— А твой муж не обвинит меня в твоей смерти? — Нехтан прищурено покосился на Логера. — Не решит, что я тебя отравил?
— Нет, — я тоже выразительно повернулась к мужу. — Он не станет ничего тебе предъявлять. Ведь это мой выбор. К тому же без твоего вмешательства я давно была бы мертва. И он об этом знает.
Логер ответил нам взглядом исподлобья, который мог означать что угодно. Однако Нехтан счёл молчание за согласие и успокоился:
— Ладно.
— Тогда собирайся. Возьми всё необходимое: ингредиенты для зелий, котлы, колбочки и что там тебе ещё нужно по списку, и пойдём наверх. Проводить ритуал будем в покоях королевы. Чтобы никто не усомнился, что мы действительно изгоняем из неё злого духа. А мой муж будет нас охранять.
— Прежде надо получить согласие старухи, — напомнил Нехтан. — В теле которой сейчас находится королева.
— Я помню. И? В чём проблема?
— Боюсь, она мне не поверит. Королева — женщина осторожная. Без причины непонятно на что соглашаться не станет. Даже если я всё подробно объясню. К тому же она вряд ли меня узнает. Да и расположения ко мне она никогда не испытывала. А времени мало. Я просто не смогу её уговорить. Не успею.
— Значит, пойдём вместе. Меня она послушает. Должна… Мы ведь можем перенестись вместе?
— Полагаю, что да. Не пробовал, если честно. Королю такие приключения были неинтересны… Но к старухе тебя могут не пустить. У неё параноидально озабоченные родственники.
— А ты как к ней проник?
— Они меня сами пригласили. В качестве священника.
— Серьёзно? — я хмыкнула.
— Ну да. У вас же принято вызывать храмовников к тяжелобольным. А мне именно это и было надо. Надоело бесцельно слоняться в надежде наткнуться на умирающего.
— Умно, умно… Хотя я думала, что служители церкви сильны духом.
— Тут не угадаешь. Мне совсем слабый попался.
— А ты заранее знаешь, как будет сопротивляться вторжению человек?
— Нет. Обычно приходится нескольких опробовать, прежде чем нужный найдётся. Но существуют косвенные признаки, по которым можно определить, подходит ли тело под мой запрос. Правда, уже после начала борьбы за место под солнцем. Хорошо, что вторжение можно прервать в любой момент.
— А снова принять образ того же церковника ты сможешь?
— Конечно. Я часто его личину использовал. Главное, попасть в его храм — он почти всегда там торчит. А это несложно. Надо лишь захотеть — и тотчас окажешься рядом.
Звучало действительно легко. И у меня в голове наконец-то созрел план.
9
Подготовка к первому этапу заняла не более получаса.
В соседней камере у Нехтана оказалась целая кладовая, под завязку забитая зельями на все случаи жизни. Поэтому вскоре я, получив подробные инструкции, уже зависла возле искомого храма, а ещё через минуту, облетев здание по кругу, с любопытством рассматривала безбородого паренька в рясе, подметающего задний двор…
На первый взгляд он подходил идеально, что ещё ничего не гарантировало. Но времени на раздумья не было, и я приступила к погружению.
По ощущениям это было похоже на заплыв в киселе. В густой, вязкой субстанции, уже покрывшейся тонкой плёночкой, но по-прежнему тёплой. Причём чем глубже, тем горячее она становилась. Под конец я едва терпела! И даже почти сдалась — а в следующую секунду вдруг обнаружила себя стоящей на земле в обнимку с метлой. Голова кружилась, меня тошнило, словно с похмелья, но в остальном всё было неплохо.
Покачиваясь, я ввалилась в храм, немного поплутала и выскочила в основной зал, сразу наткнувшись на священника. Он разговаривал с пожилой женщиной. Вернее, она что-то ему втолковывала, а тот лишь благодушно кивал. И естественно, они оба отвлеклись на меня. Чем я поторопилась воспользоваться, обратившись к священнику:
— Можем ехать к умирающей. Я закончила.
Женщина удивлённо округлила глаза, но ни возмутиться моим поведением, ни поставить меня на место не успела.
— Хорошо, — кивнул священник, невольно подтвердив, что его тело занял Нехтан. И повернулся к женщине: — Простите. Служба.
Реакция собеседника стала для неё полнейшей неожиданностью, вынудив прикусить язык и отпустить нас на все четыре стороны. Мы возражать не стали и споро выскочили на улицу.
— Далеко ещё? — не выдержав напряжения, спросила я.
— Минут пять быстрым шагом, — откликнулся Нехтан, свернув в очередной переулок.
Приставать к столь демонстративно спешащему куда-то священнику прохожие не смели, боязливо вжимаясь в стены. Что играло нам только на руку. И пускай мне было тяжеловато за ним угнаться, я не жаловалась.
Неизвестно, как быстро паренёк вытеснит меня восвояси. А дел предстояло много.
Возле подъезда, пока Нехтан разбирался с домофоном, я вдруг спохватилась, что так с метлой всю дорогу и бежала, воровато огляделась и прислонила её к стене за водосточной трубой. А там и дверь распахнулась, приглашая нас внутрь.
В подъезде пахло морской свежестью — вероятно, благодаря ароматизаторам, но на нужном этаже флёр лёгкого бриза напрочь перебивался вонью дезинфектантов. А в квартире было вообще не продохнуть от острого запаха медикаментов. Впрочем, в комнате бабульки, куда меня пустили с большой неохотой, неодобрительно косясь на испачканную в пыли рясу, превалировали совсем другие, куда более неприятные ароматы, неотступно напоминающие о смерти.
— Она в сознании? — тихо уточнил Нехтан у девушки, присматривающей за больной.
— Да, но сегодня она сама не своя. Нам пришлось дать ей успокоительное, чтобы она заснула. Не уверена, что вам удастся поговорить.
— Ничего. Как-нибудь справлюсь. С божьей помощью.
— А… — девушка — не иначе как внучка — смерила меня недоверчивым взглядом.
— Мой помощник. Наставляю молодое поколение. Опыт словами не передашь.
Больше вопросов не последовало, и нас наконец-то оставили одних.
Нехтан привычно открыл засаленный требник и принялся монотонным, хорошо поставленным голосом что-то зачитывать. Я не прислушивалась — молитвы были лишь прикрытием — и тотчас бросилась тормошить Витторию:
— Госпожа! Госпожа! Ваше Величество! Проснитесь!
Не сразу, но старушка шевельнулась. Подняла на меня мутные глаза, не узнала и обречённо сомкнула веки обратно.
— Ваше Величество! — воскликнула в отчаянии. — Это я, Милия! Просто в чужом теле.
— Докажи, что ты мне не привиделась, — хрипло прошептала Виттория, с трудом ворочая языком.
— Не могу. Я не знаю ничего, чего не могли бы знать вы, и, соответственно, не мог бы воссоздать ваш разум. Кроме одного. Что вы рискуете умереть в любой момент. Поэтому мне нужно ваше согласие на возвращение в исходный мир. Срочно!
Виттория промолчала.
— Госпожа! Вы меня слышите?
— Мне плохо… В голове туман, тело как ватное. Больно думать. И спать хочется.
— Я понимаю. Но вы должны бороться. Иначе мы не сумеем вас спасти.
— Вы? Ты не одна?
— Со мной алхимик. Он мне помогает.
— Какой алхимик?
— Которого вы прогнали из дворца после коронации.
— А. Так это он во всём виноват?
— Нет. Он действовал по указке короля, вашего супруга. И с удовольствием повернёт всё вспять, если вы сохраните ему жизнь и позволите продолжить исследования…
— Понятно, — вздохнула Виттория. — Я согласна.
— На что?
— Вернуться в родное тело.
Я триумфально покосилась на Нехтана, однако тот неумолимо покачал головой, взглядом указав на старуху.
— А что насчёт алхимика? — «перевела» я.
Ответом мне стала тишина.
— Ваше Величество! Пожалуйста. Будьте благоразумны. Не упрямьтесь. От вашего милосердия зависит не только ваша жизнь, но и будущее всего королевства! Вы же не хотите, чтобы всем снова заправлял ваш супруг?
— Нет…
— Тогда примите правильное решение.
Нехтан помрачнел ещё сильнее, и я немного слукавила, рассчитывая его умаслить. Чтобы он не вздумал отказаться выполнять свою часть уговора:
— Но помните, что вы находитесь на смертном одре. И нарушение данного слова может негативно на вас отразиться.
Последовала томительная трёхсекундная пауза, показавшаяся мне вечностью.
— Хорошо, — обронила Виттория. — Обещаю даровать ему свободу и покровительство, если он вытащит меня отсюда.
Этого оказалось достаточно, и Нехтан, не прекращая бубнить молитву, с размаху огрел меня кирпичом, загодя припрятанным в рукаве.
Очнулась я в покоях королевы, в своём, вернее, в Милином теле. Возвращение вышло не из приятных, кости ломило, а затылок словно иголками нашпиговали. Но как однажды на собственном опыте убедился Нехтан, это был отличный способ разорвать связь пришлой души с телом в обход зелья. Небезопасный, конечно. Зато не пришлось ждать, пока меня отпустит естественным путём. Часа через два-три.
Шатаясь, будто пьяная, я поднялась с ковра, взяла со столика бутылочку с другим, ритуальным зельем и под напряжённым взглядом лекаря пересекла комнату, приблизившись к кровати королевы. Со второй попытки выдернула у неё волос, бросила его в раствор, немного встряхнула, чтобы новый ингредиент вступил в реакцию, и залпом выпила весь объём, скривившись от отвращения.
Вкус у этого зелья оказался ещё гаже, чем у первого. Хотя основа, по словам Нехтана, была одинаковая… И эффект похожий: я потеряла сознание и в тот же миг материализовалась в образе призрака над своим телом.
Что делать дальше, было неясно. Интуиция тоже молчала. Однако воображение работало за троих.
Поддавшись странному порыву, я подлетела к королеве, сунула в неё руку и выудила оттуда полупрозрачную фигуру без опознавательных признаков. Зажмурилась, пожелав перенестись в квартиру умирающей старушки — и тотчас ощутила лёгкое головокружение, символизирующее об успехе операции. Открыла глаза, чтобы убедиться в своих выводах, и увидела Нехтана. Точнее, его душу, щупальцами опутавшую тело священника снаружи, словно гигантская инопланетная амёба. Ведь внутри уголочка для второй души предусмотрено не было.