Выключив плиту, я развернулась к мужчине и принялась внимательно его изучать, с неудовольствием отмечая каждую лишнюю морщинку, каждое пигментное пятно…
Как же сильно он постарел! Сдал, сгорбился… Руки — кости, обтянутые дряблой кожей, ноги — худые, как спички. Без палок, лежащих на соседнем стуле, наверное, и не удержат его не самое тощее тельце… Настоящий старик! Зато почти не полысел — у него и в лучшие годы волос не было. А те, что имелись, были настолько светлыми и короткими, что седина сквозь них и не просвечивала. До сих пор.
— Что-то случилось, Наденька? — спустя минуту очнулся мой старый друг.
Я молчала.
На самом деле его внешность меня интересовала мало. Как и физическое состояние. Меня беспокоило его душевное здоровье. А конкретно — наличие разума в этой пустой черепушке.
— Ты не Надя, — прищурившись, ещё через минуту резюмировал старик.
И я мысленно возликовала.
Значит, остроту ума, в отличие от зрения, он не потерял. Соображал, что к чему.
— Кто ты и куда делась Надежда? — выпрямившись, с нотками угрозы осведомился Николай.
Благодаря чему разом помолодел лет на пять. И стал более-менее похож на того мужчину, что мне довелось знать.
Я начала с конца:
— Она здесь, — похлопала себя по груди. — Я заняла её место временно. И кстати, не встретила никакого сопротивления.
— Кто ты? — повторил Николай.
— Галя.
— Какая Галя? — он недоумённо нахмурился.
— Та самая. Из дома напротив.
— Ты же умерла!
— Именно.
— Хочешь сказать, что жизнь после смерти всё-таки существует?
— Не знаю. Но мне повезло обрести новое тело. И теперь я хочу предложить тебе то же самое.
— Сначала докажи, что это ты, — упрямо заявил Николай.
Требование было логичное. И я с готовностью приступила к рассказу:
— Вы с моей сестрой учились в одном классе, на выпускном балу ты сделал ей предложение, она отказала и через два года выскочила замуж за приезжего богатея практически вдвое старше её. По залёту. Он изменял ей направо и налево, унижал её, но деньгами не обделял, за что она его и терпела. Ты же пошёл учиться, работал на износ, открыл свою компанию, а когда понял, что эта гонка не поможет тебе вернуть Любу, потому что она не хочет разлучаться с детьми, женился на своей домработнице — девушке с ребёнком, которую из жалости подобрал беременной где-то на улице, куда родители выгнали её из дома за связь с уголовником. Зимой. Любви у вас не сложилось, но Настя была благодарна тебе за заботу, а ты уважал её за характер. Её малыша ты усыновил и всегда относился к нему как к родному. Даже после того, как она родила тебе ещё двоих. Жили вы загородом, в своём скромном особняке, но ты не продавал квартиру, где родился и вырос…
— Это всё неинтересно, — внезапно прервал меня Николай. — Открой то, что может знать только выходец с того света.
— Я к этому и веду. Существует вещь, известная лишь троим, двое из которых мертвы.
— И?
— Ты делал моей сестре предложение трижды. Последний — когда она овдовела. Даже отошёл от дел и собирался развестись с Настей… Но Люба снова тебе отказала, заявив, что ты никогда ей не нравился. А своего покойного мужа она по-настоящему любила. Без оглядки на деньги. И не хочет очернять его память.
— Она соврала, — сгорбившись, тихо обронил старик. — Она уже тогда знала, что у неё рак груди. С метастазами. И ей осталось немного… Она не хотела разрушать мою семью. Я догадался об этом, когда ты пришла сообщить мне о её смерти…
— Она не ожидала, что я это сделаю. И ни о чём меня не просила. Мы же с тобой никогда не общались и связи не поддерживали. Но я посчитала, что так будет правильно.
— Я тебе верю. Люба могла рассказать о моём предложении только Галочке. Как она всегда её называла.
— Неправда. Так всегда называл меня ты, чтобы подлизаться к Любе. У нас с ней были не лучшие отношения, всё-таки я младше, и родители, как ей казалось, уделяли мне больше внимания. Мы помирились уже в зрелом возрасте. Когда у нас появились свои дети.
— Вот теперь я точно уверен, что это ты, — улыбнулся старик. — Либо неизвестное науке и религии существо, которому известно всё на свете. Но тогда мне тебя раскусить тем более не удастся, поэтому вернёмся к насущным вопросам. Что ты от меня хочешь?
— Я уже говорила. Чтобы ты стал королём в другом мире. Наподобие нашего позднего средневековья. Без магии.
— А ты будешь моей королевой? — хитро прищурился старик.
— Увы, нет, — я притворно вздохнула. — Всего лишь её служанкой.
— Видать, хорошая женщина эта королева, раз ты решила ей помочь.
— Очень. Умная, справедливая. Тебе понравится. Может, любви у вас и не получится, но взаимное уважение я вам гарантирую. А тебе вдобавок достанется молодое, здоровое тело, лет тридцать жизни и возможность улучшить быт целого королевства. Сделать его передовым на мировой арене!
— А с чего ты взяла, что я справлюсь с управлением государством? У меня нет никакого опыта.
— Во-первых, тебе помогут. Королева или её брат. Не напрямую, скорее всего, а через советников — но это не столь важно. А во-вторых, ты единолично управлял целой компанией, создав её с нуля и развив до международного уровня за какие-то сорок лет. Что тебе какое-то королевство? К тому же у тебя есть множество других достойных качеств, дающих тебе преимущество в данной ситуации. Ты идеально подойдёшь на роль короля! А то нынешний никуда не годится. Только и думает, как бы от жены избавиться да страну угробить. И на народ ему плевать с высокой колокольни. Кто угодно будет лучше него. Но лишь ты сможешь войти в историю по-настоящему великим правителем…
— … под его именем.
— Какая разница? Главное, что люди будут счастливы. И возносить в своих молитвах будут тебя.
— А сам король куда денется?
— Переселится в твоё тело.
— Ну, здесь ему не позавидуешь.
— Почему? У тебя какие-то проблемы со здоровьем?
— Ничего серьёзного. Только суставы ни к чёрту. Из-за чего и мышцы никакие — я почти не двигаюсь. Обезболивающие тоже не помогают, только печень, желудок и почки сажают. Зато с сердцем полный порядок.
— Вот и отлично! Лотару не помешает немного пострадать.
— Новое наказание — заключение не в тюрьму, а в дряхлую бренную оболочку? — хмыкнул старик. — Жестоко даже для средневековья.
— Он заслужил.
— Сильно провинился?
— Не то слово. Потом узнаешь. Если дашь согласие на перемещение твоей души…
— Погоди. А как же Надежда? Он ей не навредит?
— Может. И, скорее всего, попробует. Но в твоём состоянии у него вряд ли выйдет что-то существенное. Зато появится повод отправить его в психушку.
— Нет. Я не могу так рисковать.
— Тогда ты должен дать ей расчёт. Сразу после моего ухода. Получаса на сборы ей хватит или лучше выждать час?
— Я не вправе её уволить.
— Если тебя смущает моральная сторона вопроса, могу заверить, что долго без работы она не останется. Хорошие сиделки у нас на вес золота. Тем более что она вроде от агентства, — покосившись на нашивку с именем под названием фирмы, добавила я.
И одежда у женщины была, похоже, форменная. Странно, что я раньше этого не заметила.
— Проблема в другом, — покачал головой Николай. — Не я её нанимал. Ко мне её сын приставил.
— Который?
— Володя.
— Старший?
Николай кивнул.
— Заботится о тебе. Замечательного парня ты вырастил.
— Гены — не главное. Окружение и отношение тоже имеют значение.
— И эта ещё одна причина, почему я обратилась именно к тебе. Ты сумеешь воспитать прекрасного наследника. Даже из ребёнка Лотара.
— А он уже есть?
— Пока нет. Но ты справишься, я уверена, — я широко, с намёком улыбнулась. — Ты там всех построишь!
— Сначала надо разобраться с Надеждой, — снова осадил меня Николай. — У тебя есть ещё идеи?
— Одна. Мне нужно вывести её из дома. Без ключей.
— Она вернётся. И Володьку вызовет.
— Ну и хорошо! Он же у тебя вроде единоборствами занимался?
— Ты слишком много знаешь.
— Люба рассказывала. Она ведь следила за твоими успехами. Втайне от мужа. Через одноклассников в основном…
— Знаю. Мне говорили. Я потому и решился на третий раз. Думал, хоть на старости счастье обрести…
— Ещё не всё потеряно. Второй шанс у тебя перед носом. Необходимо лишь твоё «да».
Но старик никогда не отличался покладистостью. И пропустил мою речь мимо ушей:
— Ты права. Володя много лет занимался дзюдо. И сейчас иногда вспоминает молодость.
— Вот! — я тоже сдаваться не собиралась. — Значит, Надю в обиду он не даст. И себе навредить не позволит. Аккуратно тебя скрутит и вызовет специалистов. А может, и сразу их пригласит, если Надежда сообщит ему о возникших проблемах и странностях в твоём поведении. Соглашайся и ни о чём не волнуйся.
— Ладно. Будь по-твоему. Я согласен. Иди.
И я тотчас потопала на улицу.
Мне предстояло ещё одно важное дело. А времени было в обрез.
11
До церкви я добралась без проблем. Священника тоже нашла почти сразу — на него мне указала какая-то бабулька из прихожанок. Пришлось, правда, подождать, пока он освободится, чтобы задать сокровенный вопрос:
— Простите, а вы, случайно, не Нехтан?
— Нет.
— А вы не знаете, где он? Мне сказали, я смогу найти его здесь.
— Сожалею. Никогда не встречал людей с таким именем. Вас ввели в заблуждение.
Я неподдельно расстроилась.
— Мне жаль, — повторил священник, в теле которого совсем недавно расхаживал Нехтан.
И ушёл, оставив меня наедине с моим горем.
Постояв минутку, я лениво поплелась к выходу, прикидывая, как бы организовать себе экстренное возвращение в мир Милии, потому что вытеснять меня Надежда, похоже, не собиралась. И тут позади раздался чуть надломленный — словно от волнения — голос:
— Милия?
Я аж подпрыгнула от неожиданности! Развернулась в воздухе и увидела того паренька, что в моё прошлое появление подметал задний двор…