И вот девятнадцать. Почти.
А я и не заметила как быстро пролетел год. Настолько стремительного течения времени в моей жизни ещё не было.
Девочки сделали что-то вроде торта. Смотрю на этот ужас на середине стола и боюсь даже подойти к нему. Не хочу знать, из чего они соорудили это чудо. Какие-то блины и крем, скорее всего сгущенное молоко. Блины настолько твердые, что Лексе приходится держать свечу в руках. Я видела, как она пыталась воткнуть её, но ничего не вышло.
– С днем рождения тебя… – заканчивают петь девочки и хлопают в ладоши.
– Спасибо, – благодарю их я.
Подхожу к столу и, смотря на пламя свечи, думаю о том, что у меня есть одно-единственное желание, но его не осуществит никакое волшебство. Я хочу, чтобы время отыграло назад, и мама с папой никогда не расходились, чтобы туман не появился, чтобы мама была жива, а Лекса не потеряла ребенка, чтобы я никогда не встретила Закари Келлера.
– Ну же, загадывай, – подбадривает меня Лекса.
Встречаюсь с ней взглядом, слабо улыбаюсь и, задувая свечу, думаю о том, чтобы нам удалось найти безопасное место. Место, где мы смогли бы чувствовать себя под защитой.
Безопасность, это сейчас важнее всего.
Мысли уносят меня к последнему празднику, о котором мама и Лекса позабыли, а вот Лари подарил мне футболку. От воспоминания о друге щемит грудь, и я стараюсь абстрагироваться.
Когда свеча гаснет, девушки снова начинают хлопать в ладоши. Они улыбаются. Все.
Это так непривычно. Откидываю все свои проблемы и сажусь за стол. Кортни нарезает "торт", Фиби разливает чай по кружкам, а Софи расставляет тарелки на столе.
Лекса садится рядом со мной и целует в щеку.
– С днем рождения.
– Он только через две недели, – напоминаю я.
Чувствую неловкость, словно не имею право на праздник.
– Да, но отмечаем мы сегодня.
– Спасибо… спасибо, что заморочилась, это выглядит…
– Странно, – говорит Фиби, и я согласно киваю.
Кортни усаживается напротив и, улыбнувшись, говорит:
– Мы всё же люди и порой нам стоит поступать так, как мы сделали бы это раньше. Я бы даже сказала, что это полезно.
– Быть человечными, – добавляет Лекса. – Это неплохо.
Смотря на сестру, вспоминаю, что её праздник уже прошёл, мы тогда были в разных точках нашего штата, но я не решаюсь поздравить её с прошедшим, ведь не знаю, что с ней происходило в тот день.
Передо мной появляется тарелка с куском торта, девушки не едят, ждут, что я сделаю это первой.
Ну что ж. Умирать, так от отравления сладким, вполне себе достойный уход из такого отвратительного мира.
Подцепляю вилкой небольшой кусочек торта и отправляю его в рот. М-м-м-м. А это вкусно. Слишком сладко, но в условиях апокалипсиса – это божественно.
– Девочки, налетайте, пока я всё не съела, – говорю я, отделяя второй кусок, уже побольше.
Под тихое хихиканье мы съедаем половину торта. Ведем обычные разговоры. Каждый участвует в беседе и складывается картинка всеобщего релакса и умиротворения. Словно несколько дней назад мы не убили троих и не закопали четвертого человека. Будто я не бегу от своего призрака, а Лекса не страдает по Доми.
Словно так всё и должно быть. Тихо, мирно, по-домашнему.
После чаепития я забираю половину торта и отправляюсь в соседний дом, волк плетется следом. Мы с девочками решили, что будет жестоко лишить соседей такой вкуснятины.
Натягиваю куртку, кепку и беру в руки тарелку. Дверь за мной закрывает Кортни. Перехожу по внутреннему дворику и оказываюсь у запасного входа. Пинаю по двери три раза и жду, когда кто-то откроет её.
Впускает меня Синтия.
– Привет, – говорю я, и не дожидаясь ответного приветствия, прохожу внутрь.
Я тут была всего однажды, в основном они к нам приходят, а мы держимся особняком. Нам проще в своей компании. В какой-то степени мы с девчонками подружились, притерлись друг к другу.
– Это еда? – спрашивает Хьюго, сморщив нос.
– Да. Торт.
Рыжик придирчиво разглядывает шедевр местной кулинарии.
– Не очень-то это похоже на торт.
– Угощайся тем, что есть.
– Спасибо, – театрально протягивает Хьюго. – Я тут уже угостился. Решил стать вегетарианцем.
– Тогда всё отлично. Тут нет ничего… мясного.
Синтия молча ставит чайник и уходит вглубь дома. Хьюго наклоняется ко мне и шепчет:
– Не обращай внимания, рано или поздно она оттает. И с днём рождения тебя.
– Он через две недели.
– Я знаю, Лекса сказала, что перенесла торжество.
– Спасибо.
Озираюсь по сторонам и не слышу из дома никаких звуков.
– Где остальные?
– Должны скоро прийти, снова ищут транспорт. Зейн считает, что нужно вернуться в предыдущий город и раздобыть машину там.
– Возможно, он прав.
В какой-то степени я уже и не так сильно хочу уезжать из города. Впервые с момента моего побега от Закари, я обрела что-то отдаленно напоминающее дом. Знаю, что оставаться тут нельзя. Подумаю об этом позже. Скорее всего завтра.
Подхожу к столу, оставляю тарелку и желаю Хьюго приятного аппетита, мнусь на месте, словно жду чего-то. Так и не дождавшись этого, возвращаюсь к себе, волк не отходит от меня ни на шаг, но возле порога медлит и остаётся снаружи. Скидываю куртку и отправляюсь в комнату. Мыслей нет никаких, и я этому радуюсь. Сегодня отдых от проблем, так я думаю до того момента, пока не захожу в комнату, где меня ожидает Лекса. Она улыбается, но я вижу, что эта улыбка ненастоящая. Словно сестра с трудом заставляет уголки губ не падать вниз.
Подхожу к своей кровати и сажусь.
– Спасибо за праздник.
Лекса кивает и убирает прядь волос за ухо.
– Там на кухне есть бутылка какого-то алкоголя. Этикетки нет, но Кортни сказала, он максимально крепкий и срубит даже лошадь.
Если он срубит лошадь, то мне лучше обходить эту бутылку за тридевять земель.
– Не хочу, – отвечаю я и, больше не в силах видеть нервозность Лексы, спрашиваю. – Что-то случилось?
Улыбка уходит от Лексы в неизвестном направлении.
– Мне снова снился Доми.
Сглатываю ком и прикрываю глаза.
– Мне жаль.
– Алекс, я не знаю, как долго мы тут пробудем, но я должна найти его. Я чувствую, что он всё дальше и дальше от меня и это убивает. Он ещё такой маленький и беззащитный. Доми где-то там, а я тут… и…
– Ты уверена, что он…
– Да! Доми жив, так же, как ты и я. Но мы вместе и можем за себя постоять, а он там один.
Примирительно поднимаю ладони вверх и сдаюсь. В этой битве мне не победить, да и желания такого нет. Слова Фиби не дают мне покоя. Но и Лекса так убедительна.
– Лекса, я не уверена…
– Ты должна мне верить!
– И я хочу.
Лекса фыркает и отворачивается.
Так вот к чему был этот праздник? К тому, что через две недели мы будем искать Доми, а не сидеть здесь и не ждать у моря погоды. Праздник моментально теряет свои краски и становится бледным.
– Нет, не хочешь. Тебе не понять, что такое потерять ребенка в этом ужасном мире. Я не могу спать, есть, думать, жить спокойно, внутри постоянная боль, она убивает меня!
По лицу сестры вижу, что сейчас она снова слетит с катушек. Вакцина, чтоб её!
– Лекс…
– Скажи когда. Как долго мы будем прятаться от твоего преследователя? Может, он и вовсе тебя не ищет! А я не ищу Доми! Мне нужно знать, пойдешь ты со мной или нет? Если нет, то…
– Пойду. Я больше не оставлю тебя.
– Я тебе не верю.
– Придется поверить.
Я и сама себе не верю. Это правда, что я не брошу сестру и отправлюсь с ней хоть в логово самого дьявола, но сначала я должна поговорить с Фиби. Мне нужно понять, будем мы гонять за кошмаром Лексы или же всё-таки за Домиником.
– Придется поверить, – повторяю я и ухожу из комнаты.
Как всё прекрасно начиналось и как отвратительно обернулось сейчас. Во входную дверь скребётся волк, запускаю его и уже не обращаю внимания на морду в крови. Он за какие-то пятнадцать минут раздобыл себе еды. На кухне вижу Фиби и с порога задаю вопрос.
– Ты уверена, что ребенок Лексы мёртв?
Фиби оборачивается ко мне и утвердительно кивает. Она даже не задумалась, не взяла паузу. Вглядываюсь в её лицо, чтобы увидеть там хоть малейший признак лжи, но всё бестолку. Я не могу просто так подойти с этим вопросом к Софи и Кортни, не зная того, что пережили они. Гадство! Как же было просто наедине с Волком. Никаких проблем, только выживание.
Упираюсь ладонями о стол. Мне нужно немного времени в одиночестве. Слишком много людей вокруг меня.
Поднимаю взгляд на Фиби.
– Ты это видела? Ты видела, как он умер?
Фиби бросает взгляд мне за спину, и я тут же слышу вскрик Лексы.
– Алекс! Что ты делаешь?
Пытаюсь разобраться, но сестра явно не собирается слушать моих оправданий.
Оборачиваюсь к ней и вижу в глазах ярость.
– Ты не веришь мне, но веришь постороннему человеку? – спрашивает она и сжимает пальцы в кулаки.
– Я не посторонняя, – говорит Фиби, но никто не обращает на неё внимания.
– Лекса, я хочу тебе верить и…
– Нет! Даже слушать не хочу, правильно папа говорил, ты не такая, как мы.
О чём она?
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.
– Ты мне всего наполовину сестра, и если бы у нас были…
Лекса замолкает, и наступает оглушительная тишина.
На меня словно несется поезд, но я продолжаю стоять на рельсах и смотреть, как он приближается. Всего несколько метров, и он снесет меня.
– О чем ты? – спрашиваю я, хотя не хочу знать ответа.
Лекса прикрывает рот ладонью и молчит. Медленно иду к ней, отнимаю руку от лица и, смотря сестре в глаза, спрашиваю:
– О чём ты говоришь?
– Папа развелся с мамой из-за тебя. Ты не его дочь. Родители просили не говорить тебе…
– Папа мне не родной?
– Нет. Прости, я не должна была это говорить.
Внутри образуется воронка, она так и хочет затянуть меня, но я не сдаюсь.
– Поэтому он не выходил со мной на связь?