— У? — обернулся тот.
— Скажи, а от школы бывают какие-нибудь обмены или стажировки за границей?
— Стажировок нет точно, но иногда договариваемся с другими школами типа для обмена опытом. Как правило, со знакомыми. У нас есть маленький списочек, там чешская студия, украинская есть и белорусская школа. Отправляем туда группу из пяти-шести человек на месяц где-то. Ты поучаствовать хочешь? Могу вписать, дорога туда обратно за наш счет, а проживание уже за свой.
— Я подумаю. Ладно?
— Конечно. Если чего, через две недели можем отправить в Чехию. Только мы должны знать как минимум за неделю, чтобы с визой успеть. Ребята обычно возвращаются довольные.
— Хорошо.
По дороге к метро, непосредственно в метро, да и после все думала, что сказать Паше. Как объяснить, что не сможет к нему переехать, что вынуждена уехать неизвестно куда. Хотя, какая разница, он все равно не поймет и обидится. А начинать серьезные отношения с откровенного вранья — считай крест поставить на этих самых отношениях. И врать Жарову, нет… Хорошо, что он на пару дней уехал в бабушке с дедом на дачу, видеть его сейчас было бы слишком больно.
Якобы поездка от школы тоже слабенький вариант, достаточно спросить у Костика и все. Но есть еще Аня. Может, она бы чем помогла.
Саня позвонила сестре и через два часа они уже сидели в кафе-мороженое на соседней улице.
— Анька, выручай… — пролепетала обреченным голосом, подытожив рассказ про все злоключения, — Мне хоть в петлю лезь, не знаю, что делать.
— Слушай, что-то мне все это совсем не нравится. И художник… он же псих конченый по ходу. А если ты вообще из этой Индии не вернешься?
— И такое не исключено.
— Нет, я бы на твоем месте уже всех в известность поставила. Хотя, — вдруг задумалась Аня, — насколько я поняла, личность он публичная. Порылась в сети, о нем много информации, в основном выставки там, выставки здесь. Скандалы вечные вокруг его персоны, но такие, без криминала. В том или позапрошлом году он вообще занял пятое место в списке самых богатых художников России. Не думаю, что кинется топить тебя в священной реке Ганг. А секс… Для этого, повторюсь, вам нужен договор.
— Думаешь, какой-то договор его остановит? — покачала головой Саша. — Для него сойдет за туалетную бумагу, не больше.
— И все же… Совсем без всего ехать точно нельзя. Деньги за работу пусть переводит тебе на карту, то есть, официально с комментарием, мол, за то-то и то-то.
— А что с Пашкой делать? Что я ему скажу?
— Ну, если все-таки вздумаешь ехать, так и быть, прикрою твой зад. Я с Киром собираюсь в отпуск, правда, полетим в Грецию и не на два месяца, а на три недели всего, но … хоть что-то. Могу сказать, что ты с нами. А дальше уж не знаю. Кстати, мне Кир предложение сделал, — расплылась улыбкой девушка.
— Ух ты, круто. Поздравляю.
— Ну да, — тут же убрала счастье с лица, все же не к месту сейчас. В общем, наплети своему Жарику, что мы хотим пожениться в Греции, типа обурели от пафоса, деньги девать некуда и так далее. А ты в подружках невесты. А значит, без тебя никак.
— Спасибо, Анька…
— Хм-м-м, — нахмурилась та, — идея-то классная. Свадьба в Греции, а венчание в какой-нибудь старинной церкви. Надо будет забросить удочку Кирику. Уж лучше, чем собирать банкет в каких-нибудь Сандунах на сто персон.
От ее рассуждений Саша первый раз за день повеселела. Аня безбашенная, да и Кир у нее такой же, подобрались идеально.
— Санек… Завтра пойдем с тобой к знакомому юристу, работает с Киром, толковый и не борзеет по деньгам. Он нам поможет составить договор. Придешь к этому мудаку с готовым документом, либо пусть подписывает, либо валит к чертям. И пригрози, что всех на уши поставишь, пусть воюет со всей твоей родней. Разорится тогда, — злобно хихикнула Аня.
А вечером позвонил рублевский ублюдок, пришлось ответить:
«— Привет, малышка. Ты подумала?»
— Мне нужен еще день. Терпит, я надеюсь?
«— Почему именно день? Собралась в бега?» — вроде и усмехнулся, но голос стал строже.
— Нет. Не собралась. Так что? У меня еще есть один день в запасе?
«— Так и быть, полдня. Завтра ближе к десяти приеду»
— Жду не дождусь, — процедила сквозь зубы.
Куда она лезет? В пасть даже не льва, а анаконды. Заглотит ведь и не поморщится.
Почти весь следующий день Саша с Аней просидели в офисе юриста Алексея. Молодой, с виду даже слишком, паренек с козлиной бородкой и луковкой на темени выспросил все деликатные моменты работы натурщицы, отыскал схожий шаблон договора и приступил к работе. После составления договора последовали бесконечные правки.
Алексей в какой-то момент уже начал беспокоиться, все-таки основной упор девушки делали на недопущение сексуальных домогательств, охрану жизни и здоровья.
И только в пять вечера они вышли из офиса. Саша чувствовала себя выжатым лимоном, все эти вопросы и разговоры, от которых приходилось краснеть или бледнеть, уточнения, бр-р-р.
— Домой? — Аня тоже притомилась. Девушкой она была легкой на подъем, работала в рекламном агентстве художником-оформителем, поэтому все эти посиделки с бумагами вгоняли в жуткую тоску.
— Да, домой, — Саня убрала две копии договора в ранец. А ведь еще встречаться сегодня с рублевским выродком.
— Ну, удачи, систр, — устало улыбнулась. — Надеюсь, все обойдется. Главное, не робей. При на него танком, чтобы очухаться не успел.
— Постараюсь.
По дороге Паша позвонил. Голос у парня был радостный, постоянно повторял, что соскучился. А Саше аж плакать хотелось. Месяц или два в разлуке только испортят все, между ними возникнет пропасть, которую преодолеть уже вряд ли получится.
Дома Саня приняла душ, поужинала без аппетита и легла в кровать. Лежала, перечитывала в сотый раз договор и не заметила, как уснула. Разбудил звонок в дверь. А поскольку пробуждение было внезапным, то сердце еще минут пять бешено колотилось. За дверью, конечно же, стоял Дар. До сего момента она еще ни разу не открывала ему и тем более не приглашала войти. Но сейчас пришлось. Саша давно заметила, как этот мерзавец неуютно себя чувствует на чужой территории, так что, его фобии или что там на деле, могли сыграть на руку. Вроде эффекта внезапности.
Девушка открыла и застыла на месте. Дар внимательно оглядел ее, Саша стояла в шортах и майке.
— На улице прохладно, — снял очки. — Тебе бы переодеться.
— Я не пойду на улицу, — и полностью открыла дверь. — Проходи.
— Что? — на губах возникла ухмылка, а вот взгляд дрогнул. — Сама Сойкина приглашает? Да не абы кого, а жуткого монстра?
— Или заходи, или проваливай. Второе предпочтительнее.
И он вошел. Но сразу растерялся, ибо не ожидал. Быстро осмотрелся, квартира небольшая, ремонт бы не помешал, но в целом не так уж и плохо, могло быть хуже. Правда, беспорядка многовато, вещи кое-где валяются, швабра почему-то прямо у двери, хотя ей место совсем не здесь, на консоли тоже куча мала не пойми чего. И ключи, и крем, и духи, даже монеты здесь.
— Разочарован? — Саня заметила его скептический оценивающий взгляд.
— Да нет. Но вы, Александра засранка.
— Поразительно, — помотала головой.
— В чем дело?
— Ты так на него похож.
— На кого?
— Не важно. Иди в кухню.
Оказавшись на кухне, Дар подтвердил свои умозаключения. Саша не слишком-то чистоплотная. Кружка на столе с недопитым чаем, на плите сковорода. Да, чистая, но тут ей однозначно не место. И губка в раковине!
— Чего стоишь? — раздалось за спиной. — Садись.
Мужчина тут же развернулся. Да, он взволнован и немного обескуражен, смятение читается в глазах. Но Дар взял себя в руки, снова ухмыльнулся и сел-таки на стул.
— Вот, — Саша положила перед ним толстенькую папку. — Ознакомься и подпиши, если все устраивает.
— Это, прости, что?
— Это договор. На два месяца нашей совместной деятельности за пределами России.
— Вот те на, — положил на папку руку и забарабанил по ней пальцами. — Мы так не договаривались, детка.
— Послушай, — села напротив, — или ты читаешь этот договор и ставишь свой автограф, или иди лесом. Я без официального документа с тобой и шагу никуда больше не сделаю.
— Ну, хоть чаю предложи, пока я буду читать твой талмуд. Только кружку найди почище, — и презрительно глянул на ту, что стояла правее от него.
Чаю так чаю, плюнуть бы ему только в этот чай. Саня включила чайник, достала кружку и приступила. Дар же не торопился с чтением, он пристально следил за ее движениями. И майка эта с шортами, они явно сейчас лишние. А коль видеть девушку голой уже доводилось, художник без труда вообразил, что на ней ничего нет.
— Не тяни время, — покосилась на него.
— Да это невыносимо, просто, — прошептал Дар, после чего поднялся, подошел к ней. Сам не понимал, что происходит и зачем все это делает. Развернул ее к себе.
— Ты чего творишь? — хотела было отстраниться, но он перекрыл все возможные пути отступления.
— Зачем тебе договор? — склонился, легонько коснулся губами темных локонов. — Я же не маньяк какой-то, — внутри аж скрутило все, как хотелось поцеловать ее и уложить прямо здесь на столе. Раздвинуть ноги и вылизать, чтобы стонала, выбивалась, а потом войти в мокрую и горячую.
— Для того, чтобы таких вот моментов не было, — замерла в ожидании. — Там несколько страниц уделено сексуальным домогательствам.
— Режешь без ножа, — кое-как справился с порывом, — ладно… — вернулся на место, рывком раскрыл папку и достал треклятый договор. — Да-а-а-а, — выдал спустя минут десять. — Это не договор, а прямо кабала какая-то. И реквизиты счета есть!
— Я же натурщица. А это такая же работа, а значит, трудовой договор и официальная зарплата. Так что? Согласен?
— Не надо было давать тебе еще день на «раздумья», — недовольно усмехнулся. — Ручка есть?
— Вот, — протянула письменную принадлежность, а Дар схватил за руку и притянул девушку к себе, после чего усадил на колени. — Ты офигел? — как же стало противно ото всего. Снова он распускает лапы. И затея с договором по ходу не спасет.