— Пей, только не увлекайся, — он протянул мне воду и поддержал за плечи, пока я пила. Инстинктивно хотелось его поблагодарить, но я быстро подавила в себе эту недостойную мысль. В конце концов, именно он виноват, что мне сейчас так хреново.
— Почему не рассказала ничего о Тимуре? Не доверяла?
Я не ответила на вопрос. Но, похоже, он все понял без слов по моему взгляду.
— Значит, твоего доверия хватило, чтобы со мной переспать, но не на то чтобы попросить о помощи?
Мне показалось, что он действительно уязвлен и даже обижен. Видеть Алекса обиженным было странно и непривычно. Обычно в его отношении ко мне присутствовала злость, насмешка, снисходительное презрение. Но обида…
— Мне должно быть за это стыдно? — с вызовом спросила я.
— Не стоит стыдиться того, какая ты есть, — Алекс забрал у меня бутылку и помог лечь. Его руки слишком долго задержались на моих плечах, после этого будто невзначай скользнули по груди. По телу пробежали мурашки, стало неловко, особенно от осознания, что в комнате присутствует Марк. Он все еще был в отключке.
— И какая? — я спросила лишь для того, чтобы отвлечь Алекса, но это не особо помогло. Он лишь присел рядом со мной, проминая матрац, заставляя меня скатиться ближе к нему.
— Горячая, страстная, — прошептал он, склоняясь ко мне все ниже, касаясь своим дыханием моих губ, — ветреная. Злодейка, должен заметить, что я не привык делиться своей женщиной еще с кем-то, тем более после единственного, но не менее запоминающегося раза.
— Я не твоя женщина!
— Да что ты говоришь? Мне, стало быть, привиделась позапрошлая ночь? — неожиданно его рука прошлась по моему бедру, спускаясь ниже, к ступне. Где все еще побаливал порез от стекла. Задержалась на повязке, слегка поглаживая, словно успокаивая.
— Послушай… — я запнулась, — не думай, что я не помню о том, что между нами было, или что это ничего для меня не значит. В конце концов, ты достаточно покопался в моей жизни, чтобы знать: я бы никогда не отдалась человеку, который мне безразличен. Но одой страсти или симпатии мало.
Он поднял левую бровь, слушая меня и не перебивая. По выражению его лица было трудно определить его отношение к сказанному. Но я была уверена, что Алекс человек разумный и не станет заострять внимание на том эпизоде.
— До сих пор мне этого хватало, — его смешок был немного оскорбителен, но я решила не обращать на него внимания, памятуя о своем шатком положении и состоянии Марка. Сперва нужно разобраться, почему мы оба все еще живы, и чего от нас хочет Алекс.
— Почему ты не выстрелил? — сменила я одну тему, на другую, не менее скользкую.
— И лишиться такого сокровища? — Алекс наигранно возмутился. — Любимая, даже если ты когда-нибудь утратишь ценность для меня, ты останешься нужна кому-то другому. А этим я пренебрегать не имею права.
— Сволочь! — я запустила в него подушкой, понимая как по-детски выглядит этот жест отчаяния. Издевательски хохотнув, Алекс легко увернулся, и, пройдя к столу, присел на прежнее место. Оттуда он мог держать нас с Марком в поле зрения. Ну что же, плевать! Если он не убил Марка до сих пор, значит ему что-то от него нужно. Я встала, чувствуя тупую боль в висках, и медленными шажками стала пробираться к бесчувственному мужчине. Игнорируя внимательный взгляд Алекса, я опустилась на колени, осторожно приподнимая голову Марка, чтобы оценить повреждения. Его нижняя губа опухла и была покрыта коркой подсохшей крови. Рана на голове больше не кровоточила, а повязка была наложена достаточно мастерски, чтобы я смогла заподозрить Алекса в том, что он не первый раз сталкивается с подобными ранениями. Хотя, учитывая, как ловко он справился когда-то с моей раной, чему я удивляюсь?
— Марк? — тихонько прошептала я, боясь, что он не услышит меня, что его состояние куда хуже, чем я могла надеяться.
Он не двинулся ни на миллиметр, но внезапно я поняла, что его глаза открыты и смотрят на меня. Я вздрогнула, когда заметила, что он мне подмигнул и снова «отключился». Ничего себе! Да что же это, в конце концов, происходит? Во что эти двое играют?
— Убедилась, что я не монстр? — к счастью, Алекс не спешил покидать свое место, и у меня была возможность совладать с волнением.
— Да ты просто душка, — с сарказмом произнесла я. — и что теперь? Что ты собираешься с нами делать?
Алекс с расслабленным видом откинулся на спинку стула. Его лицо утопало во мраке, но меня больше не мог обмануть его равнодушный вид:
— Заберу с собой. Обоих. Мне надоело, что он все время путается под ногами. К тому же вы оба могли засветиться, а сейчас показывать, что ты принадлежишь к Конторе весьма опасно.
— Я не принадлежу к Конторе, — пылко возразила я.
— Скажешь это при случае той мрази, что убила Романа.
— Вы до сих пор его не поймали?
— Ну что тебе сказать, Злодейка, — он подался слегка ко мне, наклонившись на стуле, опершись локтями о колени, — меня слегка отвлекли, но мы работаем над этим.
В этот момент мне стало неловко. Вместо того, чтобы ловить того ублюдка, Алекс тратит время на поимку меня. Жаль, что у него немного неверные приоритеты. Но сообщать ему об этом я не спешила. Похоже, он и так был на взводе.
— Думаю, мы выяснили достаточно. Собирайся, любимая, нам пора, — Алекс встал и направился ко мне. Я поднялась ему навстречу, боясь, что подойдя поближе к Марку, тот увидит, что ему гораздо лучше.
— Но Марк без сознания, — слабенько возразила я.
— Уверяю тебя, как только дойдет до дела, он сможет снова в него вернуться, — саркастично заметил Алекс.
Он подхватил меня на руки, между прочим, совершенно беспричинно с моей стороны. Я вполне могла преодолеть расстояние от дома до автомобиля самостоятельно.
— Воспользуемся автомобилем твоего друга. Думаю, он не станет возражать, — усадив меня на переднее сидение и заперев двери, он снова вернулся в дом. Транспортировка Марка происходила немного иначе: он шел сам, по-прежнему в наручниках, сковывавших руки сзади, немного неуверенной походкой, и я не могла понять, ему действительно паскудно, или это лишь часть игры?
Внезапно меня бросило в холодный пот, пальцы рук мелко задрожал. Стало нечем дышать. Я сделала два судорожных вздоха и со страхом огляделась: машина стояла на поляне перед домом, было раннее утро, солнечные лучики пробирались сквозь ветви деревьев, неплохо освещая территорию перед домом и часть леса, прилегавшую к нему. Я ничего не видела, да и не могла видеть. Но мне казалось, что я чувствую взгляд: цепкий, неприятный взгляд, следящий за мной, не упускавший из вида ни одного моего движения. Хотелось закричать, привлекая внимание ребят, но я сдержалась. Возможно это всего лишь ошибка, или последствие пары недавних обмороков. Меня тянуло выйти, чтобы развеять собственные страхи, но что-то остановило странный порыв. Неужели банальный страх? Я действительно боюсь увидеть то, что вызывает во мне тревогу? Может быть, пора, наконец, положиться на интуицию и раз и навсегда развеять сомнения.
Алекс и Марк были близко к машине, когда я сделала попытку выйти, тут же вспомнив, что Алекс меня запер. Черт!
Когда дверцу, наконец, открыли, я выскочила из машины, ошарашив Алекса скоростью и внезапностью порыва. Он даже оставил Марка без внимания, чтобы броситься за мной. Но я немного его опережала. Надоела испытывать беспричинный страх. Хотелось бы знать, что именно вызывает во мне подобное чувство. Или, может быть я просто схожу с ума? Покинув поляну и пересечя кромку леса, я оказалась окутанной его звуками. Мне было плевать, что Алекс меня догнал и сейчас, довольно грубо схватив за плечи, пытается добиться от меня какого черта я делаю. Я была в какой-то прострации, словно слушать и слышать лес было для меня куда важнее, чем все, что происходит вокруг меня в реальности.
— Здесь кто-то есть, — шепнула я Алексу, когда он, уже отчаявшись добиться от меня вразумительного ответа, попытался снова схватить на руки, чтобы унести.
— Что? — недоуменно переспросил он, — я ничего не вижу… и не чувствую.
— Но здесь кто-то есть. И он следит за нами, — несмотря на летнее тепло, я поежилась от странного и мерзкого чувства. — Нам нужно уходить. Мне страшно.
Рядом с нами хрустнула ветка. Мы оба повернули головы, чтобы увидеть, как к нам пробирается Марк. Делать это со связанными за спиной руками было трудновато, но тут я с удивлением заметила, как он на ходу старается избавиться от наручников. И ему, похоже, это удается.
— Я же сказал тебе оставаться возле машины, — с неудовольствием заметил Алекс.
— Наш уговор не распространялся на полное послушание, — возразил Марк, — где Елена, там и я.
— Я ничего не поняла из того, что здесь было сказано, но, думаю, когда мы отсюда уберемся, нам троим предстоит серьезный разговор.
На этот раз посторонний звук был едва различим. Алекс успел обернуться ко мне и повалить на сыроватую землю, когда в ствол дерева, рядом с которым он стоял, врезалась пуля. Невооруженный Марк повторил действие Алекса, приникнув к земле, и уже ползком подбираясь к нам. Алекс выхватил пистолет, и, сделав мне знак соблюдать тишину, снял ветровку, сложил ее втрое и слегка приподнял над высокой травой, по его словам, чтобы оценить обстановку. Судя по раздавшемуся тут же выстрелу, обстановка было хреновой, и ветровка тут же потеряла свой товарный вид.
Прислушиваясь к снова возникшей тишине, я неодобрительно взирала на двух типов, которые своим поведением ставили меня в тупик. Они о чем-то сговорились? За моей спиной? Снова оба играют в темную, разумеется, для моего же блага, и, видимо, апофеозом этого самого блага являлась данная ситуация.
— Нужно выбираться, — обними губами произнес Марк. Теперь он был достаточно близко, чтобы я могла рассмотреть, что его повязка на голове слегка съехала вбок, приоткрыв рану. Она снова стала кровоточить.
— Оставайся с Еленой, а я постараюсь обойти стрелка сзади, — Алекс действительно собрался рисковать ради нашей безопасности? И почему у меня внезапно так заколотилось сердце от мысли, что он может умереть? Я потянулась к нему, чтобы остановить, но вдруг заметила, как к нам, блеснув на солнце светлым металлом, что-то летит.