— Да как я её налажу, всё и так работает! — перестав сдерживаться после поспешного ухода начальства, вспылил я. — Связь блокируют извне, да и источник помех у нас просто нечем обнаружить!
— Да успокойся, Карл, чего ты орёшь? Лучше ответь мне, как скоро умники с центральной базы поймут, что с нами потеряна связь и через, сколько часов может прибыть подкрепление?
— Когда через пять часов мы не выйдем на обязательный обмен сигналами, с центральной базы в нашу сторону отправят тяжёлый разведывательный дрон. И вот тут уже всё будет зависеть от решения начальства. Если они поймут, что наш объект потерян, то ударный отряд будет сформирован и прибудет примерно через сутки, ведь им только добираться до этого проклятого всеми богами обогатительного комплекса часов восемь, не меньше. А если дрон получит сигнал, что у нас просто вышло из строя оборудование дальней связи, то техники со взводом охраны вообще могут подтянуться и через двое суток…
Но договорить, доводя до своего чересчур узкоспециализированного сослуживца очевидные вещи, я не успел.
— Да что они творят⁈ — резко подскочив с кресла оператора наблюдения, яростно закричал Жорж.
— Чего ты меня пугаешь, что там ещё случилось? — предчувствуя самое ужасное, спросил я. Хотя и сам не мог сказать что может быть ещё хуже.
— Полусотник и восемь бойцов только что покинули территорию посёлка на единственной разведывательной платформе, — словно не веря своим глазам, обречённо произнёс Жорж.
— Так в этой платформе всего четыре места, как туда поместилось девять бойцов? — недоумённо произнёс я, а лишь затем словно в каком-то озарении понял, что наш самоотверженный командир просто бросил оставшихся воинов на растерзание аборигенам. — Жорж, прошу тебя, скажи, что ты пошутил! — вспылил я.
— Камеры на границе посёлка зафиксировали движение нашей разведывательной платформы, а на внешней обшивке сидели закреплённые пять тяжёлых пехотинцев — практически неживым голосом произнёс Жорж.
Несколько мгновений потребовалось мне, чтобы переварить данную информацию. И лучшее, что смогло прийти мне в паникующее в предчувствии неминуемой смерти сознание, это вызвать пять оставшихся охранников в мобильный штаб.
— Десятник Лусон! Немедленно явиться в штаб! Я повторяю, немедленно явиться в штаб! Экстренная ситуация, десятник Лусон! — буквально проревел в микрофон внутренней связи я, выплёскивая нахлынувший после бегства командования адреналин.
Не больше чем через две минуты, четверо молодых солдат, во главе со вторым десятником Лусоном ворвались в помещение мобильного штаба.
— Кто это у нас такой смелый чтобы мне приказы раздавать⁈ Что у вас случилось, Карл, что ты орёшь как резанный? — напряжённым голосом спросил запыхавшийся Лусон.
И пока я, морально опустошённый после предательства командира, только пытался хоть как-то расположить в своей голове мысли более-менее стройным порядком, Жорж по-военному чётко и без лишних разглагольствований доложил:
— К нам приближаются две ПТП–33 и пять транспортных платформ с пехотой, время прибытия двадцать минут. Дальней связи нет, поддержку с воздуха не запросить. Полусотник в сопровождении восьми тяжёлых пехотинцев покинули расположение охраняемого объекта и сейчас пытаются скрыться в пустыне на разведывательной платформе.
Десятник Лусон всего десять ударов сердца обдумывал сказанное, после чего спокойно спросил:
— Противник выделил для преследования нашей разведывательной платформы какие-нибудь силы?
— Так точно, — с некоторым чувством злорадства, ответил Жорж, — одна ПТП–33 и две транспортных грузовых платформы изменили направление. Их траектории пересекаются с удаляющейся разведывательной платформой с целью догнать полусотника Кирстана.
— Каковы шансы у Кирстана скрыться? — спокойным и словно деловым тоном, спросил десятник Лусон.
— Никаких, из-за дополнительного веса разведывательная платформа сильно потеряла в скорости. Поэтому ПТП–33 их нагонит самое большее через час и это в том случае, если они начнут стрелять с предельной дистанции из пушки главного калибра.
Тем временем, только сейчас, после краткой вводной от Жоржа, до остальных солдат начала доходить вся суть сложившейся ситуации.
— Ну он и тварь! Надеюсь, аборигены хорошенько с ним развлекутся! — с ненавистью в голосе произнёс один из воинов.
— То есть за себя ты совсем не переживаешь, да, Джозеф? — абсолютно не разделяя энтузиазма солдата, язвительно спросил я.
— Так я же не высокомерный эльф мечтающий дожить до конца времён, как этот Кирстан. Мне последний закат этого мира всё равно не увидеть, так что я не побрезгую под конец воспользоваться наступательной гранатой, лишь бы не попасть живым в руки этих дикарей, лучше уж в пламени сдохнуть.
— А я всегда говорил вам, что этот Кирстан эльф с гнильцой! — сквозь зубы выплюнул Алум.
— Кстати, а с каких это пор у аборигенов появились ПТП–33? — неожиданно спросил Джозеф.
Но разгореться спору и крикам не дал выстрел из винтовки десятника, которая сейчас смотрела стволом в потолок.
— Думаю, вдоволь облить грязью нашего благородного полусотника мы ещё успеем. А сейчас — всем активировать боевую форму и облачиться в тяжёлую броню. Также пополните боекомплекты со склада возьмите и как можно больше провизии в свои пространственные мешки. Времени на это — пять минут. Встречаемся у центральной шахты лифта для персонала. А теперь, бегом марш! — взревел десятник Лусон.
Сборы заняли не так уж и много времени. Уложиться удалось даже быстрее, чем приказывал десятник. Правда, Жорж не вернул разведывательный дрон на базу, оставив его в автоматическом режиме. Потому как на это просто не было времени.
Когда же солдаты прибыли к лифтовой шахте, которая располагалась практически в центре перерабатывающего комбината, то десятник уже находился там и по всей видимости, производил какие-то манипуляции с блоком управления, отвечающего за подъёмные платформы.
— Не стоим, грузимся в лифт для персонала! — нервно бросил приказ десятник Лусон.
Солдаты споро забрались в лифтовую кабину и через мгновение к ним присоединился десятник, который держал в руках два блока управления.
— Господин десятник, это же блоки, отвечающие за работу грузового лифта, верно? — рассмотрев ношу Лусона, обеспокоенно спросил я, ведь помимо должности связиста, я являлся ещё и главным электриком данного подразделения.
— Всё верно, Карл, это именно они, — с неуместной для данной ситуации улыбкой ответил мне десятник Лусон.
— Простите, десятник, но что Вы всё-таки придумали? — не выдержал-таки Жорж и спросил.
— Всё просто, — продолжая снисходительно улыбаться, ответил десятник, — грузовой лифт я заблокировал. Когда же спустимся на дно шахты, прямо туда, где расходятся горизонтальные штреки, мы взрывчаткой уничтожим тросы, что держат лифт для персонала. А затем заминируем проход к аварийной лестничной шахте. Таким образом, эти твари не смогут реализовать своё численное преимущество.
— Десятник, а вдруг взрывы нарушат целостность штреков и нас просто завалит породой? — оценив ситуацию, осторожно спросил я, как самый подкованный в данной области.
— Очень даже может быть, — уже в голос, хохоча, самодовольно произнёс Лусон, — но это в разы лучше, чем если аборигены освежуют нас заживо, как они это любят делать. Да и шанс выжить под завалами куда выше, потому как нас обязательно будут искать. Вы же не считаете, что начальство захочет выплачивать вашим семьям страховые премии. Так что, уж откопать нас они точно смогут. Да и не думаю я, что противопехотные мины могут привести к обрушению штреков, нет в них столько взрывчатки. Это же не фугасный заряд.
В этот момент лифт коснулся дна шахты, и бойцы высыпались наружу.
— У северного штрека, через полкилометра есть резкий изгиб, если судить по карте. Алум, возьми с собой бойцов и устройте там баррикады и, хотя бы пару защищённых точек. А я пока заминирую тут всё.
Бойцы активировали встроенные в бронекостюмы фонари и шустро двинули выполнять приказ.
Иллюстрация. Роскошь чужих технологически развитых миров.
Да и если быть честным, никто не хотел находиться рядом с главным сапёром нашего подразделения во время минирования. Возможно, виною тому был слух, что Лусон однажды подорвался на собственной мине, когда пытался её установить. Хотя, как он при этом не только выжил, но и сохранил все конечности, тоже большой вопрос. Регенерация конечно творит чудеса, но всё же. Так или иначе, все поспешили выполнять приказ нашего последнего оставшегося младшего офицера.
И как бы нам не хотелось соорудить достойные укрепления и баррикады, но сделать их было решительно не из чего. Ведь инструмента, чтобы разрезать конвейер у наших бойцов просто не имелось под рукой. Поэтому пришлось буквально из камней и оставленных ящиков пытаться сделать хотя бы пародию на баррикады. И даже так это было лучше, чем ничего, ведь аборигены славились своей любовью к приручению всевозможных тварей, которых они пускали всегда впереди себя. Эти пугающие мутанты, уже совершенно не похожие на обычных животных. Но отвратительная внешность этих существ была меньшей из зол. Ведь основная проблема заключалась в том, что они не чувствовали боли. И даже сквозные отверстия от пуль, выпущенных из штурмовой винтовки КР-16 не могли остановить этих чудовищ, одурманенных и надресерованных лишь на то, чтобы вцепиться в глотку своей цели. Но это и неудивительно, потому как эти твари весили немногим меньше 200 килограмм. И это без учёта вживлённых в их тела бронепластин. От безрадостных размышлений меня отвлёк звук приглушённого расстоянием взрыва, где-то в глубине штрека. А уже через несколько мгновений рядом с нами прозвучал обескураженный голос Лусона.
— Что это за дерьмо вы тут сотворили, — недовольно произнёс десятник, — и как вы собираетесь укрываться за такими баррикадами?
Все как-то разом замерли, пропустив появление командира. Да и сказать, если честно, было нечего.