Погодите, что? Он хочет оставить меня одну? Тут, среди темного леса?
– Ты уходишь? – из меня вырвался практически писк.
– Нам нужна еда и одежда.
– Я поеду с тобой. – Я сделала шаг к нему, но он остановил меня.
– Нет. Ты останешься здесь, пока я не вернусь. У меня есть еще несколько дел в городе, поэтому тебе лучше остаться.
– Но…
– Адриана, просто делай, как я говорю. – От резкости в голосе я подскочила на месте. Алессио заметил это, но решил не реагировать, сжав челюсти и отводя взгляд. Его не переубедить. Он отдал приказ, словно солдат здесь я, а не он. – Так безопасней.
Конечно.
Он обошел меня и потянулся за сумкой, чтобы вытащить из нее чистую футболку, полотенце, шампунь, и протянул мне.
– Если захочешь переодеться.
Я хотела взять их, но после его слов отдернула руки.
– Думаю, подойдет. Да и тебе не привыкать носить мою одежду, верно, принцесса?
Вот снова. Как он так делает?
Почему он так резко менялся в лице и в тоне?
Алессио словно носил маску, и не одну. То он был угрюмый, опасный солдат мафии, который командует и обращается с тобой как с идиоткой, а потом вдруг превращался в обычного милого парня, который в нужный момент может согреть тебя своим теплом, или же становился сексуальным и обаятельным мужчиной, флиртующим, как сейчас.
Погодите, я сказала «сексуальный и обаятельный»? Адриана, что с тобой такое?
Я почувствовала, как мое лицо покрылось румянцем, и тело нагрелось под его испепеляющим взглядом, который насквозь меня прожигал. Его дразнящая, самодовольная улыбка не сходила с лица, пока он передавал мне вещи и нарочно соприкасался с моими пальцами, задерживаясь в таком положении. Затем он слегка провел большим пальцем по внутренней стороне ладони, оставляя горячий след, тянущийся к низу живота. Странное чувство внутри заставило смутиться и отдернуть руку, сделав шаг назад. Что со мной не так?
Алессио спрятал за кулаком улыбку на лице, но блестящие глаза выдавали его игривое настроение и мальчишечье озорство. Мое смущение его явно развлекало.
– Т-ты… – Хрипота в голосе выдавала смятение, поэтому, прочистив горло, попробовала еще раз. – Ты мог бы оставить мне пистолет?
– Ты же сказала, что не умеешь им пользоваться. – Он поднял свою густую и идеальную бровь, проявляя настоящую заинтересованность.
– Да, но это не помешало тебе сунуть мне его в машине.
– Это самовнушение, как эффект плацебо. Ты внушаешь себе, что находишься в безопасности, потому что держишь в руках оружие, которое должно помочь тебе при необходимости. Ты чувствуешь себя защищенной, даже если это не так, но твой мозг работает по-другому. Это психология. Сейчас же ты в безопасности, поэтому он тебе не нужен, – с уверенностью убеждал меня Алессио, словно зачитывал ребенку лекцию, очевидную для всех, но не для избалованной принцессы. – К тому же любое оружие, которым ты не сможешь воспользоваться против своего противника, даст ему возможность использовать его против тебя.
Он прав. Я не смогла бы в кого-то выстрелить, даже если бы и попыталась. Уверена, я бы промахнулась или попросту навредила себе. Я никогда не держала в руках пистолет, не говоря уже о том, чтобы из него стрелять, но люди, которые охотятся за мной, сделали бы это не моргнув глазом.
– А что, если бы нас поймали и я не смогла бы использовать его? Или причинила себе вред?
– Этого бы не случилось! – прорычал Алессио, приближаясь ко мне, из-за чего я вздрогнула от неожиданности, но он воспринял это как страх, поэтому замер на месте. – Черт, прости.
Опустив веки и глубоко вздохнув, он поднял их и, смотря на меня, сделал еще один шаг в мою сторону, но уже медленнее и осторожнее. Когда я не предприняла попыток отстраниться от него, Алессио подошел еще ближе, поднял руку и коснулся моей щеки, как делал это уже несколько раз.
Маска номер два вышла наружу, и вот передо мной был снова тот самый милый парень, который смотрел на меня с нежностью в глазах. Его прикосновения мягкие, едва ощутимые и такие ласковые. Я – антиквариат в его руках, который он боялся разбить или испортить.
– Я не хотел тебя пугать, – сказал он тихо.
– Я не испугалась. – Я сглотнула ком, застрявший в горле из-за того, что пришлось задержать дыхание, пока он стоял в паре дюймов от меня и я могла ощущать его мускусный запах.
Интересно, слышал ли он, как гулко забилось сердце от его прикосновений?
Алессио был выше меня на две головы. Ему приходилось смотреть свысока, нависая надо мной, а мне – запрокидывать голову, чтобы видеть его. Он молчал, разглядывая мое лицо, и следил за своим пальцем, скользящим по скулам и вверх к уху, задевая мочку. Из меня вырвался тихий стон, призывающий мужчину опустить глаза на мои губы. Меня охватило столько разных эмоций, я так остро ощущала, как все тело горело от его близости, как раскатисто колотилось сердце, эхом отдаваясь в ушах. Мои глаза закрылись, когда теплое дыхание коснулось моей щеки. Его губы почти настигли мои, стоило мне повернуть голову, и тогда я смогла бы ощутить мягкость и…
Нет. Нет. Нет. Никаких «и»!
Но казалось, я сошла с ума или ударилась головой во время погони, потому что мне хотелось испытать что-то другое помимо боли в груди, окунуться в крепкие объятия и забыться в них. Хотелось, чтобы Алессио вдохнул в меня жизнь, хотелось почувствовать себя живой, а не ходячим мертвецом, каким чувствовала себя в последние дни. Я знала, что не должна желать его поцелуев, но в этот момент это казалось таким необходимым.
Я не осмеливалась открыть глаза, потому что тогда я просто… Я не знала… Мой мозг кричал, чтобы я оттолкнула его, дала пощечину, отчитала, развернулась и умчалась прочь, но тем не менее я не делала ничего из этого. Я ждала, что он поцелует меня.
Боже, я правда это делаю!
Я задержала дыхание. Вот-вот его мягкие губы соприкоснутся с моими и тогда…
– Мне пора идти.
Тогда ничего. Алессио не поцеловал меня.
Когда я открыла глаза, увидела только его удаляющуюся спину. Он вышел из дома, оставив меня одну, прикованной к полу.
Чувство потери и разочарования пугали меня, потому что я не должна испытывать ничего из этого, но мое тело с этим было не согласно. Внезапный холод пронзил меня до костей, а осознание, что я одна посреди леса, в темноте, в забытом богом месте, лишь усугубляло ситуацию.
Взяв себя в руки и отойдя от первого шока, я накинула на себя плед и наблюдала, как черный «Мустанг» выезжал с дороги, исчезая в темноте. Внезапная тишина обрушилась на меня вместе с одиночеством, задвинутым куда-то в уголок сознания, но которое так цепко ухватилось за шанс вылезти и впиться мне в горло, как только появилась такая возможность. Прозрачная слеза покатилась по щеке, которая все еще помнила его прикосновения и горела от смущения.
С темнотой приходили печаль и угрызения совести, минуты превращались в часы, капли слез – в тихий плач, смущение – в стыд. Я чуть не поцеловала Алессио – другого мужчину, не Данте.
Вот так чувство вины встретило меня с распростертыми объятиями, и я отдалась ему на милость.
11Алессио
Страх давно перестал следовать за мной по пятам, он был давно забытым чувством, но сегодня я чертовски испугался. Теперь, когда адреналин спал и я остался один, можно признаться, что шанс не выбраться из Чикаго живыми был вполне реальным. Однако страх был связан с девушкой. Что меня волновало сильнее всего, так это взгляд Адрианы. Ее глаза смотрели с такой мольбой и верой в меня, что мне стало не по себе. Черт, мне хотелось сказать ей, чтобы она перестала это делать – доверять мне. Я не заслужил ее доверия, и меня злило, что она так покорно и непоколебимо мне его вручала. Господи, ей даже не приходила в голову мысль, что в этой истории я могу быть злодеем.
Черт возьми. Она была слишком чиста для этого мира, уверен, девушка даже не подозревала, что мои истинные мотивы не связаны с выполнением приказа Маттео и ее защитой, она не предполагала, что я намерен уничтожить его империю и его самого, как только найду нужную информацию. И как только это случится, наши с ней пути разойдутся: я уеду в Лондон, Адриана останется здесь и продолжит свою жизнь с того места, где остановилась.
Поэтому я был намерен использовать это время в своих, разумеется, эгоистичных целях. Я буду наслаждаться компанией Адрианы, ее разговорами, смехом, улыбками – ею. А когда придет время – я отпущу ее. Однажды. И это будет мое решение, а не приказ Маттео, когда он закончит вершить собственный суд и потребует вернуться домой с его дочерью. Тогда его будет ждать сюрприз.
Всему свое время. Шаг за шагом. Сейчас оставалось сосредоточиться на задаче поважнее: необходимо было запутать ублюдков и сбить их со следа.
Всю дорогу от Чикаго обратно из головы не выходила мысль, что кем бы ни были наши преследователи – Картель или кто-то другой, – они знали, что мы будем там. Нас ждали, возможно, следили за нами или же просто понадеялись на удачу, однако о решении поехать на похороны знал только один человек. Несмотря на то что у него не было мотива выдавать меня и мое местонахождение, сомнения в его верности не исчезают. Для меня доверие – это роскошь, я не привык полагаться на людей так, как делала это Адриана, поэтому решил сыграть по-своему и надеялся, что мои подозрения не оправдаются.
Невзирая на уверенность в отсутствии слежки после прибытия в Нью-Йорк, я не хотел рисковать и вот уже более часа мотал круги по всей юго-восточной части, чтобы сбить со следа и отвести всех желающих подальше от нашего местонахождения – места, где Адриана будет в безопасности, даже находясь там одна.
Я не посещал горный домик уже много лет. Последний раз мы приезжали туда с мамой, когда она вновь чувствовала себя потерянной и впала в уныние. Депрессия не давала ей возможности сосредоточиться на картинах, которые должны были быть готовы к открытию ее галереи, поэтому она еще больше замыкалась в себе. Единственным местом, где она находила покой и