– Это твои книги? – спрашиваю я.
– Моего отца.
– Он любит читать?
Зак хмыкает.
– Он любил делать вид, что читает.
Подмечаю, что Зак говорит об отце в прошедшем времени, но не собираюсь расспрашивать его об этом. На сегодня более чем достаточно откровений и болезненных тем. Возвращаюсь к полке и дохожу до имени автора, которого я прежде никогда не видела и не слышала о нем. У него даже фамилии нет.
– Кто такой Родриг?
Закари возникает рядом со мной и спрашивает:
– Что ты сказала?
Указываю рукой на тонкую книгу в старом переплете.
– Не слышала об этом писателе, – говорю я.
Зак достаёт книгу с полки и, смотря на меня, говорит:
– Ты даже не представляешь, что сейчас сделала.
Пожимаю плечами, не понимая смысла его слов. Алкоголь уже начал делать из меня тупицу. Не стоило допивать порцию.
– Я, наверное, пойду.
Зак ловит меня за руку, и я поворачиваюсь.
– Алекс, подумай как следует. У нас может быть всё…
Может и не быть.
Поднимаюсь на цыпочках и легко целую его в губы, так же как он сделал это в Бериморе. Возвращаю старый долг. Как будто имею на это право. Это просто легкое касание, словно крылья бабочки о цветок. Отстраняюсь.
– Я подумаю, – обещаю я и ухожу.
Глава двадцать четвертая
Сижу на полу в комнате Лексы и заламываю пальцы на руках так, что суставы начинают ныть.
– Я не знаю, – в очередной раз говорю я.
– Боже, Алекс, если бы мне говорили такие вещи, как "Я не отпущу тебя", "У нас может быть всё", я бы сдалась ещё на середине предложения.
Я рассказала Лексе всё, кроме поездки на кладбище и всего, что я там узнала. Зак не просил меня хранить это в секрете, но я никогда никому об этом не расскажу. Он словно пустил меня намного глубже, чем в сердце или душу. Лекса слушала меня, раскрыв рот. Сестра уверена, что я должна дать шанс нашим с Заком отношениям. Я же в полнейшем раздрае.
Почему всё так сложно? Если бы я влюбилась в Зейна, то жизнь была бы намного проще. Но нет же, я жажду взглядов и касаний совершенно другого человека, у которого жизнь сплошные сложности.
– Лекс, мне девятнадцать, я не думаю, что готова к таким отношениям. Ты ведь понимаешь, что я всегда буду где-то за чертой его жизни. Уверена, что буду чувствовать себя лишней, ненужной. Начнутся обиды и недомолвки, и в итоге я его возненавижу или начну пилить, а что, если я когда-то поставлю Зака перед выбором? И он выберет не меня? А он меня не выберет, потому что там его ребенок. Зная Герду, могу с точностью утверждать – она не будет играть по правилам, эта змея станет манипулировать им.
– Ты думаешь, Закари Келлер позволит собой манипулировать?
– Нет, но она-то будет пытаться. А потом что? Что будет, когда подрастёт ребенок и ему будет года два? Он будет появляться у нас, и я что должна делать?
– Ребенок не виноват, – серьезно произносит Лекса.
– Я знаю. Если посмотреть со стороны, то тут вообще никто не виноват. Герда и Зак "встречались", когда меня ещё не было. Она забеременела, что, нужно полагать, нормальное положение вещей. Потом они разошлись, и появилась я. Или наоборот.
Потираю виски, голова гудит от мыслей. Вскидываю взгляд на сестру, она хмуро смотрит на Волка.
– Что мне делать? – спрашиваю я.
Лекса пожимает плечами.
– Принимать решение. Если вспомнить, сколько раз с приходом тумана ты делала тяжелые, но правильные выборы, можно полагать, что и тут ты справишься без чьих-либо подсказок.
– Боже, – стону я и, выпучив глаза, задаю вопросы, о которых я ещё не думала, но сейчас они свалились на меня, словно снежный ком. – А где мы будем жить? Все под одной крышей? Собираться за завтраком за одним столом? Дичь полнейшая. Или я буду жить отдельно, и Зак будет приходить ко мне как к любовнице? Или мы с ним будем жить в одном доме, а Герда с ребенком в другом, то он постоянно будет пропадать там?
Слышу смешок Лексы, и моё внимание направляется в её сторону.
– Алекс, ты слишком много думаешь. Если хочешь быть с ним, то будь. По твоим рассказам можно понять, что вы прошли долгий путь, и он не был легким. Может, в этом и есть вся прелесть? Вы пережили уже столько всего, что с бытовыми проблемами справитесь, не поднимаясь с кровати. Если не попробуешь, не узнаешь.
Ребенок от другой женщины, это не бытовые проблемы. Но я всё же отвечаю короткое:
– Наверное.
– В любом случае я буду на твоей стороне, неважно какой выбор ты сделаешь.
– И почему мы раньше постоянно говнякались? – спрашиваю я и улыбаюсь.
Лекса отводит взгляд в сторону и шепчет.
– Мне тоже есть чем поделиться. Я сегодня иду на свидание.
– С кем?
Лекса возвращает на меня взгляд, и я вижу, как она нервничает.
– Его зовут Пьер, он очень… хорош.
– Мне нужно познакомиться с ним и обговорить все тонкости…
– Алекс! – взвизгивает сестра.
И мы начинаем хохотать, так что у меня сводит скулы. Представляю, как я буду третировать какого-то Пьера и учить его жизни. Но познакомиться с ним я должна. Лекса немного рассказывает мне о парне, который полная противоположность Зари. Она говорит, что они виделись всего четыре раза, но с помощью Фиби Лекса узнала, что он работает на Закари (что неудивительно). Но самое прекрасное во всём этом то, что Лекса улыбается, когда говорит о нём. В последний раз такую улыбку я видела до появления тумана.
Отправляюсь к себе и по пути встречаю Рэнли, он говорит, что я могу собрать вещи, позже меня проводят в новый дом. Рэнли сообщает, что мы теперь будем соседями. Его вызывают по рации, и он уходит, а я продолжаю идти в палату, чтобы собрать вещи, которых практически нет. Одной спортивной сумки будет вполне достаточно, чтобы упаковать всё моё богатство.
Оказавшись в палате, закидываю вещи в сумку, бросаю взгляд на трость. Её брать с собой уже нет смысла. К счастью, теперь я могу передвигаться и без неё. Решаю выйти на улицу, подожду Рэнли на нашей лавочке, если меня не будет в палате, то он сразу поймет, где меня искать. Выхожу за дверь, в коридоре стоит Ребекка и расспрашивает о чём-то Лейзенберга. Старик смотрит на неё с максимально недовольным лицом, придерживаю дверь, чтобы волк вышел следом за мной. Ребекка поворачивается и идет в мою сторону.
– Вот ты где. Что с этим доктором не так? – спрашивает она.
– Не любит людей, ему куда комфортнее с хомяками.
Ребекка не слушает мой ответ, разворачивается и бросает короткое:
– Идём.
Поправляю сумку на плече и спрашиваю:
– Куда?
У них это что, семейное – приказывать другим людям?
– Зак хочет видеть тебя.
– Зачем?
– Сам скажет, я не интересовалась.
Заходим в лифт, и Ребекка бросает взгляд на сумку у меня на плече.
– Куда-то собралась?
– Зак предложил дом, в котором…
– Как это мило с его стороны.
Ну что за хамка!
– Так, стоп. Ребекка, не знаю почему ты меня ненавидишь, но я тебе ничего плохого не сделала.
Лифт подаёт звуковой сигнал, двери открываются, и мы выходим.
– Ха, конечно же. Ты натравила моих родных братьев друг на друга.
– Не было такого, – спокойно говорю я.
– Я говорила с Зейном, когда ты была в затяжном сне. Он многое мне рассказал, так что при мне можешь не строить из себя милашку.
Милашкой меня ещё никто не называл.
– Не верю, что он сказал, что я натравила его на брата.
Ребекка перекидывает волосы через плечо, словно она на показе мод, а не идёт по улице мимо обычных людей, а не фотографов.
– Не говорил, но я умею читать между строк, – заявляет Ребекка.
– Плохо читаешь.
Доходим до особняка, и Ребекка останавливается на крыльце.
– Не знаю, что ты там с ними сделала, но в данный момент они не ладят из-за тебя. У них и раньше были проблемы, а ты их только ухудшила.
Да плевала я на Ребекку. Не отвечая вхожу в особняк, волк остаётся на улице, как и сестра Закари и Зейна. Выдыхаю с облегчением. Не представляю, что Заку понадобилось, мы виделись буквально пару часов назад. Поднимаюсь на второй этаж, кабинет закрыт. Стучу, но оттуда нет ни единого звука.
Прохожу по второму этажу, тут никого нет.
Спускаясь по лестнице, замечаю Герду, она стоит у выхода. Если бы не огромный живот, то она бы выглядела вполне воинственно. Устремленный на меня взгляд, вздернутый подбородок.
– Где Зак? – спрашиваю я и представляю, что именно так мы будем контактировать в случае, если я решусь на опрометчивый шаг.
– Его тут нет. Это я тебя позвала.
Вот же крысы! И Ребекка, и Герда. Останавливаюсь на последней ступеньке и скидываю спортивную сумку на пол.
– Чего тебе? Могла и не врать, а сказать, что ты ждешь меня.
– Ты бы пошла? – со скепсисом спрашивает Герда.
– Нет конечно! И мы бы избежали этой неловкости.
– Неловко, это не то чувство, что я испытываю, видя тебя.
Нет, я ещё не готова с ней разговаривать, вообще хочется ей волосы повыдёргивать, но она же беременна. Поднимаю сумку и иду к двери.
– Мы поговорим! – взвизгивает Герда.
– Я не хочу. Не сейчас.
Герда кривит губы в сатанинской улыбке и подносит руку к стене справа от двери. Присматриваюсь и вижу там черную кнопку размером с ладонь. Герда нажимает на неё, и моментально окна и двери закрываются. Словно из пола или потолка, я даже понять не успеваю, откуда появились металлические пласты. Света с улицы больше нет, мы словно в коробе, который только что закрыли.
– Какого хрена? – восклицаю я. – Открой!
– Не выйдет. Это экстренная кнопка. Она есть в каждой комнате и здесь.
Подхожу и нажимаю на кнопку.
– Не получится, – говорит Герда. – Двери автоматически откроются только через двадцать четыре часа.
Челюсть летит вниз.
– Сутки?
– Да. Снаружи, даже при наличии ключа Зака, это можно сделать только через сорок восемь часов. Защита этого дома на высоте. Вот как Закари постарался, чтобы защитить свою семью.