голая. В моей ванной. Прямо передо мной.
Святое дерьмо.
– Какого черта? – Адриана потянулась за полотенцем, что висело рядом с душевой кабинкой. – Отвернись! А лучше выйди!
Наконец мой первоочередный шок прошел, и я открыл рот, чтобы извиниться:
– Да, извини.
Я опешил и не сдвинулся с места.
– Перестань на меня пялиться!
И не отвернулся.
В меня полетел бутылек шампуня, пока я глазел на превосходное тело и не мог оторвать взгляд от идеальной груди, которую она пыталась прикрыть полотенцем, пока другой рукой закрывала свою нижнюю часть.
После очередного проклятия, вырвавшегося из ее рта, я наконец собрался с мыслями и отвернулся от этой идеальной картины. Но прежде еще раз окинул взглядом ее обнаженное тело, чтобы запомнить каждую впадинку на ее коже, которую мне хотелось отметить своим языком. Смуглая кожа длинных и стройных ног блестела от воды, полная грудь от частого дыхания поднималась и опускалась, мокрые волосы прилипли к спине, доходя до округлостей попки. Соски торчали. То ли от холода, то ли от смущения, а возможно и от возбуждения. Она выглядела как богиня.
Черт. Я не должен был видеть это и определенно точно не должен был так бесстыдно на нее пялиться. Я – солдат ее отца, человек, на которого возложена обязанность защищать ее, держать вдали от опасности, а не подглядывать за ней, пока та принимает душ. Черт возьми, она – дочь моего врага! Какого хрена я творю?
Я не имел ни малейшего представления, но оказался просто не в состоянии оторваться от этого зрелища. Она стояла здесь, передо мной, в моей душевой такая чертовски красивая. И я хотел ее. Я хотел ощутить на языке ее вкус, исследовать каждый уголок плоти, услышать из ее губ стоны и мое имя, пока буду в нее вонзаться. Я хотел сделать ее своей.
Проклятье. Откуда взялась эта мысль?
– Алессио, выйди вон!
Ее крик заставил меня прийти в себя и прогнать из головы неуместные мысли. Я выбежал из ванной, поправляя по пути свой возбужденный член.
Черт, я испугался, что она с собой что-то сделает, но девушка всего лишь принимала душ.
Но ведь она могла, верно? Я не параноик. Возможно, боль из-за смерти любимого настолько сильна, что она решит покончить с собой. Или потеря матери не позволит ей жить дальше. Возможно, самая страшная опасность для нее – это она сама. Вот о чем я подумал, когда бездумно ворвался к ней.
– Что ты себе позволяешь? – Изящные пальцы схватили меня за локоть и развернули к себе.
Передо мной были дикие глаза Адрианы, сама она, завернутая в белое полотенце, которое еле держалось на пышной груди. Стоит мне дотронуться до него и дернуть за край, оно упадет на пол, обнажая ее тело. Заманчивая идея, однако.
– Хватит на меня пялиться!
Верно, Алессио, хватит. Возьми себя в руки.
– Ты не отвечала, когда я позвал тебя, – сказал я, стараясь не смотреть на блестящую кожу, усеянную каплями воды.
– Это не повод врываться в чужую комнату, а уже тем более в ванную.
Черт. Она не собиралась облегчать мне задачу по усмирению возбуждения, скрестив на груди руки и делая ее еще больше.
– Напомню, принцесса, что это моя комната и моя ванная. – Я встал в ту же позу, подражая ей.
Адриана на мгновение замолчала, хлопая ресницами и скривившись в гримасе.
– Не называй меня так.
– Почему же, принцесса? – Я сделал шаг в ее сторону.
– Что ты делаешь? – Она опустила руки и сделала шаг назад. – Не приближайся.
– Почему? – Еще один шаг вперед, заставивший девушку прижаться к стене.
– Алессио, хватит, – ее голос подрагивал.
– Ответь на вопрос. Почему я не должен называть тебя принцессой? – Я подошел к ней как можно ближе, почти соприкасаясь с ее грудью, но при этом оставляя пространство, чтобы ей было не так дискомфортно.
– Потому что я не такая. – Ее глаза цвета леса и мха смотрели на меня с мольбой. Она – лань, загнанная охотником.
– А какая?
Не знаю, что на меня нашло, но я поднял руку, чтобы прикоснуться к ней. Адриана вздрогнула, ее тело напряглось, и она сильнее прижалась к стене позади, пытаясь увеличить между нами дистанцию. Моя рука повисла в воздухе.
– Ты боишься меня?
Ее глаза округлились и посмотрели на меня.
– Ч-что? – Она опустила взгляд на пол. – Нет. Конечно нет.
Это ложь. Адриана дрожала как осиновый лист, мурашки покрывали влажную кожу. Да, она боялась, и это беспокоило меня. Не такой реакции я ожидал. Но тогда какой?
– Посмотри на меня. – Она упорно избегала меня, поэтому я приподнял ее голову за подбородок, нежно к нему прикасаясь. – Ты боишься меня?
– А должна? – Теплое дыхание от шепота дошло до моих губ, когда Адриана ожидала своего приговора.
Ее напуганные глаза смотрели в мои, когда голова немного запрокинулась назад. Разница в росте идеальна. Мокрые волосы обрамляли ее лицо, спадая на плечи. Длинные ресницы трепетали, прикрывая зелень глаз. Я провел рукой по мягкой щеке и заправил выбившуюся прядь за ухо.
Я не хотел, чтобы она боялась меня. Она не должна была. Я не собирался делать с ней ничего плохого, потому что в этой истории роль монстра и злодея суждено сыграть не мне.
Война в Чикаго только начиналась, и я позабочусь, чтобы Маттео Моретти был занят настолько, чтобы на реализацию своего плана у меня было как можно больше времени. Адриана в моих руках могла бы стать пешкой в войне против ее отца, но я не собирался использовать ее в своих целях. Только не так. Если я решу воспользоваться шансом, то не для того, чтобы причинить ей вред. Адриана почувствует боль лишь тогда, когда я буду входить в нее, когда она будет извиваться подо мной, умоляя не останавливаться. Я бы предпочел, чтобы она хотела меня, на коленях просила взять ее.
Она будет. Несмотря на страх, внутри Адриана чувствовала возбуждение. Ей нравилось то, что она зажата между мной и стеной, ведь я видел, как поднималась и опускалась ее грудь. Как мелкие мурашки покрывали ее прекрасную кожу, чувствовал, как теплое дыхание соприкасалось с моим, а еле слышный стон, непроизвольно сорвавшийся с алых губ, как только я чуть теснее прижался к ней, только подтверждал мою теорию. Ее тело реагировало на меня так, как я хотел.
Я был уверен, что, если я стяну с нее полотенце и дотронусь до ее промежности, она окажется мокрой. Но я не собирался прикасаться к ней подобным образом без ее разрешения. Если это и произойдет, то только с ее согласия и желания, а не в качестве мести ее отцу.
– Возможно. – Я в последний раз провел шершавыми пальцами вдоль ее подбородка, прежде чем оставил девушку одну.
Спустившись вниз, я решил немного выпустить пар в тренажерном зале, поэтому завернул за угол и направился туда. По дороге стянув футболку, я кинул ее на мат и подошел к висящей посреди зала груше.
Каждый мой удар сопровождался мыслями об отце, нападении, ублюдке Маттео и девушке, которая не должна была на меня так действовать. Удары становились сильнее, пот струился по лицу и спине, и лишь телефонный звонок оторвал меня от тренировки. На экране высветилось имя Маркуса, поэтому я нажал на «Ответить».
– Есть новости?
– Не совсем. Известно, что нападение было устроено мексиканцами по приказу Хьюго Кортеса, но не более. Мы ищем ублюдков по всему городу и за его пределами, но пока нет никаких следов, указывающих на то, где они могут быть. – Маркус замолкнул, думая, что еще может мне сообщить, и продолжил: – Капо вне себя от ярости. Он сам возглавил поиски этого выродка и устроил нападение на клуб, в котором находился один из капитанов Картеля. Его голову отправили Кортесу в качестве подарка.
Хьюго Кортес – главарь мексиканского Картеля. Война между ним и Каморрой тянется с самого начала, когда отец Маттео во главе Каморры вступил в Синдикат «Пять семей». Картель был единственной организацией, которая высказалась против этих нововведений, поэтому борьба двух соперников со временем превратилась в войну за территорию и власть. Однако до сегодняшнего дня, как мне известно, она не выходила за рамки и Синдикату не приходилось вмешиваться. Сейчас все могло измениться.
– Что от меня требуется?
– Капо дал прямой приказ, который для тебя в приоритете. Больше ничего, но мне нужна твоя помощь. – Его голос стал тише, когда он отошел куда-то, чтобы не быть услышанным. – Проверь записи видеонаблюдения в особняке, по дороге в собор и его периметра, везде, где только можно и нельзя, но найди что-нибудь, что может показаться подозрительным. Найди мне зацепку, Алессио.
Уже. Я занялся этим в первый же день, пока Адриана спала наверху, но ему не нужно было об этом знать. Я собирался потянуть время, но на самом деле не нашел ничего, что могло бы помочь найти виновных. Камер в соборе не было, а по периметру их отрубили, но от намерений прекратить поиски я отказался.
– Будет сделано.
– Поторопись, пока Капо, находясь в трауре, не уничтожил все, что мы так усердно строили на протяжении многих лет.
– Когда будут похороны? – Эта информация была мне ни к чему, но я подумал, что Адриана хотела бы знать.
– Вы не можете приехать на похороны, Алессио.
– Я не собираюсь приезжать, Маркус. Она под защитой и довольно далеко, я не намерен рисковать, но хотя бы это она должна знать, если не может присутствовать на похоронах своей матери.
– И жениха, – недоносок начинал бесить меня. – Не забывай.
– Иди к черту, Маркус, – огрызнулся я, но не стал выключать.
– Послезавтра, и вас на них присутствовать не должно, мальчик. Не испытывай судьбу.
Когда-нибудь я прикончу его за «мальчика».
– Держи в курсе.
Я отключил, не дожидаясь ответа. Везти ее на похороны я не собирался, однако не знал, как она воспримет эту новость.
Вытерев с лица пот и выпив всю бутылку воды, что лежала в комнатном холодильнике, я направился на кухню, где уже расположилась моя гостья. Она была одета в новую футболку, на сей раз серую. Казалось, что ей нравилось ходить в моей одежде, однако своей у нее не было. Я не подготовился, потому что никто не предполагал, что мне придется быть нянькой для принцессы Каморры.