На его слова Саша только и смогла, что рот открыть, впрочем, Дар сейчас тоже особой активностью не отличался. Он застыл на месте, точно каменное изваяние, разве что вена на шее пульсировала с бешеной скоростью.
— Это правда? — выдавил из себя спустя пару минут и посмотрел на Сойку таким взглядом, что у нее похолодело внутри.
— Ой, Дим, — вступил дед. — Поезжайте домой, я устал что-то. По дороге и разберетесь где истина, а где нет.
Дар с Сашей сели в машину, молча. Художник сейчас переживал весь возможный эмоциональный букет. И шок, и страх, и обиду за то, что она скрыла от него беременность, и радость. Вроде порывался заговорить, но язык словно немел. Сойка же сама не понимала, что сейчас испытывает. Вот ведь Кравчик… хотела его поддержать, порадовать, а он. С другой стороны, возможно, оно и к лучшему, как говорится, камень с души. Да и помощь Дара не помешает, все-таки двойня. Это сначала кажется, что будет легко, что справится, а на деле будет сложно. И морально, и материально.
— Хочешь есть? — преодолел-таки барьер.
— Да, — кивнула, глядя в окно.
— Хорошо.
Заехали в ближайшее кафе, где устроились за столиком у окна. Саша заказала всего-то салат Цезарь и какао с зефирками.
— Разве у тебя сейчас не должно быть повышенного аппетита? — удивился столь скромному выбору.
— Срок еще маленький, видимо хватает.
— То есть, если бы не дед с его желанием спасти весь мир перед уходом, ты бы так и молчала?
— Я бы сказала, но позже.
— Забавно. Ребенок наш, а решения принимаешь ты одна.
— Ребенок? — уставилась на него с непониманием и только потом поняла, что главного-то он так и не знает.
— Нет, неведома зверушка, — забарабанил пальцами по столу.
На его язвительность Саша лишь усмехнулась, потом достала фото и положила рядом с его рукой.
Дар долго всматривался в снимок, но ничего не понял.
— Их двое, Дим, — решила его не мучить. — Детей будет двое.
И две точки на фото тут же обрели смысл для художника, теперь он смотрел только на них.
— Двое… — повторил чуть слышно.
После легкого перекуса или уже обеда двое вернулись в машину. Саша настолько углубилась в мысли и переживания, что и не заметила, куда ее привез Дар. А привез он ее к себе домой.
— Подожди, — очнулась от забвения. — Дим, я к тебе не пойду.
— Ты носишь моих детей, — посмотрел на нее холодным почти злым взглядом, — это раз, тебе негде жить толком, у тебя сейчас начнутся проблемы с деньгами — это два и третье, я люблю тебя. Так что, мы приехали не ко мне, а к нам. И ты пойдешь.
— Там краской воняет, — сложила руки на груди.
— Благодаря тебе я в творческом застое, так что за все то время, что мы порознь, не притрагивался к кистям и краскам. Вперед.
Пришлось идти. Хотя, долго сопротивляться все равно не собиралась. После недели в больнице без нормального душа, мягкой кровати и привычной еды, оказаться в квартире Дара все равно, что в Рай попасть.
Как только вошли в этот самый рай, Саня мигом сбросила с себя куртку, выбралась из кроссовок.
— Можно мне в душ? — посмотрела на Дара уставшим сонным взглядом.
— Знаешь, нет нельзя. Нельзя в душ, — принялся тереть глаза.
— Извини, — буркнула и отправилась в ванну.
Но уже скоро Дима к ней присоединился. Без лишних слов взял и зашел в кабину. А когда Саша ощутила его руки на себе, аж всхлипнула. Грудь стала настолько чувствительная, что даже легкое касание вызывало бурю эмоций, Дар же накрыл ее ладонями, сжал. И возбуждение сковало тело, Сойка сдалась без боя, просто прильнула к нему, позволила ласкать себя, целовать. Как же приятно снова быть с ним, наблюдать за его движениями, чувствовать его.
— Ты ведь любишь меня? Скажи, — коснулся ее подбородка, потянул на себя. — Скажи мне прямо, Саш.
— Да, я люблю тебя.
— В таком случае мы вместе. Слышишь? — накрыл ее губы своими.
А она безвольно кивнула. Дар тем временем продолжал активно ласкать ее рукой, вдруг Саша повернулась к нему спиной, прижалась ягодицами к паху.
— Хочешь так? — слегка надавил пальцем на попу.
— Да. Странно, но последние две ночи в больнице только и мечтала об этом, — а щеки тотчас покраснели.
— В таком случае, — уперся членом в промежность, — я готов исполнить мечту.
Дар не ожидал столь бурной реакции, Сойка стонала так, как еще никогда не стонала, сама насаживалась на него, притом ласкала себя рукой. И ее оргазм довел художника до исступления быстрее, чем все, что было до этого.
Уже в постели Саша прижалась к нему.
— Ты, правда, сжег картины? — спросила сквозь дрему.
— Да. Той же ночью.
— Спасибо.
— Я вот что подумал. Предлагаю все начать с нуля.
— Это как? — очнулась сразу.
— Новое жилье, новые мы, новые картины.
— Новые мы?
— Ну, роль родителей для нас будет новым этапом в жизни.
И потекло время.
Саша видела печаль в глазах Дара, боль. Он старался не говорить о болезни деда, все держал в себе, однако ему было тяжело. Посещали Кравчика они теперь вместе, а спустя три дня известного художника и самого лучшего деда не стало. Он просто не проснулся после очередной дозы обезболивающего.
Похоронили его со всеми почестями на Новодевичьем кладбище. Проводить Кравчика в последний путь съехались его дети, внуки, друзья, коллеги по цеху. Но тяжелее всего прощание далось Дару, он был искренне привязан к деду, потому Саша ни на шаг не отходила от него, поддерживала не словами, Диме они были не нужны, а своим присутствием.
И уже сидя в машине на обратном пути Дар неожиданно притормозил, затем посмотрел на Сашу как-то странно.
— Что-то не так? — аж холодок побежал по спине.
— Саш, я хочу жениться на тебе. Ответ «нет» не принимается, — и грустно усмехнулся.
— Ну, тогда у меня и выбора нет. И когда ты хочешь жениться на мне?
— Как можно скорее.
— А это твое желание не вызвано пережитыми событиями? Просто…
— Нет. Кончено, нет.
— Кстати, а куда мы едем? — Саша заметила отдаленно знакомый адрес в строке навигатора.
— К деду домой. За картиной. Помнишь, он нас нарисовал.
— Ой, точно.
Через полтора часа были на месте. Дворец Кравчика никогда уютом не отличался, а сейчас так и вовсе. Разве что ветер печально не завывал в огромных пусты. х помещениях. Дар с Сашей поднялись наверх, зашли в мастерскую, а там, в центре зала на мольберте стоял холст, накрытый простыней.
— В этом весь он, — улыбнулся Дима, — любил напустить туману.
Двое подошли к мольберту, и Дар стянул простыню. Саша как увидела картину, не смогла сдержать слез.
— Вот об этом дед всегда говорил, — а Дима держался, из последних сил держался. — Она живая, мы на ней живые.
— А еще мы любим, — Саша даже прикоснулась к полотну.
На картине они сидели друг напротив друга в этом самом зале, но! На заднем плане, сразу за огромными окнами начинался космос. Глубокий космос со звездами, планетами. Это было удивительное сочетание, волшебное.
ЭПИЛОГ
Четыре года спустя…
— Накупалась? — Саша вывела дочку из моря, вытерла полотенцем. — А теперь скорее в дом. Кушать и спать.
Жара стоит с самого утра, но это же Индия. Бывают, конечно, дни пасмурные, однако духота все равно жуткая.
А дома их ждал фирменный обед, приготовленный отцом семейства. На столешнице острова исходила паром большая чаша картофельного пюре, рядом чаша поменьше с рыбными котлетами. Тарелки и приборы были разложены строго по размерам. Как и хлеб в корзине.
— Наплавались? — Дар с сыном на руках вошел в гостиную. — Мы тоже.
— Температура не поднималась? — Саня усадила дочку в детский стульчик. — Вот говорила, не надо его держать на солнце после обеда.
— Сойкина, не начинай.
Дар посадил мальчика в соседний стульчик.
Саша же начала раскладывать еду по тарелкам, а Дар подошел к ней со спины, обнял, вдохнул аромат солнца.
— Пахнешь, просто с ума сойти. И кто-то мне задолжал секс, — прошептал чуть слышно.
— Ты меня сбиваешь с толку.
— Сойка, мы уже давно не экспериментировали, — никак не унимался.
— Дим, — ощутила его пальцы, что пробрались в шорты. — Дети есть хотят.
— Я тоже хочу, тебя. Не дай Бог ты мне сегодня откажешь, — убрал-таки руку. — Привяжу к кровати и буду насиловать с пристрастием, — говорил тихо, у самого уха.
Затем они расселись и каждый занялся своей тарелкой. Полина с большой охотой уминала картошку, тогда как на рыбную котлету поглядывала с недоверием, тыкала ее вилкой, нюхала.
— Поля, — Саня отрезала кусочек котлетки и протянула дочке, — это же акула. Помнишь, папа победил в море огромную акулу. Ты обещала ее попробовать, — тогда малышка все же откусила, затем Саша посмотрела на сына, — Славик, возьми вилочку.
Но малыш и не собирался, он был занят любимым делом, раскладывал на тарелке кружочки огурца в порядке возрастания.
— Как думаешь, — обратилась к мужу, — от занятий с психологом будет лучше?
— Не думаю.
— А еще мне предлагали частный сад. Но я не хочу его отдавать.
— И не надо. Дома будем заниматься. Кстати, Славик проявил интерес к лепке. Помнишь, я еще на новый год покупал гончарный круг.
— Ты его сюда притащил? — хихикнула.
— Естественно. Дома кто-то засунул его поглубже в шкаф. Думала, я забуду, — криво усмехнулся. — И не зря притащил. Мелкий целый час возился с глиной.
Наконец-то мальчик закончил с огурцами и принялся за еду, но сначала съел котлету, потом уже пюре.
— Иссё, — протянул маме вилку, тогда Саша взяла котлету и насадила на вилку.
— И мне акулу, — поспешила Полина.
— Как с новым заказом дела? — Сойка обратила внимание на следы краски на руках Дара.
— По плану. Скоро закончу коллекцию и все, можно будет отвлечься.
Дар все смотрел на жену. За это время она стала только красивее, женственнее. И когда у художника появлялось свободное время, он рисовал ее. Картин накопилось столько, что общим советом было принято решение превратить особняк Кравчика в частную галерею, а Саша стала там куратором и организатором выставок.