Смотрю на брюнетку и не могу поверить в то, что она сделала.
– Ты дура? – на полном серьёзе спрашиваю я. – Да мы убьем друг друга за двадцать четыре часа!
Герда довольна собой. Моё замечание она никак не комментирует.
– О чем вы разговаривали? – спрашивает она. – Там, в его кабинете.
– Удивлена, что ты не подслушала.
Герда направляется вглубь дома, я же иду в другую сторону и попадаю в детскую. Это порядком отрезвляет меня. Кроватка, детские шкафчики, светлый мягкий ковер и куча разнообразных игрушек. Будущая комната дочери Зака.
Я не буду стервой с Гердой, она, блин, беременна. Но всё же я могу либо поговорить с ней, либо игнорировать. Второй вариант моментально летит в урну. Герда не сможет держаться от меня на расстоянии, она докопается, и мы всё же совершим до ужаса странный разговор.
Нахожу девушку в кухне. Она наливает воду в стакан и садится за стол. Опускаюсь на стул напротив неё. Сверлим друг друга взглядом. Если бы глазами убивали, мы бы уже обе валялись на полу.
– Ты должна была сдохнуть, – говорит милая беременная женщина и отпивает несколько глотков воды.
– Это уже было.
– Ты не можешь вот так появляться в его жизни и всё портить. Мы только начали налаживать контакт. Он будет отличным отцом, а я – замечательной мамой. А ты кем будешь для его ребенка? Тетей, которую папа трахает по выходным?
– Давай ближе к делу.
Герда склоняет голову набок и улыбаясь напоминает мне:
– У нас ещё много времени.
– Но мало моего терпения. Говори, что хотела, а потом мы разойдемся в разные углы дома и будем дожидаться открытия дверей.
Герда проваливается в свои мысли, её взгляд меняется, глаза бегают, рассматривая моё лицо.
– Уйди, уезжай куда-нибудь. Я отдам тебе всё, что ты попросишь. Всё это не кончится добром, если ты останешься на базе. Если ты останешься рядом с ним.
Почему меня преследует мысль, что этот разговор унижает и меня, и Герду?
– Мне ничего не нужно, – отвечаю я, и она глубоко вздыхает.
Мне действительно ничего не нужно… кроме него.
Кажется, что разговор Герды имеет обратный эффект, нежели она рассчитывала. Она пытается отвадить меня, а словно наоборот подталкивает к Заку. Мысль о том, чтобы уехать, устрашает. Тогда я больше его не увижу. От этого испытываю противное чувство в районе груди.
– Герда, ты зря стараешься, – признаюсь я.
Плечи оппонентки опускаются, а взгляд становится до боли уязвимым.
– Не мешай нам, я очень прошу тебя.
На глазах девушки выступают слезы. Чувствую себя любовницей, которая уводит мужа из дома. Но раз уж сегодня день серьезных разговоров, то так тому и быть.
– Герда, я не хочу портить тебе жизнь. Не собираюсь конфликтовать с тобой или вставлять тебе палки в колеса, но Зак уже достаточно взрослый, чтобы самому сделать выбор. И он сделал достойный выбор. Он никогда не бросит ни тебя, ни тем более ребенка. Но как женщину, он любит меня. – Он, конечно, не говорил этих слов, но действия указывают именно на это. – Ты сама прекрасно знаешь, что сердце не слушает доводы разума. Поэтому понимаешь, что тебе не удастся заставить его полюбить тебя.
По щеке Герды скатывается слеза, она даже не пытается скрыть это или утереть.
– Когда тебя не было, у меня был шанс, – шепчет она.
– Думаю, что это правда. У тебя действительно был шанс. И на этом нам пора остановиться.
Не дожидаясь её ответа, ухожу на второй этаж. Нахожу комнату Зака. Сразу понятно, что он тут живёт. Обстановка, запах, идеальная чистота. На всякий случай запираюсь изнутри, кто его знает, что Герде может прийти в голову.
От выпитого днём бурбона разболелась голова. Скидываю верхнюю одежду и забираюсь в постель. Прижимаю подушку к лицу и втягиваю носом запах.
Засыпаю с твердым решением в своём ответе Заку. Как только откроется дверь, я найду его. Нет, не так. Пусть ждет до свадьбы Нео.
Просыпаюсь от дикого крика. Не сразу понимаю, где я, а когда осознаю, соскакиваю с кровати, отпираю дверь и пулей несусь вниз по лестнице.
Оказываюсь в холле и замираю напротив девушки. Герда больше не кричит, она воет, сжав зубы.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Я пошла на кухню и…
Смотрю на лужу у её ног и молю:
– Пожалуйста, скажи, что ты описалась.
– Нет. Это воды, и у меня начались схватки. Пока большой перерыв…
Герда продолжает тараторить на своём беременном языке, говорит мне про какие-то недели, выделения и тянущий живот. Мне сложно понять смысл её слов, но суть я улавливаю.
Она рожает!
– Герда, дверь точно не открыть? – в надежде спрашиваю я.
– Нет.
– Отпереть, взломать, взорвать?!
– Нет.
Блядь!
– У меня в комнате рация, я по ней связываюсь с Лейзенбергом и моим гинекологом. По ней же я сказала Заку, что ты тут и случайно нажала на кнопку.
– Я нажала? – взвизгиваю я.
– Ну да. Но я сказала, что это вышло случайно.
Вот уж утешила.
Герда объясняет, где искать рацию, отправляюсь в её комнату.
Нахожу рацию и пытаюсь связаться с гинекологом, он на третьей линии. Рация мне не отвечает. Связываюсь с Лейзенбергом по второй линии, храни господь его душу, он отвечает, недовольно бурчит:
– Чего там опять?
Держу рацию трясущимися руками и косо смотрю на Герду, которая дышит, как будто при смерти и ей не хватает кислорода.
– Доктор Лейзенберг, это Алекс, я тут заперта в доме Закари вместе с Гердой. И она начала рожать.
Убираю рацию от лица и смотрю на корчащуюся Герду.
– Ты серьезно рожаешь? – спрашиваю у неё я.
– Да!
Дальше говорю уже в рацию:
– Да, она определенно рожает. И кричит. И хватается за спину, а потом воет. И снова кричит. Это вообще нормально?
Очередной крик, Герда оседает на пол и хватается за спину. Гадство!
– Алекс, я сейчас найду её доктора. Я в родах не силён.
– Как и я!
Связь прерывается, убираю рацию, прикрепляю её к карману спортивных штанов и подхожу к Герде. Присаживаюсь перед ней, слава богу она сейчас не кричит.
– Так, давай мы тебя положим. Что ли.
– Давай.
Закидываю руку роженицы себе на плечо и поднимаю её с пола. Она показывает в сторону соседствующей комнаты с детской. Отправляемся туда, опускаю Герду на кровать королевских размеров и беру рацию.
– Какой канал связи с Заком? – спрашиваю я.
– Первый.
Не удивлена.
– Я на минуту, – говорю я.
– Не оставляй меня.
– Куда я денусь? Ты нас, блин, заперла!
Выхожу за дверь и трясущейся рукой зажимаю нужную кнопку. Зак моментально отвечает:
– Герда.
– Нет. Это – Алекс. Тут такое дело. Герда рожает.
– Твою мать! Зачем вы заперли дверь?
Смотрю на черный предмет, как на предателя.
– Решили поговорить, – отвечаю я и зажмурившись признаюсь. – Зак, я не знаю, что мне делать.
Секунда тишины и следом спокойный и уверенный голос.
– Алекс, успокойся, помоги ей. Через семь часов защитные пласты поднимутся, и за порогом уже будут врачи и всё, что только можно.
Киваю.
Семь часов.
– Ты сможешь, – уверенно говорит Зак. – Свяжись с доктором и…
– Лейзенберг уже побежал за ним. Ты бы ему хоть премию выдал, старик работает за десятерых. Ладно, я решила сообщить тебе, а пока мне нужен другой канал связи.
Отключаюсь и связываюсь с Лейзенбергом, а в комнате раздаётся очередной крик.
– Алекс? Спрашивает незнакомый мне женский голос.
– Да, это я.
– Я – доктор Руффи. Ты должна посмотреть какое раскрытие.
В очередной раз смотрю на черный предмет в руках, словно на змею.
– Что, простите? – переспрашиваю я.
– Положи Герду, пусть она поставит ноги как можно шире, а ты посмотришь раскрытие. Я объясню как именно.
– Раскрытие там? – задаю я идиотский вопрос, лишь бы получить отрицательный ответ.
– Да.
– Ла-а-адно.
Убираю рацию от лица и захожу в комнату, при виде потной и красной Герды, тут же выхожу обратно. Подношу рацию к губам
– А есть другой способ?
– Нет, – отвечает Руффи. – Выход один.
Выход один, хорошо.
– И помой тщательно руки. И дезинфицируй все вокруг.
Вхожу в комнату, прикрепляя рацию обратно на штаны.
– Герда, нужно раздеть тебя ниже пояса.
– Спаси меня! – кричит она.
– Стараюсь.
На минуту Герда словно прекращает испытывать боль, её тело расслабляется, и она, смотря на меня затуманенным взглядом, спрашивает:
– Ты хоть знаешь, что делать?
– Отчасти. А ты?
– Не больше тебя.
Да уж. Могла бы и поинтересоваться заранее.
Бегу на кухню, приношу бутылку виски, открываю её и поливаю себе на руки по очереди, делаю глоток и подхожу к Герде. Вместе мы освобождаем её от легких брюк и нижнего белья. Очередная волна схватки приходит в момент, когда я пытаюсь понять, что такое "раскрытие" и где его искать.
А в голове крутится одна и та же мысль, если я погублю ребенка Зака, то не переживу этого.
Беру себя в руки и связываюсь с доктором. Она объясняет мне, что я должна приготовить на случай, если роды будут стремительными. Приношу в комнату нож, полотенца и ещё одну бутылку алкоголя. Время между схватками держится на одной волне, и я немного успокаиваюсь, в какой-то момент я вообще забываю о том, что принимаю роды. Периодически проваливаюсь в какую-то прострацию.
В течение трех часов ничего не меняется. Крики, стоны боли и маты в сторону Зака. Герда не стесняется в выражениях, а ещё она периодически просит меня спасти их. Обещает, что если я это сделаю, она назовет дочь в честь меня. Будто мне это нужно. Единственное, чего я хочу, так это выйти из этого дома прямо сейчас, заскочить в ближайший магазин и купить сменные глаза и руки, которые не видели и не трогали "раскрытия".
Герда вся в поту, в момент, когда она не кричит, то практически теряет сознание. Не представляю, насколько ей больно. Мне даже жаль её.
Периодически слушая доктора Руффи, проверяю "раскрытие" и вижу там изменения. Пару раз связываюсь с Заком и успокаиваю его, говоря, что Герда держится. И я тоже.