Закари медленно словно кот идет ко мне, и я сама впечатываюсь в стену. Он нависает надо мной, словно грозовая туча, мне приходится вскинуть голову, чтобы видеть его глаза. Он начинает говорить, и я чувствую его дыхание на своём лице.
– Не тебе ставить мне условия, Алекс. Я могу приказать, и их убьют через секунду, могу отдать их Гарсия, у него как раз напряженка с женщинами, – он дает мне мгновения, чтобы я поняла – Зак не шутит. – Где вакцина?
Сглатываю колючий ком страха.
– Кроме меня, никто не знает место её расположения. Если ты тронешь их, я никогда тебе не скажу…
– Котенок выпускает коготки? – спрашивает Зак и поднимает руку к моему лицу.
Стою словно заколдованная королевской коброй и боюсь дышать. Его пальцы плавно проходятся по скуле и опускаются на шею. Теперь моё дыхание сравнимо только лишь с загнанным в угол зверьком. Пальцы Зака смыкаются на шее, и с каждой секундой хватка становится все сильнее и сильнее, лишая меня кислорода. Но я даже не отвожу от него взгляд. Он знает, что я его боюсь, однажды сама в этом призналась, но будь я трижды проклята, больше подобного он от меня не услышит.
– Надо было убить тебя ещё в ту ночь.
Его шепот сравним с колдовской песней, от которой мне хочется выть. Прикрываю глаза, но открыв их, твердо смотрю на него.
– Все мы совершаем ошибки, о которых потом сожалеем. Отпусти девушек, и я уведу тебя к вакцине. Только ты и я. Вдвоём, без твоих людей.
Снисходительная улыбка появляется на его лице и тут же пропадает.
– Даже защитника не возьмёшь с собой?
Мы оба понимаем, о ком именно он говорит.
– Нет.
Зак убирает руку, так резко словно обжегся об меня. Отступает на шаг и глубоко вдыхает.
– С половиной уговора я согласен. Только ты и я. Отправимся за вакциной, а всех бродяжек, что мои люди собрали здесь, уже везут на девятку, и они останутся там, пока мы не вернемся. Потом они уйдут.
Я ему не верю. Но выбор у меня невелик.
– А я?
На этот вопрос он не отвечает, выходит из дома, и я тут же снова оседаю на пол. Подношу руки к лицу, они дрожат. В голове стоит гул, как отголосок ужаса сегодняшнего дня.
Он нашел меня. О Боже!
Шаги на крыльце заставляют меня вздрогнуть. Но в этот раз в дом входит Рэнли. Он осматривает помещение, потом садится на корточки рядом со мной.
– Привет, – говорит он.
– Привет, – пищу я.
– У тебя десять минут на сборы и пять на то, чтобы обработать и заклеить рану на щеке. Вещей бери минимум, только оружие, которое при тебе, и может что из медикаментов, вы поедете на мотоцикле.
Стоп, что…
– Мы?
– Зак сказал, ты сама предложила ехать за вакциной вдвоём. Что… возможно, умно с твоей стороны.
– На одном мотоцикле?
– У нас тут осталась одна машина, остальные уехали на базу, на другой поеду я, Зейн и рыжий парнишка с побитым лицом.
Хватаю Рэнли за руку и немного поймав связь с реальностью тараторю:
– Там, в городе… мы сегодня потеряли Кортни. Она была замечательной. Сегодня она умерла, пожалуйста, похорони её, Зейн покажет тебе где тело. И волк. Он возле дома и… он ранен, прошу, забери его с собой. Он так привязался ко мне, но на трёх ногах далеко не уйдет, а боюсь, что если останется один, то погибнет. И моя сестра. Блондинка, Лекса. Присмотри за ней.
Рэнли делает то, чего я не ожидаю, он садится прямо на пол и обнимает меня так, как это сделал бы Лари. Или будь у меня старший брат, и его можно было бы выбрать, то им бы точно стал ловелас с полным отсутствием голоса и слуха.
– Он убьёт меня, – шепчу я, шмыгая носом.
– Постарайся его не злить.
– Он ненавидит меня, я украла… да что уж говорить-то. Я в полной заднице.
Рэнли отстраняется и, смотря мне в глаза, говорит:
– Я рад, что ты жива. Всё сделаю, а теперь иди собирайся, Зак не любит ждать.
Встаю и отправляюсь в комнату, переодеваюсь и выхожу на улицу. Там никого нет, только Закари и подаренный им мотоцикл. На главе девятки разгрузочный жилет, тонкая куртка, черные военные штаны и массивные ботинки. Возле его ног лежит черная сумка, а на лице ноль эмоций, но это не означает, что он спокоен. Скорее всего думает, как забрать вакцину и убить меня.
– Вернись и сделай то, что передал тебе Рэнли, – холодно произносит он.
Хмурюсь и тут же чувствую боль в щеке. Захожу в дом, нахожу аптечку и заклеиваю пластырем щеку.
Не злить его.
Я постараюсь.
Оказавшись на улице, не могу подойти к мотоциклу. Подарок Зака, единственный, что у меня остался.
– Садись, – говорит он.
– Сначала ты.
– Ты же не думаешь, что я повернусь к тебе спиной? – спрашивает он.
Отвечать на это не нужно.
Сажусь на байк и тут же мне на колени опускается сумка.
– Что там? – спрашиваю я.
– Оружие.
– И ты даешь его мне?
Он не отвечает, садится позади меня, опускает свои руки мне на талию и прижимает к себе максимально близко. Дыхание застревает где-то на выходе из горла. Закари наклоняется вперед и кладет руки на руль, заводит мотоцикл и спрашивает:
– Направление?
– Беримор.
– Постарайся не свалиться.
Байк страгивается с места, и мы отправляемся в путешествие. Только я, он и сумка, набитая оружием.
С днём рождения, Алекс. Скорее всего с последним в твоей жизни.
Глава пятнадцатая
Всё бесполезно. Я не рассматривала такого варианта, что Лекса будет у Зака. За всё время, что бежала от него, прокручивала в голове десятки раскладов, а до такого банального так и не додумалась.
Изначальный план побега – пустышка.
Нет смысла скрываться от него, Лексу из девятки мне не достать, это вам не школа с озабоченными фанатиками. Закари уже обыграл меня, хотя и не подозревает об этом.
Сидим в лесу между городами на каких-то бетонных плитах, как я понимаю, это что-то вроде памятника или когда-то тут был парк. Ем сухую лапшу, которую совсем недавно Закари достал из сумки и бросил мне. Не знаю, что ещё у него там есть, но теперь понимаю – не только оружие. Грызу лапшу, и даже если у неё есть вкус, я его не чувствую. Не свожу взгляда с Зака, он расположился в паре метров от меня и проверяет всё оружие, что лежит в его сумке. А его там очень много. Меня можно убить раз сто, не меньше. Закари не смотрит на меня, но стоит мне двинуться немного быстрее, он тут же прекращает чистить пистолет.
Мы больше не разговаривали. Да и что сказать? Мне нечего. Не хочу находиться рядом с ним. Из-за его присутствия мне неуютно в своей коже. Словно все эмоции, которые были придавлены бесчувственной плитой, постепенно просачиваются наружу. Страх, ярость, ненависть. Не могу избавиться от навязчивой идеи – бежать от него, как можно дальше и как можно быстрее. Это стало смыслом моей жизни, молитвой перед сном и первой мыслью после пробуждения. Не так-то легко от этого избавиться.
– Не думай бежать, – говорит он, встаёт с плиты и направляется в сторону мотоцикла.
Сердце разгоняется, и я поднимаюсь на ноги. Зак останавливается. Как он узнал, что я встала? Сажусь, и он оборачивается.
– Не усложняй, – произносит он.
Пожимаю плечами, словно ничего и не было, и продолжаю грызть лапшу. Когда остаётся немного, хочу отдать это Волку, но его нет. Надеюсь, Рэнли сдержит слово и присмотрит за ним. Как он там без меня? Я вот без него никак.
Из-за того что мы выехали из Моунти в послеобеденное время, а не с утра, солнце клонится к закату. На улице становится прохладнее. Скорее всего нам придется ночевать под открытым небом, до ближайшего города мы не успеем добраться.
Закари заводит мотоцикл и поворачивается в мою сторону. Даже на таком расстоянии ощущаю, как он простреливает меня ледяным взглядом. Поднимаюсь, стряхиваю крошки с ног и иду по начавшему подмерзать снегу. Ноги промокли, сменной обуви у меня нет.
Подхожу к байку и сажусь, на колени мне ложится сумка, а Закари располагается позади. Уже привычным движением смыкает руки у меня на талии и подтягивает к себе. Ещё ближе, чем в первый раз. Я словно сижу у него на коленях.
– Это обязательно? – спрашиваю я, стараясь хоть как-то отодвинуться.
Его лицо у моего уха, и он тихо спрашивает.
– Что именно?
Закари всегда так делал, знал, о чем я спрашиваю, и заставлял произносить вслух всё, о чём я предпочитала молчать.
– Не обязательно лапать меня.
Секундная пауза и следующий вопрос от него:
– Не нравится?
– Нет.
– Так было не всегда.
Прикусываю язык, и мы продолжаем движение. В этот раз мотоцикл резко стартует с места, и меня припечатывает к Заку. Сволочь. Его руки словно обнимают меня, стараюсь держаться как можно ровнее и дальше от него, но это невозможно.
Темнеет быстрее, чем мне того хотелось бы. Одинокая фара освещает пустынную дорогу. Неожиданно мы останавливаемся, и Зак приказывает мне слезть с мотоцикла. Остаюсь на обочине, а мотоцикл, ревя мотором, съезжает с дороги прямо в лес. Проезжает где-то двадцать метров, и фара перестаёт гореть, но мотоцикл уезжает всё дальше и дальше. Ещё пара мгновений, и я вовсе перестаю слышать звук мотора.
Что происходит?
Сначала мне кажется, что Зак оставил меня. Не знаю, что на меня действует, но я открываю сумку, достаю оттуда два пистолета, один прячу за спину, второй оставляю в руках, кладу сумку на землю и сначала медленно, а потом и быстро иду прочь в сторону города, где спрятана вакцина.
Сердце отбивает ритм барабанов. У меня возникает чувство страха, дикое и необузданное. И сейчас я боюсь неизвестности. Что он сделает со мной, когда я отдам вакцину?
Что я делаю? Не знаю. Страх перед ним настолько велик, что я не могу здраво мыслить и срываюсь на бег. Из-за паники дыхание сбивается очень быстро, в голове вата. Мне так страшно, кажется, что сейчас он меня догонит, но я даже не знаю почему бегу. Я схожу с ума. Не знаю сколько десятков метров мне удалось преодолеть, но в один момент меня ослепляет свет фары. Останавливаюсь и прикрываю глаза рукой. В тридцати метрах передо мной стоит байк. Из-за света не могу разглядеть водителя, но и с отсутствующим зрением знаю кто там. Зак. Как он тут оказался?