Ее взгляды так похожи на его собственные. У Ника появилось ощущение, что он встретил женщину, которая могла бы его понять. Впрочем, такое уже случалось. Он был уверен, что Наоми поможет ему реализоваться как личности и дождется момента, когда он сможет больше времени уделять ей и семье. Однако все закончилось, как у отца и сестры. Он доверился человеку, с которым, казалось, мыслит одинаково, но у него были скрытые намерения. Человеку слишком слабому, способному лгать.
– Ник?
– Простите. Задумался. – Он заставил себя улыбнуться. – Значит, идем в галерею?
Сэм извинилась и удалилась в дамскую комнату, он решил воспользоваться ситуацией и оплатить счет. Оказалось, Сэм его опередила – она заплатила по дороге.
– Спасибо за завтрак, – сказал он, когда она села напротив.
– Рада, что вам понравилось. К тому же была моя очередь платить. Вы ведь заказали ужин, помните?
Ник мог поспорить, но ему нравилось, что эта женщина стремится быть самостоятельной и не ждет, что о ней будут заботиться.
Они шли по улице к галерее, взявшись за руки. Когда он прикоснулся к ней, она чуть повернулась, и взгляды их встретились.
Неожиданно Сэм рассмеялась.
– Это происходит только со мной или вам тоже кажется, что нам по семнадцать лет?
– Да, пожалуй. Я думаю о том, что у меня должны быть сальные, давно не стриженные волосы, прыщи и я должен читать вам ужасные стихи собственного сочинения.
Сэм опять засмеялась.
– Я уверена, вы были очень симпатичным подростком. – Она покраснела. – Так подсказывает мне чутье фотографа.
– С благодарностью принимаю ваш комплимент. Кстати, полагаю, и вы были красавицей.
– Нет, – отмахнулась Сэм. – Я была совсем обычной.
Почему-то он ей не верил.
Они весь день бродили по галерее, и Сэм учила его, как смотреть на портрет.
– Смысл портрета в том, чтобы рассказать о личности. На старинных портретах важно обращать внимание на задний план. В современных работах надо попытаться уловить передаваемые вибрации и сосредоточиться на человеке.
Глаза его озорно сверкнули.
– Мне нравится, когда вы говорите как учитель.
– Простите. – Она потупила взгляд. – Я становлюсь занудной, когда погружаюсь в любимый предмет.
– Мне совсем не скучно, поверьте. Ведь это совершенно новые для меня знания. Кроме того, совсем недавно я сам долго рассуждал о юриспруденции.
И тогда она сказала, что тоже любит свою работу. Это то, чего не было у них с Наоми. Это чувство будоражило кровь и согревало изнутри.
– А ваши работы здесь представлены? – поинтересовался он.
Сэм тихо засмеялась:
– К сожалению, их нельзя еще поставить в один ряд с теми, что создали Дэвид Бейли или лорд Личфилд. Но может, однажды…
– А какой самый любимый портрет, который вы сделали?
Сэм задумалась.
– Я могу назвать минимум полдюжины. Впрочем, пожалуй, Фредди, он трейсер.
– Вы имеете в виду, он носится по всему Лондону, прыгает с крыш и залезает на стены?
– Как говорит Фредди, это означает «самовыражение без ограничений движения». Но, да, можно и так сказать. Чтобы сделать портрет и взять интервью, мы с журналистом бегали вместе с ним. Фредди уверен, понять, кто ты, можно, только дав телу возможность действовать без лимита. Если научиться преодолевать физические препятствия, то с легкостью преодолеешь и стресс в жизни. Его философия меня удивила.
– Неплохие мысли. И вы прыгали с ним по крышам?
– Не с камерой, конечно, нет – страховка ни за что бы не покрыла возможные повреждения. – Она улыбнулась. – А журналист – да.
– Вы смелая. – Он вскинул брови. – Или ищете острые ощущения?
– Ни то ни другое. Жизнь коротка, надо не упускать возможность попробовать что-то новое, даже если на первый взгляд это пугает. Если убрать границы, жизнь будет интереснее, полнее и потом не о чем будет жалеть.
– Мне нравится ваша философия. И что у вас еще в списке запланированного?
Ему показалось, она вздрогнула. Может, эти слова напомнили ей о сестре?
– Простите. Мне надо было по-другому выразиться.
– Например, что я хочу успеть сделать до смерти. – Она поджала губы. – Самым заветным желанием всегда было подняться над Землей, туда, где видны ее голубые очертания и черный космос. Мне бы хотелось все это сфотографировать. – Она посмотрела прямо ему в глаза. – А у вас? Что в вашем списке?
– Большинство мест, которые я хотел бы увидеть, в современном мире стали точками напряженности, ехать туда нет смысла. Но есть и выполнимые вещи, я мечтаю посмотреть на китов и полярных медведей в Канаде. И увидеть северное сияние.
– Заказывайте тур, – мгновенно отозвалась Сэм.
Да. Но он хотел, чтобы рядом был человек, способный разделить его чувства.
– С моей работой это проблематично, – ответил Ник, понимая, что это слабое оправдание.
– Неплохо посвящать много времени работе, но надо не забывать и об отдыхе, – осторожно заметила она. – Чтобы дать себе шанс восстановить силы.
Видимо, выражение лица подсказало ей, что в нем борются противоречивые чувства, потому что она усмехнулась.
– Я уверена, человек должен жить полной жизнью. Хорошо работать и отлично отдыхать.
Ник убедил ее позволить ему угостить ее кофе с пирожным в кафетерии галереи. Когда был сделан последний глоток, он произнес:
– А я могу проводить вас до дома?
– Благодарю, Ник, но я взрослый человек и способна добраться сама.
Напряженные нотки в ее голосе его удивили. Он был уверен, что обоим понравилось, как они провели время. Сейчас ему явно лучше отступить.
– Простите. Я немного старомоден в некоторых вопросах.
– Я понимаю, учтивость, хорошие манеры. Извините, что я так отреагировала. – Она резко выдохнула. – Скажем так, я устала от того, что моя семья постоянно меня опекает. Они хотят завернуть меня в пуховое одеяло и не дать пошевелиться. Это сводит с ума. – В глазах ее мелькнул испуг. Может, ему показалось? – Возможно, причина в том, что я младшая в семье, – объяснила она.
Ник тоже был младшим, но никто не пытался его опекать сверх меры. Когда о романах матери стало известно, Мэнди уже училась в университете, а он остался с отцом, который был слишком зол на весь мир, чтобы думать даже о том, что говорит. Эдвард Кеннеди вывалил на сына-подростка немало вещей, о которых ему лучше было не слышать.
Ник заставил себя встряхнуться. Сейчас не время для этих воспоминаний.
– Разумеется, фотограф, которая бегает с трейсером и мечтает сфотографировать Землю с орбиты, не заслуживает, чтобы ее заворачивали в теплое одеяло.
– Мы можем найти компромисс. – Сэм посмотрела ему в глаза.
– Какой?
– Вы проводите меня до метро.
– Согласен.
Ему было приятно, что на этот раз она сама взяла его за руку.
У входа на станцию они остановились.
– Я прекрасно провел время, – признался Ник. – Спасибо вам. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но странным образом коснулся ее губ. Осторожно, будто пробуя на вкус.
По телу словно пробежал электрический разряд. Отпрянув, он посмотрел ей в глаза и увидел, что она шокирована и удивлена одновременно.
– Ник, я… – Слова застряли в горле, и она покачала головой.
– Да, я тоже, – поспешил сказать он и отступил на шаг назад, когда увидел на ее лице растерянность. – Увидимся, Сэм. – Сейчас, как никогда, он был уверен, что этого не случится. Не оглядываясь, он пошел по улице к своему дому, до которого было около получаса пешком.
Поцелуй действительно стал для Сэмми неожиданным. Она не думала, что Ник на это решится. Скорее всего, он намеревался поцеловать ее в щеку, как и она, но они оба неловко повернулись, и губы их соприкоснулись. Должно быть, случайно.
Она размышляла об этом всю дорогу домой. Часть ее боялась начинать новые отношения, которые могут тоже закончиться ничем. Она поделилась с Ником своими взглядами. И все было правдой. Она всегда рада испробовать что-то новое в жизни. Если позволить себе стереть границы и жить полной жизнью, испробовать даже то, что сначала пугает, потом не придется сожалеть о невыполненном.
Роман с Ником Кеннеди был именно тем пугающим шагом. Сэм была уверена, что она достаточно сильная, чтобы справиться. А если он увидит ее шрам и убежит? Что ж, он не будет первым. Даже если вид ее ноги его не испугает, станет ли она той женщиной, которая ему нужна? Страх в душе был так силен, что она не осмеливалась говорить о нем даже с сестрой и лучшими подругами. Они наверняка скажут, что это глупости, но от этого страх не исчезнет. Кроме того, у нее будут трудности с зачатием, им придется пройти через процедуру ЭКО, и никто не может дать гарантии, что успешно. От одной мысли об этом Сэм чувствовала себя неполноценной женщиной. Умом она понимала, что это, возможно, глупо, но ничего не могла с собой поделать.
Если она откажется от романа с Ником, будет ли она потом жалеть?
Она внезапно почувствовала себя очень одинокой. Это случалось все чаще после замужества Клэр и Эшли. Она единственная из трио жила одна. Или причина щемящего чувства не только в этом? Есть лишь один способ это проверить. Сэм достала телефон и медленно напечатала:
«Спасибо за прекрасный день».
Ник ответил не сразу.
«И вам спасибо».
Дань вежливости? Или он старается быть осторожным после того, как она отреагировала на его предложение?
Пора проявить храбрость и назначить еще одно свидание. Первые три раза всегда были в ее жизни безопасными. Это она может себе позволить.
«Может, нам устроить нечто подобное на следующей неделе, если ты свободен?»
Если он сейчас отступит, она сделает то же самое. А если нет… может, у них будет вполне приятный роман.
Ответ пришел с большей задержкой, чем в первый раз. Сэмми даже не заметила, как сильно сжимает телефон от напряжения.
«Днем или вечером?»
«Все равно. Я в отпуске и ничего не планировала!»