– Ты скучаешь по нему? – спросила я, надеясь, что он не закроется от меня, но именно это он и сделал – воздвиг высокие стены, отгородившись, но через мгновение ответил, удивив меня:
– В последние несколько лет отношения оставляли желать лучшего, но так было не всегда. – Он слегка отклонился, опираясь на руки, а глаза зацепились за водопад. Он продолжал, а я внимательно слушала каждое его слово, впитывая как губка любую информацию, которой он готов был поделиться. – В детстве мы много времени проводили вместе: футбол, конструирование и даже программирование. Его страсть к программным кодам передалась мне. Мы часами могли сидеть за их написанием, пока не врывалась мама и не вынуждала отвлечься от зеленых цифр. Он многому научил меня и был примером для подражания, героем.
В его голосе слышалась гордость, но вместе с тем и обида.
– Такое редко встретишь в нашем мире, ведь считается, что рождение мальчика гарантирует продолжение рода и дела отцов. Они с рождения связаны с мафией, и когда-нибудь им предстоит занять в структуре места старших. Их воспитывают настоящими солдатами в суровых и порой жестоких условиях, никаких послаблений и жалости с самого детства, однако я видела, с какой любовью отец относится к Люцио, поэтому охотно верю, что твой был для тебя хорошим отцом.
При этих словах Алессио повернул голову и пристально посмотрел в мои глаза, будто искал ответы на какие-то немые вопросы, но не произнес ни слова. Затем отвернулся обратно к водопаду, оставляя меня наедине со своими мыслями и давая возможность насладиться красотой вокруг. Мы молчали так пару минут, слушая звуки природы: шум воды, пение птиц и лесную тишину.
Вдруг мне в голову пришла мысль: а не могла ли я знать его отца? Есть вероятность, что он был одним из наших капитанов и приходил к папе по делам Каморры, а может быть, и приводил с собой Алессио, как делали другие люди отца. Что, если мы знали друг друга в детстве? Ему явно не больше тридцати, и, будучи ребенком, он мог посещать наш дом вместе с другими детьми, которых часто приводили с собой, чтобы они были на виду у Капо. Но потом я вспомнила, что Алессио рассказывал, как большую часть жизни провел в Лондоне, а значит, моя теория маловероятна.
– Как звали твоего отца?
Я заметила, как Алессио напрягся от моего вопроса, и, не ответив, спрыгнул с камня в воду.
– Нам пора возвращаться, уже темнеет.
Мой вопрос каким-то образом стал стоп-фактором для идиллии между нами. Он вновь воздвигнул стены и отгородился от меня. Старый ворчун вернулся, принося с собой прежнее настроение и устанавливая дистанцию. Пора было бы уже привыкнуть, что Алессио не из тех людей, которые любят говорить на личные темы, если только сами не решают чем-то поделиться. Но по какой-то причине мне хотелось получше узнать его.
Алессио потянулся ко мне, его сильные руки обхватили мои бедра и спустили меня в ледяную воду. Я почувствовала под ногами скользкие камни и могла в любой момент поскользнуться, но руки, все еще сжимающие меня, не дали мне упасть.
Мы стояли так близко друг к другу, что, клянусь, я слышала его громкое, учащенное сердцебиение. Уверена, мое ничуть не уступало его, потому что глупый орган всегда странным образом отзывался на каждое прикосновение этого мужчины. Когда его глаза пробежались по моему лицу и телу так, будто он пожирал меня взглядом, мне стало трудно дышать. А когда горячий взгляд остановился на моих губах, мне захотелось прижаться к нему и дать попробовать их на вкус, потому что я видела, знала, что он хочет поцеловать меня, так же, как и я его.
Это безрассудно, глупо и неправильно, но я сделала маленький шаг к нему и еще уменьшила между нами расстояние. Я ждала, когда он опустит голову и его губы встретятся с моими, но, как и в прошлый раз, Алессио этого не сделал. Его рука отпустила меня, пока вторая перекинула мокрые пряди моих волос с лица за спину и медленно спустилась к пояснице лишь для того, чтобы подтолкнуть вперед.
От разочарования мне хотелось плакать, а от стыда – гореть.
15Алессио
С этим надо было что-то делать.
С каждым днем становилось все сложнее сдерживать себя, чтобы не наброситься на нее. Мы уже почти две недели торчали в этом домике, и все эти дни я терпел как мог, но тело бунтовало. Мой член вспоминал прежние времена в средней школе, когда я был подростком-ботаником в очках и фланелевой рубашке, лучшим другом которого являлся ноутбук, а единственным партнером по сексу – собственная правая рука.
Конечно, все изменилось, когда после очередного лета и резкого скачка гормонов я стал выше и крупнее, накачал мышцы, сменил клетчатые рубашки на белую футболку и кожаную куртку, а вместо очков появились линзы. Не знаю, что повлияло на меня и поспособствовало смене имиджа, просто в один момент захотелось стать кем-то другим: не изгоем и одиночкой в классе, потому что этого и так хватало в обычной жизни. Мне захотелось найти друзей, иметь девушку, ходить на вечеринки и быть обычным подростком с привычными потребностями и проблемами. Так и произошло.
Удивительно, как сильно внешний вид влияет на то, как тебя воспринимают окружающие. В выпускном классе я вступил в футбольную команду, и тогда вечеринки, девушки и секс стали неотъемлемой частью моей жизни. Последнего было предостаточно, и мне никогда не приходилось обходиться без него долгое время.
Но вот уже два месяца у меня никого не было, а эти две недели с Адрианой с каждым днем делали ситуацию все хуже. С тех пор как я увидел ее три месяца назад, она засела у меня в мыслях, и даже в те несколько раз, когда я трахал случайную девушку в очередном баре или Марлен в пентхаусе, чтобы отвлечься от всего дерьма своей жизни, образ Адрианы не исчезал из головы. Эти чертовы глаза, милая улыбка и невинный смех стали преследовать меня с того дня у бассейна. После нескольких неудачных попыток выкинуть ее из мыслей, когда член был глубоко внутри другой девушки, я сдался. Ее образ не исчезал, они были не ею. Я сосредоточился на задании и боксерской груше в спортзале Каморры, где тренировались солдаты. Так продолжалось до тех пор, пока Маттео не вмешался в мои планы и все не испортил.
Теперь же мне приходилось каждый день наблюдать, как его дочь спит в этих ужасно коротких шортах и моей футболке. Да, она вернулась к своему любимому наряду, но кто ж против, верно?
Она лежала, словно ангел, с раскинутыми по всей подушке волосами, покрывало сползло с нее, открывая обзор на стройные ноги, а моя футболка приподнялась до груди, предоставляя возможность исследовать каждый изгиб ее оголенного живота. Хотелось облизать каждый участок ее кожи, убедиться в том, что на вкус она как карамель, которую так обожает.
Во сне Адриана казалась тихой и невинной, но на самом деле в ней горел огонь. Вчера вечером она устроила сцену из-за того, что я не дал ей поговорить с отцом, ссылаясь на возможность отследить звонок. Знаю, она – не идиотка и, скорее всего, уже начала что-то подозревать, а рано или поздно сомнения убедят ее окончательно, и тогда я потеряю ее, даже не заполучив.
В глубине души я понимал, что идея быть с Адрианой после всего этого нереалистична, однако, как бы я ни старался, эта глупая мысль засела в голове и теперь возникала каждый раз, когда глаза находили ее.
На самом деле все началось с самой первой встречи. С одного взгляда этих лесных глаз с шоколадным оттенком. Она стала моей зависимостью: я стал чаще появляться рядом, но при этом никогда не пытался с ней заговорить или привлечь ее внимание. Называйте меня сталкером, если хотите, плевать. Я просто наблюдал. Издалека, но всегда рядом. Я убеждал себя, что делаю это для достижения цели, но правда была в том, что я повсюду стал ее тенью, куда бы она ни направлялась.
Иногда я задумывался: какой была бы моя жизнь, если бы я вырос в ее мире? Смог бы я быть тем, кому Маттео доверил бы свою единственную дочь? Но даже тогда этого бы наверняка не случилось. Адриана достойна большего, чем обычный солдат из его стаи, поэтому и была обещана сыну его консильери.
Данте был гребаным придурком, который не ценил того, что ему удалось получить. За несколько месяцев, что я знал его, он всякий раз давал мне повод желать его смерти. Парень не пропускал ни одной юбки в клубах, где каждую ночь развлекался. Тем не менее он никогда не давал повода усомниться в себе, был всегда вежлив и учтив перед Адрианой и ее семьей. Он был золотым мальчиком, достойным дочери Капо Каморры. Но правда в том, что никто не был ее достоин. Адриана – ангел в этом грязном мире. Как, черт возьми, такая чистая и невинная девушка могла родиться среди убийц и преступников?
Вибрация в моем кармане отвлекла меня от размышлений. Я достал телефон и вышел из дома, закрывая за собой дверь. Облокотившись на капот внедорожника, нажал на кнопку и принял звонок.
– Слишком рано для звонков, тебе не кажется? – не поздоровавшись, сказал Джону, пока тот не начал требовать от меня новостей.
– Ты исчез на пару дней, игнорируешь мои письма и звонки. Нарушаешь договоренности, сынок?
Меня начал раздражать этот разговор и то, что мужчина принимает меня за одного из своих копов, выполняющих его приказы. Однако ему не стоило забывать, что в этом деле мы с ним на равных и его повышение в данный момент зависело от меня. Но я решил проглотить это. Пока.
– Чего ты хочешь?
– Надо встретиться. – Его голос, как всегда, был приглушенный, а значит, он не один.
– Я не в городе.
– Меня это не волнует. Сегодня в обед я буду на нашем месте. Ты знаешь, что тебе лучше быть там вовремя и с хорошими вестями.
Джон сбросил, не дождавшись моего ответа и не дав мне возможности придумать что-то, чтобы не ехать или послать его ко всем чертям. У меня не было для него никаких новостей, а той информацией, которую я нашел, делиться с ним не собирался. Кроме того, я все еще не узнал, кто тот сукин сын, что проник в мою квартиру в Нью-Йорке и нюхал нижнее белье Адрианы. Но кем бы он ни был, это прямая угроза и заявление – он знал, что она со мной.