– Хорошо? – спросил он, пока копыта Бакрана стремительно буравили песок пустыни.
– Я жива! – закричала она. И этого было достаточно. Но вскоре она поняла, что езда верхом ей нравится. Не могло быть ничего лучше дикой езды по пустыне в объятиях пустынного короля.
С обеих сторон возвышались дюны. Милли не знала, как следует ориентироваться на местности, потому что ландшафт не менялся. Но Халиду все было ни по чем. Видя землю, которую он любил, она начинала понимать его гораздо лучше, чем во время долгих разговоров. Внешне Халид выглядел цивилизованно, но в глубине души он оставался жестоким воином пустыни.
Халиду понравилось смотреть на свою землю глазами Милли; он словно видел пустыню в первый раз. Придержав Бакрана, он указал на определенные особенности пейзажа, которые были незаметны с первого взгляда. Ландшафт становился другим ежедневно, пока ветер менял форму песчаных дюн. Халид остановился на вершине песчаной дюны, чтобы Милли оценила окружающий их простор. Он спешился и помог Милли спуститься на землю. Опустившись на колени, он показал ей следы животных на гладком песке. Зачарованная, Милли встала на колени рядом с ним, и вскоре они оба с упоением обсуждали его планы превращения этой части пустыни в плодородный сад и намерение защитить вымирающих животных. Смотря на Милли, он замечал, как внимательно она слушает его, и чувствовал, что в его душе просыпается нечто вроде любви. Решив, что рискует своим душевным спокойствием, он вскочил на ноги.
– Халифа такая красивая, – сказала она, стоя рядом с ним. – Ты очень счастливый человек.
– Да, я счастливый, – согласился он, шагая к Бакрану и боясь сказать что-нибудь, о чем пожалеет. Его крепнущие чувства к Милли были не только неуместными, но и несправедливыми по отношению к ней. Его будущее уже определено. Скоро ему придется искать себе подходящую невесту. Он обязан остепениться и родить долгожданных наследников. Он не может предложить Милли ничего серьезного. Поэтому он просто сделает так, чтобы они оба никогда не забыли свое короткое приключение в пустыне.
– Поехали, – сказал он, наклоняясь к ней из седла. – У нас впереди несколько миль, прежде чем мы доберемся до оазиса.
– Оазис? – воскликнула она. – Как романтично! – Она смотрела на него удивленными глазами, словно ребенок, ждущий рождественский подарок. Халиду стало не по себе.
– Там мы переночуем, – решительно произнес он, стараясь не думать о моменте расставания с Милли, который наступит, когда они оба вернутся в суровую реальность.
На этот раз она чувствовала себя верхом на коне намного спокойнее, Халид был рядом с ней. Она очень хотела увидеть оазис. Видя, как трепетно Халид относится к своей стране, Милли начинала в него влюбляться. Она не хотела расставаться с ним и с его страной, а желала узнать больше о нем и о Халифе. Все, что было важно для Халида, становилось дорого и ей тоже.
– Красиво, правда? – спросил он, когда они проезжали по золотистым дюнам с шоколадно-коричневыми тенями.
– Это невероятно, – ответила она, и ястреб взлетел у них над головой, пронзительно зовя свою подругу.
Все, что она видела в Халифе до сих пор, было невероятным. Закатное солнце на серо-голубом небе было великолепным, а теплый ароматный воздух – потрясающим. Ей даже понравилось ехать верхом на строптивом коне.
Несмотря ни на что, Милли понимала, что у нее и Халида нет совместного будущего. Скоро она вернется домой. Она выучится на морского инженера, о чем мечтала всегда. А Халид волею судьбы останется здесь. Он женится, и его жена будет сидеть рядом с ним на троне, украшенном сапфирами.
Милли вздрогнула при этой мысли, потому что не представляла себе женщину, которая поддержала бы Халида во всем, что он делает, и родила бы ему детей, а также любила бы его. О его свадьбе наверняка напишут в газетах, и Милли порадуется за него. Ей придется нелегко, но она должна заплатить эту цену.
Расстроившись, Милли напряглась, и Халид сразу почувствовал ее настроение.
– С тобой все в порядке? – спросил он. – Мы почти приехали.
Милли решила, что зашла слишком далеко. Чем закончится эта поездка? Слезами? Или триумфом? Или смущением, которое сопровождало их первую встречу, когда «Сапфир» вернулся в королевский док? Она никогда не была счастливее, чем сейчас. Разве этого недостаточно? У некоторых людей не бывает даже такого периода счастья. Нескольких дней настоящего блаженства лучше, чем ничего.
Халид придержал жеребца, нежно прижимая Милли к своей груди. Чувствовал ли он то же самое, что и она, стараясь запомнить каждую секунду их близости?
Словно поняв, что Милли думает о будущем, он спросил, остановившись на вершине дюны:
– Почему ты не сказала мне о своих планах?
Милли молчаливо смотрела на пески и пышный, зеленый оазис, в центре которого было широкое, спокойное озеро.
– Каковы твои планы? – поинтересовался он.
Ей не хотелось говорить об университете и своем желании возиться с механизмами. Но такова ее жизнь, и Милли она нравится.
– Мисс Франсин хорошо к тебе относится?
– Мисс Франсин – лучшая женщина в мире, – искренне сказала Милли. – Она для меня и мать, и бабушка, и мой друг, и особенный человек, которому я доверяю и к которому я могу обратиться за любой помощью.
– Я слышал, она любит тебя.
– Ты хорошо осведомлен, – произнесла она с довольным видом.
– А твое намерение стать морским инженером? Ты могла бы работать на моих яхтах.
– А сколько их у тебя? – спросила она.
– Достаточно, чтобы ты была постоянно при деле.
Милли улыбнулась. Халид действительно живет в другом мире, который совсем не похож на ее мир.
– Мне нравится видеть работу механизмов, – призналась она. – Я обожаю их ремонтировать. Новый двигатель для меня как новый друг. Я не успокоюсь, пока не узнаю, в чем причина поломки.
– Благородная профессия, – заметил он. – Счастливые друзья, счастливые моторы.
Оба рассмеялись. Коснувшись носом ее щеки, он снова пустил Бакрана в галоп.
Милли откровенно говорила о своих планах и мечтах, когда дело касалось карьеры, но Халид не знал, чем она будет заниматься после работы.
– Я синий чулок, – сказала она, когда он спросил ее об этом. – Я читала, училась и снова читала книги…
– Но ты как-то развлекалась?
– Ты ревнуешь? – спросила она, повернулась в седле и посмотрела на него.
– Ты предпочла бы, чтобы я тебя не ревновал?
– По-моему, ревность тебе не свойственна. Ты воин.
Милли была права. Но мысль о другом мужчине, прикасающемся к Милли, приводила Халида в ярость.
– Я люблю проводить время с мисс Франсин, – призналась она, – поэтому я редко куда уезжала во время отпуска.
– Для меня ты сделала исключение?
– Да, – легко ответила она. – Не притворяйся, что ты удивлен.
– Я не удивлен. Я поразительно привлекательный мужчина.
– Да, – откровенно заявила она. – По крайней мере, для меня.
Ее искренность была для него как острый нож в сердце. Ему хотелось защитить Милли от жестокой реальности. Некоторое время они ехали молча.
– Сейчас я учусь, поэтому у меня совсем нет времени, чтобы развлекаться, – сказала она.
– Ты должна жить полной жизнью, Милли.
– Я очень хорошо живу, спасибо, – оживленно ответила она. – А моя личная жизнь…
– Не должна меня волновать, – тихо произнес он.
– Вот именно, – согласилась она.
Милли поняла, что влюбилась в Халида по уши. Было просто невозможно не полюбить его, находясь рядом с ним. Ее чувства к нему крепли с каждой минутой. Не надо притворяться, будто ей наплевать на него. Она принадлежит ему. И пусть они скоро расстанутся, ее сердце не желает слушать голос разума.
– Смотри, – сказал он, отвлекая ее.
Она так быстро повернула голову, следуя за направлением его указательного пальца, что на мгновение почувствовала головокружение и дезориентацию. Странное ощущение, такого она ни разу не испытывала. Но ее голова быстро прояснилась, и Милли согласилась, что никакие фотографии никогда не покажут всю красоту оазиса. Они объехали основание дюны, и Милли увидела, как озеро лежит перед ней, словно сапфир в золотой оправе. Вода была настолько прозрачной, что через нее виднелись темные камни на дне. На берегу озера стоял белый шатер.
– Поплаваем? – предложил Халид, когда Ба-кран начал дергать головой, учуяв запах воды. – По-моему, мы все это заслужили.
Он не стал ждать ее ответа. Милли взволнованно закричала, когда Бакран рванул к озеру. Она понятия не имела, как им удалось остаться в седле.
Смеясь от шока, испуга, счастья и волнения, она воскликнула:
– Мне никогда не было так хорошо!
Халид осторожно поставил ее на землю.
– Тебе надо отдохнуть и поплавать, – сказал он.
– Ты прав, – согласилась она, когда он переплел свои пальцы с ее пальцами.
– Раздевайся, а я пока распрягу коня.
– Хорошо, ваше величество. – Она пристально посмотрела в карие, завораживающие глаза Халида. – У вас есть еще какие-нибудь приказания?
– Я сообщу о них позже.
Глядя на обнаженную Милли у озера, Халид счел себя счастливейшим человеком на свете. Не боясь Бакрана, она погладила жеребца под подбородком, и нелюдимый конь, признающий только Халида, одобрительно фыркнул.
– Ты его завоевала, – сказал Халид. – Я сделаю тебя бедуином.
– Бакран очаровал меня, – возразила Милли, по-доброму глядя на коня. – Возможно, мне удастся завоевать тебя и сделать тебя инженером? – Она покосилась на Халида.
– Я добываю сапфиры, – напомнил он ей, – но мне всегда нужны первоклассные инженеры.
– Значит, я смогу возиться с твоими лодками и с двигателями в твоих шахтах.
– Почему нет? – Они оба знали, что это игра и этого никогда не произойдет. Но почему бы не притвориться? – Ты можешь возиться со всем, с чем захочешь, – сказал он, снимая тунику и отбрасывая ее в сторону. Взяв за руку, он повел Милли к озеру.
– Это сон? – Милли имела в виду оазис. Она опустила пальцы ног в воду, когда Халид вскочил на спину Бакрана, усадил Милли рядом с собой, и конь быстро вошел в холодную воду. Милли вскрикнула от шока, а Халид рассмеялся и прижал ее к себе; Бакран бросился вперед и поплыл. Направляя мощного жеребца в тень под пальмами, Халид застав