– Мама тоже была там, она лежала недалеко от Данте в другом углу в своем красивом изумрудном платье, которое было на ней в тот день. Я подошла к ней и села рядом, поглаживая ее холодную руку. Раны в ее груди были там же, как и улыбка на лице, – и только сейчас она решилась поднять голову с печалью в глазах. – Я никогда не забуду эту улыбку, особенно теперь, зная, что она прикрыла собой папу.
Проклятье.
Я не знал этого. Все случилось так быстро. Когда по собору разнеслись первые звуки выстрелов, я находился в дальнем углу у выхода, откуда мог следить за всем происходящим. Помню, как наблюдал за Адрианой в свадебном платье, идущей к алтарю навстречу своему будущему мужу, как Данте взял ее руку из руки Маттео. Я ненавидел его в этот момент, думая, что парень получил то, что хотел я.
Я собрался свалить, чтобы не видеть, как моя мечта уплывала у меня перед глазами, а я не мог ничего с этим сделать, когда услышал выстрелы. Началась перестрелка, толпа кричащих людей смешалась в небольшом помещении, и образовалась давка. Когда я наконец смог добраться до Адрианы, она уже была на грани обморока у ног своей матери. Маттео отдал приказ увезти ее, и я не мешкал – подняв ее на руки, вышел из церкви и увез оттуда. Она была вся испачкана кровью, в своем свадебном платье и все еще незамужняя.
– Потом я услышала голос отца, он кричал на кого-то, что убьет его. – Адриана вновь опустила взгляд и продолжила рассказ, вырывая меня из воспоминаний. – Я встала и пошла в сторону, откуда доносились голоса, и вышла на задний двор. Папа стоял спиной ко мне. Он выглядел ужасно: белая рубашка была пропитана кровью, волосы в беспорядке. Он держал в руках пистолет, направленный на кого-то, кого я не сразу увидела.
Адриана замолчала. Я прижал ее холодную ладонь к своим губам, давая понять, что слушаю ее. Она подняла голову и посмотрела на меня блестящими глазами, налитыми болью. Но что-то еще, что я не могу определить, отражалось в них.
Адриана продолжила с дрожью в голосе, но на этот раз она не отвела взгляд и не спряталась:
– Это был ты… Папа целился в тебя, Алессио. Вы оба… целились друг в друга.
И вот так Адриана сломалась. Ее тело столкнулось с моим, когда, разрыдавшись, она бросилась мне на шею. В конвульсиях прижималась к моей груди, руки душили меня в крепком захвате, но я не предпринял попыток вырваться из ее объятий, а обнял ее за талию и затылок. Мои пальцы скользнули в ее мягкие волосы и медленно массировали голову. Я пока не осознавал, что должен чувствовать, знал лишь, что этот кошмар может стать вещим.
– Что было потом? – спросил я, подталкивая Адриану продолжить, как будто находился в ожидании своего приговора.
Мне стало трудно дышать. Возможно, Адриана услышала это в моем голосе, возможно, убедилась, что меня не оттолкнули ее слова и я все еще здесь, она расслабила свою хватку, но не отпустила полностью.
– Прогремел выстрел, один за другим. – Она всхлипывала мне в шею, отчего мне с трудом удавалось разобрать ее приглушенный голос. – Вы оба упали на землю, а я… я замерла посреди этого ужаса. Я не знала, к кому бежать и кого спасать.
Ее плач усилился.
– Ш-ш-ш, все хорошо. Это был сон – всего лишь кошмар. Сейчас ты здесь, со мной и в безопасности. – Я гладил Адриану по спине и шептал слова успокоения, хотя сам чувствовал себя отвратительно.
– Мне так жаль. Прости…
За что она просит прощения? Я чертов лжец, недостойный ее и ее пролитых слез, которые лились из-за меня. Это мне стоило извиняться.
– Почему ты извиняешься, принцесса?
Она отпустила меня и выпрямилась на моих коленях. Я взял ее ладони и сплел наши пальцы.
– Я… – Адриана опустила глаза и посмотрела на наши сцепленные руки, на которые падали водопадом ее крупные слезы. – Я выбрала папу, Алессио. Я побежала к нему, пока ты умирал. Прости меня. Я… Боже, мне так жаль.
Меня словно окунули в ледяную воду. Конечно, я не ожидал ничего другого. Безусловно, она выберет отца – семью – вместо незнакомца, удерживающего ее взаперти и вдали от цивилизации, скрывая от близких. Я был для нее никем, просто временным сожителем, который должен был защитить ее. Но почему я чувствовал себя тем обиженным ребенком, от которого отказались собственные родители? Чувство обиды и даже ревности на мгновение вспыхнули в груди. Однако чего же я мог ожидать?
Адриана даже во сне не предпочла меня, что означало одно – она никогда не сделает выбор в мою пользу. Сейчас я мог быть для нее кем угодно, и я с удовольствием и честью предложу ей всего себя, если она того потребует, однако рано или поздно Адриане придется выбирать. И когда она сделает свой выбор, я должен буду его принять. Мне придется отпустить ее вместе с надеждой о нас, потому что никаких «нас» не будет.
Мы с Адрианой были рождены в разных мирах, наши пути никогда не должны были пересекаться. Мы с ней, как современные Ромео и Джульетта, однако в этой истории любви не было места. Жизнь Ромео в руках Джульетты, и только она сможет пустить стрелу в его сердце, озвучив свой приговор, но и он уже был известен – для Ромео нет счастливого конца.
23Адриана
Кошмары всегда были связаны с днем моей свадьбы. Каждый раз я видела одну и ту же картину – момент выстрела в Данте. Когда его бездыханное тело падало на меня с открытыми, но безжизненными глазами. Но в этот раз все было по-другому.
Не знаю, почему вина душила меня, почему я вообще ее ощущала, ведь это всего лишь сон, который довел меня до такого состояния, но дело было в моем выборе. Я понимала, что это нерационально, да и кто бы не выбрал отца в такой ситуации, верно? Тем не менее я не могла успокоиться, чувствуя себя из-за этого подавленной. Я ненавидела такую слабую версию себя, но с Алессио я могла себе это позволить.
Он стал для меня якорем с самого первого дня нашего знакомства. Его крепкие руки, прижимающие к себе, его сердцебиение, ставшее успокоением для моего сердца, его шепот, обещающий, что все будет хорошо, – все это стало тем, что удерживало меня на плаву, не давая сойти с ума, потому что каждый раз после очередного приступа я чувствовала, как тьма из кошмаров затягивала меня в глубину.
Мне хотелось раствориться в ощущениях заботы и безопасности в руках Алессио, пока они гладили меня по спине, а губы оставляли короткие поцелуи на макушке в защитном жесте. Несмотря на свою холодность и стены, что он воздвиг, защищая свое прекрасное сердце, Алессио с самой первой нашей встречи был нежным и заботливым со мной. Он думал, что оберегал меня от врагов отца, но на самом деле он делал намного больше – защищал меня от самой себя.
С того дня, как мир превратился в ад, я чувствовала, как теряю себя, и это уже случилось бы, если бы не Алессио.
Тот день.
Я не могла вспоминать или говорить о нем без боли в груди и потока слез, а видеть эту картину раз за разом в своих снах – ужасно. Хотя кошмары, казалось, прекратились, и уже недели две я могла спать спокойно, сегодняшняя картина вновь заставила меня вспомнить, почему мы с Алессио оказались здесь в такой ситуации. Но почему кошмары вернулись?
Конечно, я знала ответ на этот вопрос, хотя и не хотела этого признавать.
Пару часов назад случилось то, что не должно было произойти. Не так, не в такой ситуации. Я позволила мужчине, не являющемуся мне мужем, целовать, ласкать себя, довести до оргазма своим ртом и руками. Я нарушила традиции Каморры, предала Данте.
Дочь Капо, являющаяся примером для многих девушек нашего круга, на кого должны были равняться, как бы абсурдно это ни звучало, очернила все традиции, позволив себе развлекаться с солдатом отца спустя пару недель после смерти жениха.
Это прозвучит ужасно, но я не жалела о случившемся и не испытывала за это вину. На самом деле этот опыт был невероятным. Я была уверена в своих желаниях и дала свое согласие, когда Алессио искал разрешения в моих глазах. Если быть честной, это я была инициатором. Все началось с того, что я заманила его на танцпол, дразнила, провоцировала, позволила ему поцеловать себя. Потому что я нуждалась в этом.
– Адриана, посмотри на меня, – позвал Алессио и попытался заставить меня взглянуть на него, но я упорно отказывалась делать это и покачала головой, не найдя в себе силы посмотреть ему в глаза.
Судорожные рыдания не прекращались. Я распалась на части, но Алессио намеревался собрать мои обломки в единое целое. Он поглаживал большим пальцем кожу на моих ладонях, которые он не отпустил даже после моего признания и просил с такой нежностью в голосе, что мне стало трудно дышать. Я не заслужила такого обращения к себе.
– Принцесса, послушай меня.
Принцесса.
Как же раздражало это прозвище в начале, оно звучало так легкомысленно и дразняще, казалось, он насмехался надо мной. Но с каждым разом Алессио доказывал своими действиями, что не вкладывал в это обращение ничего дурного, оно значило намного больше. Теперь это звучало для меня совершенно иначе. По-особенному.
Я уступила ему и подняла взгляд, сталкиваясь с его мягкими, налитыми кровью глазами. Он выглядел таким подавленным и разбитым. Это сделала я? Я сделала ему больно своим признанием?
– Адриана, ты – самый невинный человек в этой истории. – Алессио прижался лбом к моему и взял мое лицо в свои ладони. – Ты не должна чувствовать себя виноватой ни в чем, тем более за свой сон и сделанный выбор. Ты поступила правильно, когда предпочла отца. Это совершенно нормально, любой бы так поступил. – Его голос дрогнул, но он продолжал, пока большие пальцы смахивали слезы с моих щек. – Ты предпочла человека, которого любишь.
На его лице расплылась теплая улыбка, словно он рассказывал мне сказку, но я видела печаль в его глазах, и это разбивало мне сердце. В этом был весь Алессио – он готов закрыть тебя от огня, даже если сам будет гореть.
– Каждый раз, когда ты будешь стоять перед выбором, делай так, как чувствуешь. Отключи рациональность в этот момент, просто послушай, что говорит твое сердце. – Алессио оставил долгий поцелуй у меня на лбу, а потом вновь прижался к нему своим, продолжая. – Пообещай мне, если когда-нибудь тебе нужно будет сделать выбор, ты вспомнишь об этом, хорошо?