— Доказать что? — Я недоуменно нахмурилась.
— Познакомься, Риан, это мальфорн — существо, патологически верное своему хозяину. Конкретно этот, — Каррай презрительно поморщился, — принадлежит моей матери. С его помощью Элесбед следила за тобой. И за мной. Я уже несколько дней пытаюсь его поймать. Все думал, как бы его выманить. Видимо, мать дала установку — не допускать подобных моментов. Все как я и предполагал, — самодовольно закончил он.
Если до этого кожа в местах, которых касались его губы, горела, то теперь она как будто заледенела. Казалось, даже на зубах что-то скрипнуло, словно я проглотила щепотку толченого льда.
— Хочешь сказать, там на балконе ты разыграл спектакль для мыши?
— Для мальфорна, — зачем-то уточнил этот… этот отмороженный. — Справедливости ради стоит сказать, он способен принимать и другие формы.
— Шел бы ты со своей справедливостью и со своим мальфорном… вон!
Не знаю, что меня разозлило больше: то, что морканта все это время за мной следила, или же то, как Каррай так быстро и так легко взял себя в руки.
Хотя о чем это я? Он-то как раз и держал себя все время в руках! Это я рядом с ним становлюсь сама не своя, теряю рассудок.
— Вон, — повторила я, едва не зарычав.
— Что ж, не буду больше вам докучать, эсселин Анвэри, — еще больше развеселился Огненный (доволен он, видите ли, охотой!), чем еще больше вывел меня из себя.
Настолько, что я чуть не сунула ему в руки дядюшкин презент, даже толком не разобравшись, что тот собой представляет.
Каррай ушел, унеся с собой и пищащего пленника. Так как бить в комнате уже было нечего, я грохнула о стену подсвечник. Легче не стало: у меня по-прежнему все внутри клокотало.
Он продолжает со мной играть, а я тем временем продолжаю сходить с ума. Еще и этот моркантский шпион-перевертыш…
Внимательно огляделась, но никаких других мальфорнов не обнаружила. А если они и прятались где-то, то мне уж точно не удастся их выявить.
Но будем надеяться, что больше за мной эта гадина следить не станет. Быстро переодевшись в ночную сорочку и заплетя волосы в какую-никакую косу, я легла в постель и, только накрывшись простыней, позволила себе наконец раскрыть коробочку. На светлом бархате обнаружился золотой браслет с подвесками-жемчужинками, собранными в гроздья. Несколько секунд я разглядывала украшение, которое якобы должно было стать клеймом для тальдена, после чего захлопнула коробочку, сунула ее под подушку и закрыла глаза с твердым намерением уснуть сию же минуту.
Уснуть и не думать ни о зачарованных украшениях, ни о невыносимых тальденах.
— Ради тебя я готов на все… — процедила сквозь зубы морканта, вспоминая слова князя.
Сегодня вечером, вместо того чтобы проводить время с невестой, прекрасной эсселин Валейн, он закончил свидание, едва то успело начаться. Вернул ее в замок и — нет, вы представляете! — куда-то утащил свою рабыню через магический переход. Не пожалел ни собственных сил, ни материнских нервов.
Мальфорну не удалось за ними последовать, поэтому он затаился в замке, ожидая возвращения князя. И Элесбед тоже ждала с замиранием сердца, гадая, куда Аман мог отправиться в компании Риан.
— Огненный чертог полон прекрасных дев, а он все носится с этой маленькой дрянью! — Ее светлость сжала в пальцах кубок, едва не расплескав по полу вино и не запачкав струящийся складками подол. — Защищает, выгораживает. Да я бы убила ее только за то, что эта паршивка осмелилась рыться в моей башне!
Элесбед была зла как никогда. На девчонку, на сына, на себя. За то, что позволила выставить себя из собственного дома, и вот сегодня она лишилась своих глаз и ушей в Огненном чертоге.
Аман все понял, намеренно разыграл перед ней сцену, чтобы Элесбед, испугавшись его слов «Ради тебя я готов на все…», велела своему слуге действовать. И теперь она уже точно не увидит мальфорна. Скорее всего, сын пришлет ей его по частям. А где брать еще одного такого бесценного помощника, Элесбед не представляла.
— Проклятье! — Вместо того чтобы опустошить кубок, ища успокоения в хмельном напитке, княгиня швырнула его на пол и быстрее прежнего зашагала по спальне.
Произошло то, чего она так опасалась, — Аман начал привязываться к алиане. И с каждым днем эта связь между ними все крепла, пусть Риан и отвергала ее, отрекалась от своих чувств. Но не чувствовать она не могла.
И ладно бы только она!
Сына не интересовали невесты. Элесбед надеялась, новые лица отвлекут Амана от девушки. Она ведь выбирала самых изысканных, самых утонченных красавиц из Рассветного королевства и Сумеречной империи. Но эти самые красавицы, казалось, князя только раздражали. А Риан со всеми ее безрассудными, своенравными выходками, наоборот, привлекала его внимание.
Так не должно быть. Это неправильно!
Еще и встреча с герцогом Анвэри, которую Аман непонятно зачем затеял. О чем он собрался с ним говорить? Ему следует держаться от Хильдебальда Анвэри подальше, а не устраивать с ним родственные посиделки!
Но сын никогда с ней не считался.
Очевидно ведь, эта девчонка лишила его здравого смысла!
Риан нужна была им как воздух. Особенно сейчас, когда убийца Олеандры сбежал. Теперь он не под защитой Салейма, а значит, до него уже точно можно будет добраться. С помощью алианы.
Главное, чтобы сын до этого не натворил глупостей. Он боится за жизнь Клер и за детей из приюта и вместе с тем продолжает искать способ без последствий нарушить клятву.
— Все эти глупые, никому не нужные чувства только все портят, — хмуро заявила в тишину княгиня. — А я не люблю, когда что-то выходит из-под контроля. Значит, настала пора вмешаться. Хватит! Я и так уже терпела достаточно. Пора напомнить Риан, что единственное чувство, которое может вызывать в ней Аман Каррай, — это ненависть. Она ведь считала его чудовищем? Вот пусть считает и дальше! Ненавидит и проклинает. Это отобьет у его светлости охоту таскать свою рабыню на свидания, а заодно напомнит, что у них не может быть никакого будущего кроме того, которое ей уготовили мы с мужем. — Элесбед вскинула голову и с улыбкой проговорила: — Господин и рабыня. А позже — жертва. Когда я пожелаю этого.
На следующее утро все невесты отправились в Чарояр. Его светлости, видите ли, захотелось посмотреть, как алианы покажут себя в роли помощниц в детском приюте.
От Хевины я узнала, что, когда эссель Клеври рассказала им о грядущей проверке, алианы были слегка удивлены. Еще бы им не удивляться! Скажем так, это было нетипичное испытание. Кому какое дело, поладят ли высокородные эсселин с какими-то там беспризорниками или нет, сумеют ли оказаться им полезными. Но для Каррая, по-видимому, это имело значение.
Уверена, все невесты будут из кожи вон лезть, пытаясь выставить себя перед его светлостью в лучшем свете. Поэтому я не представляла, как Аман будет присуждать им очки. Впрочем, проницательности Карраю не занимать, я уже успела убедиться в этом на собственном опыте, и не раз, а потому оставалось только гадать — покинут ли в ближайшее время княжеский замок проигравшие алианы и кого его светлость удостоит самыми высокими баллами.
Весь день я провела в библиотеке Карраев. Читала про древние клятвы, про Гроара и его магию, хоть и понимала, что до меня все эти книги уже были прочитаны и перечитаны Аманом. Но вдруг он что-то упустил, а я возьму да и найду что-нибудь важное. Все лучше, чем бездействие.
Невесты вернулись под вечер. Уставшие, с кислыми минами и влажными от пота лбами — видать, так усердно трудились. Я как раз спускалась из библиотеки на кухню, чтобы немного подкрепиться. Оказывается, при употреблении пищи нематериальной в виде новых знаний просыпается желание употребить что-нибудь совсем другое: сырное, мясное, мучное. Лучше — все вместе.
Чувствуя себя Чили, несколько часов воздерживавшимся от пищи, я спешила вниз по лестнице, когда стражники распахнули высокие тяжелые створки, пропуская в холл невест и его светлость.
Не знаю, что в тот момент произошло. Я не была навеселе и шагала по ступеням вполне уверенно, но ноги вдруг перестали слушаться, и я, оступившись, полетела вниз.
Все произошло настолько быстро, что я даже не успела испугаться. И боль от удара почувствовала не сразу. Только услышала, как Аман громко выкрикнул мое имя, бросаясь ко мне.
Упал передо мной, все еще плохо соображающей, на колени, притянул к себе, взволнованно осматривая.
— Со мной все хорошо, — предвосхитила я вопрос, отражавшийся в его взгляде.
— Все больше утверждаюсь в мысли, что мне стоит привязать тебя к себе, — заявил он, перехватывая мое запястье и легонько его сжимая.
Вокруг нас столпились невесты, но смотрели они почему-то не на меня, а на руку тальдена. Расширенными глазами, словно у него по пальцам бегали тараканы. Я тоже решила посмотреть, что там такого интересного, перевела взгляд и… обмерла. По предплечью Каррая вился стальной узор таэрин, наглядно показывавший всем собравшимся, к кому его светлость испытывает симпатии.
Ко мне.
Я тяжело вздохнула и подняла на девушек глаза. М-да, теперь мы с ними уже точно не подружимся.
— Ну и что тебе от меня нужно? — Амарелия недовольно поморщилась, переступая порог комнаты. — Зачем звала?
— Нам надо поговорить, — сказала Лаали, поднимаясь с кресла, в котором сидела последние несколько минут, придирчиво оглядывая себя в зеркале.
Разве она недостаточно хороша для князя? Кожа нежная, приятного золотистого оттенка, правильные черты лица и стройная фигурка. А у него только и мысли, что об этой мерзавке!
Этой своей рабыне!
Вон уже и таэрин проявилась.
— Поговорить? Нам с тобой? — изогнула бровь эсселин Валейн. — О чем?
— Знаю, мы никогда не были подругами…
— С чего бы нам ими быть? — хмыкнула алиана.
— Не перебивай меня, пожалуйста, — нахмурилась Лаали, но тут же взяла себя в руки и сказала: — Ты ведь ненавидишь Риан.
— Ненавижу — это громко сказано, — пожала плечами девушка. — Просто она мне неприятна, и ее поведение меня раздражает. Ведет себя так, будто она здесь хозяйка.