За то, что ударил по самому больному.
За то, что посягнул на жизнь юного, невинного создания.
За то, что из-за его жажды мести сейчас страдала моя сестра.
Повсюду горели свечи, пламя плясало над плошками с маслом, и воздух казался спертым от благовоний и целебных бальзамов. Но они ей не помогали. Не помогали ни целебные заклинания, ни животворные снадобья.
Ничего.
Моя сестра сгорала заживо от неизвестного недуга, и единственное, что оставалось по советам целителей, — это молиться и взывать к милости Ясноликой.
Каждому я протягивала руку, как доказательство причастности негодяя Каррая к болезни. Но все осматривавшие Эйли, а затем и меня маги в унисон твердили, что не чувствуют на мне чар. И на ней они их тоже не ощущали.
Но жизнь в моей сестре продолжала угасать.
— У него же мать морканта! — не сдержавшись, вскричала я. — Отец, ты же видел своими глазами, на что он способен!
Заметила, как на скулах у его светлости обозначились желваки, а взгляд потемнел. Он верил каждому моему слову, но без доказательств был не в силах что-либо предпринять против Огненного.
Моего слова в качестве доказательства, как оказалось, его светлейшеству было недостаточно. Каррай ведь его родственники, а мы…
А мы своими возмущениями и обвинениями вызывали у Камрана IV раздражение.
На маму было больно смотреть. Она сидела возле Эйлуэн, держа ее за руку, и, казалось, не понимала, что происходит. Отец пытался ее увести, уговаривал отдохнуть, но она как будто не слышала. Только еще сильнее принималась сжимать горячую ладошку Эйли, словно боялась, что стоит разжать пальцы и она потеряет дочь навсегда.
— Риан, иди к себе, — глухо сказал отец, выводя меня из комнаты в темный коридор. Свечи на стенах догорели, лишь вдалеке слабо трепетал последний умирающий огонек.
Умирающий…
— Папа! — взмолилась я, сама не понимая, о чем молю.
— Риан, пожалуйста, — устало проговорил он, — не заставляй меня воевать еще и с тобой.
Я кивнула и, отступив на шаг, поспешила к себе. Следовало молиться Ясноликой, как советовали целители, но я понимала, что толку от этих молитв будет немного. Только Каррай мог спасти мою сестру.
Если я его позову.
Если покорюсь ему.
Не знаю, сколько прошло времени в страхе и волнении: из комнаты выходила, провожаемая предрассветными сумерками. Они смывали краски с картин и пестротканых ковров, делая все серым и безликим. Превращая мир вокруг в тусклую неживую картину.
Несколько шагов, поворот, ступени вниз и снова коридор. Спальня Эйлуэн опустела. Остались только нянюшка и родители. Мама плакала, отец неотрывно смотрел на младшую дочь, и в какой-то момент сердце у меня запнулось: почудилось, будто сестра не дышит. Но вот ее веки дрогнули, она хрипло вздохнула, с губ сорвался слабый приглушенный стон.
И я отшатнулась от этой страшной картины, представив, что она может стать еще страшнее. Если продолжу мешкать. Надеяться на чудо или на лекарей. А может, на то, что у правителя проснется совесть и он призовет Каррая к ответу.
Но, может статься, Эйлуэн к тому времени уже умрет.
А значит…
Подталкиваемая страхом и надеждой, что хотя бы что-то удастся исправить, взлетела по лестнице, мысленно призывая Каррая. Толкнула смыкавшиеся стрелой двери, что вели на просторную террасу. Прохладный воздух ударил в лицо, холод перил ожег ладони.
В саду приглушенно шумели деревья, а где-то вдалеке горизонт только начал окрашиваться алыми мазками рассвета, разделив небо и землю кровавой чертой.
— Ну где же ты, Каррай? — прошептала я, а мысленно — выкрикнула. — Приди за мной, раз тебе так хочется! Я призываю тебя, дракон!
Легкий порыв ветра бросил в лицо выбившуюся из косы прядь, заставил юбку испуганно прильнуть к ногам и вновь умчался шелестеть листвой в густых темных кронах.
Мысли одна тревожнее другой быстро сменяли друг друга.
Может, он меня и вовсе не услышит?
Может, его месть в том и заключалась — забрать у нас Эйлуэн? А я лишь стала орудием в руках негодяя.
Может, он так и не придет за мной?
Последняя была полна страха и надежды, которую я не могла себе позволить: что больше никогда не увижу тальдена.
Она жила во мне, пульсировала в сердце до последнего мгновения. До тех самых пор, пока небо, стремительно светлевшее, вдруг не накрыла тень. Вырастая, она заслоняла собой блекнувшие звезды, приближалась быстро, превращаясь в огромного зверя. Черного дракона с глазами ярче золота, в которых отражалась маленькая беззащитная алиана. Его добыча. Я, Риан Анвэри.
Оглянулась, прощаясь с домом и из последних сил стараясь сдержать слезы. Протянула руки к зверю, в рыке которого, разлетевшемся по спящему городу, слышалось торжество победителя.
В глазах потемнело от боли, когда когти дракона сомкнулись на моем плече, и меня, словно пушинку, дернуло вверх. Не сдержалась — вскрикнула. Холодный воздух протянулся по коже, ударил в лицо пощечиной, заставил зажмуриться, на какой-то миг задохнуться.
Холод и боль стали последним, что я почувствовала.
— Эррол Марх, подойдите! — пронесся по залу громкий голос.
Откликаясь на него, из полумрака, сгустившегося в дальних углах, выступил мужчина. Быстрые, уверенные шаги, взгляд — прямой и холодный, лишенный подобострастия, каким обычно смотрели на высший капитул все члены ордена.
Все, кроме Аксена Марха, который не имел привычки заискивать перед своими собратьями, пусть те, кто сейчас неотрывно следил за каждым его шагом, были старше его и выше по званию.
Десять старейшин смотрели на него испытующе, как будто сомневались в правильности своего выбора. Впрочем, члены капитула на всех так смотрели, оценивая и прикидывая, какую выгоду им принесет тот или иной маг.
Марх мог предложить им многое — свои богатства, связи, острый ум и власть, если они взамен предложат ему то, чего он так желал. К чему шел последние годы — к званию Великого магистра, которого, несомненно, был достоин и заслуживал как никто иной.
— Как вам, должно быть, стало известно, Великий магистр прошлой ночью скончался, — заговорил тот, что сидел с самого краю, сверху вниз глядя на кандидата.
Они все взирали на него свысока, восседая в своих роскошных креслах на каменном возвышении. Лишь центральное пустовало — трон главы Трианского ордена.
Главы, так удачно подохшего.
— И я глубоко скорблю вместе со своими собратьями. — Марх ограничился коротким кивком вместо поклона в знак почтения перед усопшим.
— По традиции сразу после погребения капитулу надлежит избрать нового магистра, — заговорил другой маг, в красном с серебряными нашивками церемониальном одеянии.
Молодой мужчина приосанился и замер, ожидая, что сейчас ему предложат подняться по ступеням и занять наконец-то ставшее свободным место.
Однако вместо долгожданного предложения прозвучало следующее:
— Но в этот раз мы решили отступить от традиций и действовать по-другому. Вы, несомненно, самый достойный кандидат, однако титул Великого магистра вам придется заслужить.
Мужчина вскинул взгляд и пристально посмотрел на говорившего.
— Сомневаетесь в моих способностях, эррол Бальдоэн? Или вас не устраивают вложения, которыми я ежемесячно пополняю казну ордена?
— Ваши имя и таланты делают вам честь, но… — Старейшина, что сидел справа от пустовавшего ныне кресла, выдержал долгую паузу и наконец заговорил, сплетая перед собой длинные, унизанные перстнями пальцы: — Видите ли, Трианский орден был создан с единственной целью — очистить мир от заразы, именуемой драконами. Для них обычные маги, мы с вами, пыль под ногами. Так было и так будет дальше, если мы не изменим устоявшийся порядок.
Мужчина замолчал, и слово взял самый молодой из старейшин, в волосах которого едва наметилась седина:
— Сейчас единственное, что их сдерживает, — это дольгатты. Но этого мало, и вы сами, эррол Марх, это понимаете. Покойный магистр был богат, знатен и талантлив, ну прямо как вы, но не преуспел в возложенной на него задаче. При его правлении орден пришел в упадок еще больший, чем при его предшественниках. Мы существуем уже более века, но за столь долгое время так и не добились существенных результатов. Только благодаря Адельмару Талврину у нас появилась надежда избавиться от тальденов, однако, не успев ее обрести, мы сразу ее потеряли, когда его раскрыли и заточили в замке. Другими словами, нам не нужны обещания. Нам нужны результаты.
Аксен мысленно усмехнулся, прекрасно понимая, к чему они клонят.
— Я приведу к вам Талврина. Вы же этого от меня ждете?
— Не много ли вы на себе берете, эррол Марх? — снисходительно улыбнулся эррол Бальдоэн. — Мы пытались его освободить, и не раз, но только теряли силы и людей. Конечно, приведи вы его к нам, и ни у кого бы не осталось сомнений в том, кто должен стать новым магистром ордена. Талврин нужен нам. Он единственный приблизился к тому, чтобы избавить мир от тальденов.
— Я не стану рисковать вашими людьми. Я сам его освобожу, — невозмутимо проговорил Аксен.
Старейшины переглянулись.
— Уверены, что справитесь? — В голосе одного из них звучала насмешка.
— Считается, что к нему не подобраться, — скептически проговорил другой. — Пытались не только мы, но и его враги. Безуспешно.
Марх пожал плечами:
— Значит, я тоже попытаюсь. При наихудшем раскладе потеряете одного кандидата.
— Действуйте осторожно и не будьте столь самоуверенны, эррол Марх! — мрачно заметил Бальдоэн.
Мужчина иронично кивнул.
— Будет вам Талврин, а я уже к концу месяца, — он указал на пустующее кресло, — займу это место.
«И тогда мы заговорим по-другому», — добавил про себя маг, коротко поклонился и направился к выходу.
ГЛАВА 6
Я проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Открыла глаза, моргнула несколько раз, внимательно огляделась по сторонам, пытаясь понять, где я и каким окажется следующий удар.
На темницу комната явно не тянула. Пусть не самая просторная, но достаточно светлая из-за проникавших в узкие окна солнечных лучей. Заметив в прорези бойницы кусочек лазурного неба, утвердилась в своем подозрении — я в башне и, кажется, это владения лекаря. Пучки сушеных трав, развешанные на стенах, наполняли помещение горьковатым запахом. На широком столе в углу возвышались разномастные склянки и емкости с жидкостями, на которые в данный момент цепляла бирки девушка в белом фартуке.