослее становятся отношения, тем меньше человек подчиняется фейерверку в голове и всплеску гормонов в крови.