— Это кто-то из знати?
— Хуже. Король.
Логер потрясённо замолчал.
— Да… С ним тягаться посложнее будет. А что насчёт наёмников? — вспомнил он. — О них тебе что-нибудь известно?
— Нет. Да это и неважно. Они всего лишь исполнители. Избавишься от одних — придут другие. И их поведение будет уже непредсказуемым. От этих мы хотя бы примерно знаем, чего ожидать. Да и тебя они боятся. По крайней мере, встречаться с тобой лицом к лицу желанием не горят.
— Только от их посягательств тебя это не спасает, — мрачно парировал Логер. — А я не могу всё время быть рядом.
— И не надо. Во дворце мне ничего не грозит. Других обидчиков там у меня нет, а король вынужден действовать очень осторожно, чтобы королева не смогла его ни в чём обвинить. Я же в свою очередь стараюсь не давать ему повода до меня докопаться.
— Тебя и здесь никто не тронет, — несколько уязвлённо буркнул Логер. — Я не позволю.
— Знаю, — я ободряюще коснулась его руки. — Но у меня служба.
— И когда ты собираешься к ней вернуться?
— Завтра.
— А справишься? Не лучше ль тебе отлежаться денёк?
— Я должна убедиться, что королева в порядке. А отдохнуть и во дворце можно. Специально меня изводить работой не будут. Проверено.
— Тебе виднее… Но отвезу тебя я. И если утром мне покажется, что ты не в состоянии никуда ехать, останешься дома.
— Хорошо, — Я была в себе уверена. — А обратно как?
— Как обычно. С мастером. Я ему всё объяснил. Больше он тебя одну не оставит.
— А на нас точно не нападут? Он всё-таки не ты. Максимум — доложит, что случилось. Если жив останется.
— За него не беспокойся, — Логер мигом вычислил истинную причину моих сомнений. — Он сумеет за себя постоять. И тебя в обиду не даст. Белый кузнец — лакомая добыча для бандитов. Так что оружие у Орвина всегда под рукой. И он без раздумий им воспользуется.
О чём наёмники явно были осведомлены. Иначе отбили бы меня гораздо раньше…
ВСТАВКА 7
— Нет! Эта девка как зачарованная! Ничто её не берёт!
— Мне кажется, или я слышу в вашем голосе восхищение?
— Не её способностям выживать в любых условиях — но да. Я рад, что она вернулась. Раз уж её исчезновение не заставило мою дражайшую супругу сменить гнев на милость, может, хоть правдивая история о случившемся, наконец, убедит королеву! Похоже, она действительно считала, что я пытался сделать из её грязной служанки любовницу, коли не сумел завоевать расположение законной супруги. Но теперь она поймёт, что никакой изменой здесь и не пахло. А если что-то и было, то исходило оно не от меня. А я честно пытался это прекратить…
— А если нет? Если это лишь убедит её в вашей неверности? Или наоборот, жёсткость ваших методов настолько её испугает, что раз и навсегда отобьёт желание к вам приближаться?
— Тогда я, как и собирался, ворвусь к ней без разрешения. И сделаю, что должен. Терять мне всё равно будет уже нечего. Говорят, она писала брату. О чём, не знаю, но вряд ли о хорошем. Раньше она без причины бумагу не марала…
— Значит, всё решится в ближайшее время?
— Да. Так что подготовь жертву. И найди старушку подряхлее. Пришла пора действовать!
8
С утра Логер не нашёл к чему придраться, хотя очень старался, и потому во дворец я прибыла с небольшим опозданием — аккурат к пробуждению Виттории. Которая тотчас потребовала меня к себе.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась она, едва за последней фрейлиной закрылась дверь, и мы наконец-то остались одни.
— Со мной всё в порядке! — отмахнулась я, с трудом дождавшись, когда королева заговорит.
Для меня не составляло проблемы общаться на любом из известных Милии языков, однако делала я это неосознанно. И отделить их друг от друга никак не могла. Как и начать разговор первой. Только ответить.
Вероятно, эта память была как-то связана с мозгом и досталась мне вместе с телом и его воспоминаниями о механике привычных для служанки действий. В то время как остальные знания принесла моя душа.
— А вы? — торопливо спросила Витторию. — Спали с королём?
— Нет. Но собираюсь разделить с ним ложе, если он снова попросит.
— А он ещё к вам не обращался?
— Нет. Наверное, рассчитывал, что я сама к нему прибегу. В надежде вернуть тебя. Но я предпочла пойти другим путём.
— И правильно! Вероятность обнаружить меня на том же месте стремилась к нулю. Даже если бы вы спохватились в первое же утро, а не на следующее.
— Вот и я так решила. Королю было незачем оставлять тебя в живых. Он не предупреждал и не запугивал. Он действовал… И я очень рада, что всё обошлось.
— Тогда, может, вам не стоит идти у него на поводу? Мало ли что он приготовил для вас…
— Я должна. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Вдруг в следующий раз король предпочтёт сразу тебя убить? Не размениваясь на мелочную месть? Для гарантии.
Я на мгновение опешила.
Нет, такая забота со стороны Виттории была мне, безусловно, приятна. И умирать я совсем не хотела. Но подобное благородство совершенно не вязалось с характером королевы и её долгом перед народом.
По всей видимости, недоумение в полной мере отразилось на моём лице, и Виттория сочла необходимым пояснить:
— Ты единственная знаешь, какую страшную участь мне готовит король. Притом не понаслышке. А значит, сумеешь меня спасти, если ему всё-таки удастся свершить задуманное. Больше мне не на кого положиться…
— Я⁈ Но что я могу сделать?..
— Да хотя бы защитить меня от заточения в лечебницу, пока другие по своей наводке будут искать решение проблемы…
— Смеётесь? Я же всего лишь служанка! Никто меня и слушать не станет…
— За это не беспокойся. Я подстраховалась и вызвала своего брата. Ещё в день твоего таинственного исчезновения. Нет, прямо я, разумеется, ему ничего не сказала. Просто написала, что очень по нему соскучилась. На случай если письмо перехватят. Он поймёт, что я в опасности, и примчится в кратчайшие сроки, прихватив своих лучших воинов. Буквально через несколько дней. Потому что обычно сантименты мне несвойственны… А тут ему уже передадут от меня записку, в которой будешь упомянута ты, как моё личное доверенное лицо. И сделает это человек, в чьей преданности у него нет причин сомневаться. Ну или я сама всё ему расскажу, если буду в состоянии. Хотя это вряд ли. В ближайшее время король наверняка попробует снова проникнуть в мою постель. И отказывать ему слишком опасно. А ты, помнится, появилась здесь как раз после нашей совместно проведённой ночи… Так что из дворца лучше не отлучайся. Мало ли что ещё выкинет мой дражайший супруг.
Против такого плана мне возразить было нечего, и я принялась с ужасом ждать развития событий. А развивались они стремительно.
Не прошло и суток с моего триумфального возвращения, как король пожелал посетить спальню Виттории. Королева приказала приготовить ей ванну, они провели вместе ночь… И разошлись.
Напряжение достигло максимума. Хотя по самой королеве этого видно не было. Зато я сидела как на иголках! Мне даже не хватило смелости выйти к ожидающему меня мастеру Орвину и передать сообщение Логеру. Да что там, я и от покоев Виттории дальше, чем на десять метров, отойти боялась, лишь бы не пропустить ничего важного… Но долг обязывал. Поэтому ночь прошла беспокойно. И утром на шум из королевской опочивальни я примчалась самая первая. Однако внутрь меня не пустили.
— Лекаря! — выглянув в коридор, коротко крикнула одна из фрейлин.
И скрылась за дверью.
Кто-то за моей спиной — подозреваю, что Амабелия — бросился выполнять приказ. Я же осталась торчать снаружи, нервно покусывая губы.
Лекарь не замедлил явиться. Судя по помятому внешнему виду, его подняли прямо с постели, но на профессионализме старичка это никак не отразилось. Уверенно постучав, он зашёл в покои королевы, и я, воспользовавшись оказией, просочилась следом. Фрейлина собиралась меня вытолкнуть, но обернувшийся лекарь устало махнул рукой, призывая женщину поторопиться — и меня оставили в покое.
Осторожно, страшась увидеть на полу бездыханное тело Виттории, я подкралась к спальне, но всё оказалось не так безнадёжно. Пускай картина мне открылась безрадостная.
Королева, босая, в криво задравшейся ночной сорочке, лежала на кровати, отчаянно пыталась вырваться из захвата своих верных помощниц, а склонившийся над ней лекарь с инструментами из своего чемоданчика монотонно повторял одно и то же в надежде угомонить пациентку:
— Я вас только осмотрю. Ничего более. Только осмотрю…
Но королева не слушала:
— Отпустите меня! Уйдите! Где мой доктор?
И я почувствовала острую необходимость вмешаться.
— Заболел, — сказала, приблизившись. — Нас прислали на замену…
— Нет! Вы пришли забрать меня в клинику! Я не позволю! Я хочу умереть дома!
И меня осенило:
— Вы дома.
— Нет!
— А где же тогда?
Женщина из моего мира — а в этом я была абсолютно уверена — растерянно замерла, не смея озвучить свои нелепые предположения.
— У вас галлюцинации, — убедившись, что сумела до неё достучаться, продолжила я. — Это частый побочный эффект на фоне приёма сильных наркотических болеутоляющих. Особенно в случае резкого увеличения дозировки. Ваши родные были об этом предупреждены и вызвали нас. Потому что ситуация не терпит отлагательств. Но мы можем помочь. Здесь и сейчас. Если вы успокоитесь. К сожалению, в вашем случае применять транквилизаторы категорически не рекомендуется. Они могут вступить в конфронтацию с болеутоляющими. А вы сами понимаете, чем это чревато.
Я лгала и не краснела, полагаясь на чистую интуицию. И мои догадки оказались верны.
Женщина была явно чем-то больна. Чем-то неизлечимым. Вероятнее всего — раком на последней стадии. И напоминание про неприятные, болезненные последствия заставило её побелеть как полотно. А лекарь тем временем закончил осмотр, отступил к своему чемоданчику, достал стеклянную мензурку и принялся отмерять в неё какие-то капли.