Сам же уселся на диванчике рядом с примерочными и уткнулся в телефон.
Александра быстро определилась с размером Саши, теперь надо было подобрать одежду. И понеслась… Самые разные брюки, топы, кофточки, блузки, платья, жакеты. Администраторша, было, разошлась с юбками, однако Саня обрубила ее пыл на корню. Но потом, уже от усталости, согласилась-таки на две юбки в пол. Дело оставалось за малым — все это примерить. Странно, но Дар не полез в примерочную, даже не стал особо разглядывать выбранные наряды, так, мельком оценивал, после либо кивал, либо нет. Настроение у него так и не улучшилось, как и у Саши. Девушка ни разу не улыбнулась, глядя на себя в зеркало, несмотря на то, что многое ей было к лицу и по фигуре. Закончили к десяти вечера.
И пока Дар расплачивался, Саня стояла у стеклянного ограждения, смотрела вниз на эскалаторы. Людей в центре почти не осталось, только охранники с уборщицами бродили туда-сюда.
— Есть хочешь? — раздалось у самого уха. Дар тоже облокотился на перила ограждения и воззрился вниз.
— Фудкорт уже закрыт, скорее всего.
— А кто говорит про эти тараканники? Могли бы посетить приличный ресторан.
— Не устал еще деньги тратить? — устало посмотрела на него. — У Барби теперь много платюшек и штанишек, — словно пропела.
— Не дури, Сойкина.
Надо же, а он выглядит вымотанным, растерянным.
— В МакАвто можно заехать.
— Серьезно?
— Слушай, вези тогда домой.
А он пожал плечами:
— МакАвто, так макАвто.
Удивительно, он даже позволил есть в машине, в его вылизанной до блеска машине, где всегда пахло только мятой или стеклоочистителем. Саша разулась, вытянула ноги вдоль дивана и с задумчивым видом уплетала Цезарь-ролл, закусывая картошкой фри. А Дар нет-нет, да поглядывал на нее то в зеркало заднего вида, то просто в бок, как раз вид открывался на ее босые ножки, которые раскачивались в такт мелодии.
Через час были на месте.
— Тебе помочь поднять пакеты? — открыл дверь машины с ее стороны.
— Нет, — сжала в руке бумажный кулек с мусором. — Я все равно ничего не возьму с собой.
— Что, прости? — взгляд тотчас потемнел.
— Пусть все это добро остается у тебя. Шмотки же для Индии, вот я и буду носить их в Индии. А здесь я вполне комфортно себя чувствую и в старых безвкусных тряпках, — глянула на свою бежевую олимпийку.
— Как будет угодно, — с силой захлопнул дверь.
И, не говоря ни слова, сел в машину, завел двигатель. Правда, дождался, когда Саша скроется в подъезде, только после этого тронулся.
Глава 11
Через два часа приедет такси и повезет ее в аэропорт. Боже… В голове не укладывается даже.
За два дня она уладила вопросы со школой, всячески постаралась загладить вину перед Пашей, он же переварил новость и вроде оттаял. Все-таки свадьба не абы кого, а сестры. И у Саши действительно кроме Ани никого ближе нет. Три недели не три года, пережить можно.
Саша собрала всего один чемодан, куда упаковала все. Одежда, а именно трое шорт, двое джинсов, одни из которых максимально рваные, по паре маек, футболок, купальник на всякий случай, балетки с сандалиями. Оставшееся место заняли средства гигиены и приличный мешок с лекарствами, как-никак Индия, а туда без лекарств лучше не соваться.
И что ее ждет там? С ним? В одном доме!!! А испытание начнется уже в аэропорту, именно там Дар сидит с самого утра, хотя вылет назначен на пять вечера. Зачем так рано, непонятно.
Всю дорогу девушка пыталась справиться с жутким волнением, коленки тряслись, руки тряслись, кидало то в жар, то в холод. Помимо нежелания находиться рядом с художником, она еще и летать боялась. С семьей путешествовала всего раз лет в двенадцать, и после этого раза отец больше не брал ее с собой. Мол, нечего взрослым отдых портить. С тех пор, когда они улетали в очередную сказку, Саня отправлялась к бабушке. Да и с бабушкой в деревне было куда интереснее, куда приятнее. Только вот умерла она, диабет.
Добрались спустя два с половиной часа, пробки были кошмарные. За это время Дар успел раз десять позвонить. Видимо боялся, что Саша решила в последний момент оставить его с носом. А последний раз даже попросил дать трубку водителю, однако Саня уже не выдержала и послала его на три буквы, после чего перестала отвечать на звонки. Пусть бесится, упырь.
Кое-как успели. Пришлось, чуть ли не бегом бежать к стойке регистрации. Дар злился, постоянно бурчал, точно бабка старая, а Саша смотрела на него и готова была сквозь землю провалиться, настолько мерзко и противно становилось. Как же ее так угораздило повстречать подобие папаши?! Он тоже не терпел, когда что-то шло не по плану, мог потом часами ныть, орать, причем срывался именно на них с матерью.
Саня не стерпела, когда он уже перешел на нее, обвиняя в нерасторопности и долгих сборах, тогда как надо было подготовиться заранее и заранее выехать:
— Заткнись! — взвизгнула, что аж народ поблизости развернулся и уставился на них.
— Ты часом не обалдела, Сойкина? — вытаращился на нее, но обороты сбавил.
— Не смей перекладывать на меня свое недовольство окружающим миром, — процедила сквозь зубы. — Ты не мой хозяин, понял?
— Да, понял, понял, — вдруг стих. — И чего завелась? Подумаешь… какая нежная, слова-то ей не скажи, — начал уже иронизировать.
А она больше ничего не ответила. Так и молчала до самой посадки, лишь иногда отвечала «да» или «нет». Как поднялись на борт, и расселись, само собой, в бизнес классе, Сашу охватила паника. Сердце зашлось, напала зевота, стало резко не хватать воздуха.
— Ты чего? — склонился к ней Дар. — Боишься летать?
— Боюсь, — буркнула и поскорее закрыла глаза.
— Дай руку.
— Отвали.
— Дай, говорю, — без разрешения взял ее руку, повернул ладонью вверх, и последовал точечный массаж.
Спустя минут пять неожиданно полегчало. Хотя бы дыхание нормализовалось. И Саша ни о чем больше думать не могла, кроме как о том, что он массирует ее ладонь, вроде нажимает сильно, даже больновато местами, но отнимать руку не хотелось. Потому что помогает.
— Мы летим до Дели, оттуда уже местными авиалиниями до Гоа. Увы, напрямую рейсов не нашлось, — голос его звучал спокойно, умеет ведь, когда хочет.
— Что это за вилла? Твоя? — Саша опустила спинку кресла, устроилась поудобнее. До взлета есть еще минут десять.
— Нет, не моя. Но я знаю человека, кому она принадлежит. И тот с радостью отдает мне ее в пользование, когда нужно.
— Есть хоть кто-то, кого ты не знаешь?
— Есть. Тебя вот не знаю, а хотелось бы познакомиться поближе, — и нажал очередную точку на ладони, отчего Саша айкнула и отняла-таки руку.
— Садист. Смотрю, на все руки мастер. Массажу тоже обучался у какого-нибудь гуру?
— Нет. Я просто нажимал куда придется, — захихикал, — главное, ты отвлеклась.
— В этом ты весь, — вернула спинку кресла в исходное положение и отвернулась к иллюминатору.
— В чем?
— Ни грамма честности.
— Ох, Сойкина, не будь ребенком.
— Ну, против тебя я и есть ребенок.
— Чего это? — уставился на нее. — Мне всего тридцать пять.
— А мне двадцать два, вот и посчитай разницу. И ведешь ты себя как типичный оскотинившийся художник, которому под сраку лет.
— Н-да, хамка мелкая… Тебя бы на коленки да выпороть, — попытался схохмить, а самому стало неприятно.
Но вот, настало время взлета, борт вырулил на взлетно-посадочную полосу, и заработали турбины, от чего Саша вжалась в кресло, вцепилась в подлокотники. Дару желалось снова взять ее за руку, но не стал, раз он скотина и вдобавок старпер для нее, пусть трясется себе на здоровье. А у девушки душа в пятки ушла, настолько было страшно. Даже в детстве не так, как сейчас. Или она просто уже не помнит, как оно было десять лет назад. Целых шесть часов высоко в небе! Хорошо бы проспать из них большую часть.
А Дар, как только самолет набрал высоту, достал из своего кармана маску для сна, нацепил, и, казалось, ушел в глубокий сон. Глядя на него, и Саня скоро уснула. Все-таки нервов потратила ого-го. Но через час художник проснулся, а девушка продолжала крепко спать. Как раз самое время налюбоваться ею вдоволь, изучить лицо. Эта пичужка умудрилась полностью поместиться в кресле, поджала под себя ноги, свернулась, чуть ли не клубком. На первой картине она с таким же выражением лица — безмятежным и невероятно сексуальным. Дар не мог перестать смотреть на нее. Сейчас не хотелось секса, хотелось просто смотреть, а еще обнять, ощутить ее рядом с собой, чтобы Саша не вырывалась, не злословила, чтобы доверилась ему. И столь сильное желание дотронуться пересилило, мужчина коснулся пальцами темных волос, потом спустился к щеке. А вот телесный контакт уже породил желание. Пришлось еще с полчаса бороться с возбуждением, для чего Дар попросил стюардессу принести кофе. С юности лучшим средством перенаправить энергию в другое русло было либо начать рисовать, либо плотно пожрать.
Когда перед ним возникла чашка ароматного кофе, Дар достал из своего рюкзака коробочку с принтом под хохлому и размашистым названием «Клюква в сахаре». Кисло-сладкая ягода и горячий терпкий кофе то, что надо.
Как Саша и хотела, проспала большую часть времени. Проснулась за час до предполагаемой посадки.
— Как спалось? — Дар тоже выглядел сонным.
— Относительно спокойно, — потянулась Саня, несмотря на широкие удобные кресла, тело затекло, а на щеке краснел отпечаток молнии от кофты.
— Может, умоешься? А то совсем какая-то помятая.
И правда, привести себя в порядок не помешало бы, да и вода, выпитая еще в аэропорту, резко запросилась наружу. Но чтобы вылезти, надо миновать художника, который в силу своего роста, чуть ли не упирался коленками в спинку кресла напротив.
— Ты мог бы пропустить меня? — Саша поднялась.
— Иди, чем я тебе мешаю? — а глаза ехидно заблестели.
— Дар, будь человеком хоть раз, — в туалет хотелось дико, еще чуть-чуть и она прыгать начнет.