Она не привыкла быть запертой в четырех стенах, а сейчас словно сидела в клетке со зверем вдали от цивилизации. Между огромным особняком с бассейном и садом и этим местом была гигантская пропасть, поэтому неудивительно, что здесь она чувствовала себя не в своей тарелке. Адриана не была создана для таких мест. Она – принцесса, которая не видела другой жизни, помимо той, которую ей обеспечил Маттео Моретти.
Адриана не жаловалась и не возмущалась, но я убежден, что ей не терпелось поскорее вернуться домой. Просто она воспринимала все это как некую меру защиты, думая, что со мной она была в безопасности, но даже не подозревая, что самая настоящая опасность – это я.
Звук уведомления, сообщающий об очередной неудаче, отвлек меня от спящей красавицы.
«Ошибка. Код подобран неверно».
Твою мать! Стон разочарования вылетел изо рта, когда перед глазами мигнули красные буквы на экране ноутбука. Снова. Я уже сбился со счета, какая это попытка.
Информационная безопасность – моя страсть, а взломы – моя стихия. Мне не составляло труда даже совершить кибератаку за короткий промежуток времени. Я мог за считаные часы достать любую информацию из базы данных полиции, ФБР или же МИ5, подобрав код, находясь в любой точке мира, но вот уже четыре месяца мне не удавалось взломать чертову флешку. А это означало лишь одно: либо мой отец был чертовым гением, либо ему помог кто-то гениальнее него. Кто бы это ни был, он отлично постарался, чтобы скрыть собранную на Каморру и семью Моретти информацию в этой штуковине. Хотя ничего удивительного, раз отец потратил на эту цель годы и буквально отдал жизнь ради нее, а я не был способен взломать гребаный код, чтобы узнать, стоило ли оно того.
Вибрация телефона, лежащего на столе, привлекла мое внимание.
Джон. Я не выходил с ним на связь уже несколько дней, хотя должен был предоставить новую информацию. Звонок завершился, когда я не ответил, однако его это не остановило. На экране всплыло уведомление о новом сообщении, и я открыл его.
Джон: Я в городе и вспомнил, что ты задолжал мне кружку пива.
Это означало, что он хочет получить от меня информацию, но я его разочарую. У меня для него ничего не было. Не сегодня, да и такими темпами – нескоро. Поставив блокиратор на телефон, чтобы не было возможности отследить местоположение по номеру, я выключил его и вернулся к ноутбуку.
Упоминание о Нью-Йорке заставило мозг переключиться на другую, не менее важную задачу. Мне была необходима пара минут, чтобы получить доступ к системе видеонаблюдения в жилом комплексе моего пентхауса, и столько же, чтобы подключиться к камерам внутри квартиры, которые я установил после покупки.
Через пару кликов на экране загорелась картинка, делящая монитор на четыре квадрата, каждый из которых давал доступ к определенным точкам обзора на этажах и сменялся при необходимости. Включил реальное время, и на первой картинке загорелся обзор на центральный холл. С этой точки открывался хороший вид на вращающиеся двери. За стойкой ресепшен никого не было, потому что Мартин – консьерж комплекса – помогал старушке с пятнадцатого этажа найти ключи от квартиры у лифта.
Вторая картинка транслировала пустой лифт, поднимающийся прямо на этаж с моим пентхаусом. На третьей можно было увидеть подземную парковку и задний вход в здание, а на четвертой – холл моей квартиры.
Я переключился на видеозаписи из моей гостиной. Через панорамные окна в квартиру падало достаточно огней вечернего города, чтобы понять, что она пуста и ничего в ней не изменилось. В запросе нашел нужную дату и включил запись с того дня, когда мы с Адрианой уехали в Чикаго.
Кино началось.
В промежутке с шести утра до полудня не произошло ничего интересного: постояльцы спешили на работу, гости заходили в здание, курьеры с пакетами и сумками болтали с Мартином, расписываясь и передавая ему посылки.
13.48. Пожилой консьерж сидел за своим рабочим местом, поедая обед, который пару минут назад привез курьер. Спустя пять минут в двери зашел один из жителей и, здороваясь с Мартином, пошел к лифтам. Мужчина поднялся на пятый этаж и вышел. Мартин все еще ел. Через восемь с половиной минут к нему подошла Марлен с пакетами в руках. Она улыбнулась ему, они о чем-то поболтали, но вскоре девушка попрощалась и направилась к лифтам. На втором квадрате было видно, как, нажав кнопку нужного этажа, Марлен поставила пакеты на пол, достала из сумки помаду и, повернувшись к зеркалам, нанесла слой красной помады на уже накрашенные губы. Когда лифт остановился на моем этаже, девушка убрала косметику обратно, взяла в руки пакеты и вышла в холл.
На третьем изображении я увидел себя, сидящим за ноутбуком. Помню, как работал над кодом, в дверь постучали. На записи видно, как я, захватив пистолет со стола, проверил обойму и, направив его перед собой, подошел к двери. Убедившись в безопасности, открыл дверь, хотя на всякий случай не убирал пистолет далеко.
Я не заметил этого в тот день, потому что тогда мои мысли были заняты другой девушкой, но сейчас я отчетливо вижу, как Марлен подскочила, увидев пистолет в моих руках, отчего ее тело задеревенело, но, когда я опустил оружие, она заметно расслабилась и попыталась зайти внутрь. Я не дал ей сделать и шагу. На записи не было звука, но я помнил ее истерику и недовольства из-за того, что мы давно не виделись, а теперь, когда я только приехал в Нью-Йорк, зову ее и прошу привести с собой вещи для «какой-то шлюхи», как она соизволила выразиться. Я не стал ничего объяснять, просто закрыл дверь перед ее носом. Марлен назвала меня скотиной и пнула дверь ногой. Тогда я подумал, что она сломала себе каблук или ногу, но вижу, что нет.
После ухода Марлен ничего интересного или подозрительного не происходило, поэтому, оставив ноутбук включенным, я пошел на кухню, чтобы налить себе свежий кофе. Всего на минуту мой взгляд упал на спящую Адриану, но я взял себя в руки и прошел мимо, не задерживаясь на этом опасном созерцании.
Я вернулся в тот момент, когда на экране крутилась довольно необычная для меня картина, похожая на кадр из какого-то романтичного фильма, в главных ролях которого я и Адриана. Она прижалась ко мне, уткнувшись в грудь, ее руки сжимали мою футболку так сильно, что даже сквозь монитор было видно, как костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Она такая маленькая по сравнению со мной, такая уютная. Мы стояли, прижавшись друг к другу какое-то время, пока она не отошла от меня и мы не разошлись в разные стороны: я в тренажерный зал, она на кухню. Спустя время Адриана закончила мыть посуду и пошла спать.
Пару часов гостиная пустовала, пока я не мелькал моментами в ускоренном режиме, расхаживая из угла в угол, готовясь к поездке в Чикаго, работал за ноутбуком и на какое-то время решил вздремнуть. Когда время на экране показывало 04:15, я закончил чистить пистолеты и, закрыв крышку ноутбука после очередного провала с кодом, поднялся за Адрианой. Спустя двадцать семь минут мы вышли из дома, я включил сигнализацию и закрыл дверь. Все как обычно.
4.42. Вот мы с Адрианой сели в машину и выехали с подземной парковки, за нами не было хвоста, то же самое показывала и камера с улицы, доступ к которой пришлось получить.
Сделав глоток кофе и откинувшись на спинку дивана, продолжал смотреть записи дальше, не перематывая их и пытаясь заметить хоть что-то подозрительное. Ничего. Полдня на записи проходили, один поток людей сменялся другим. Самое интересное, что произошло за это время, – Мартин, поливающий цветы, Мартин, поедающий пять хот-догов на обед, Мартин, дремлющий за рабочим местом. Я наблюдал за нарушением трудовой дисциплины нашего консьержа до тех пор, пока мое внимание не привлекла картина, где Мартин на кого-то ругался, выходя из-за стойки ресепшен. Я отмотал запись назад и включил обычный режим, чтобы еще раз все рассмотреть, но уже более внимательно.
Вот Мартин сидел за столом и пил кофе, когда в здание зашел мужчина с опущенной головой в черном плаще. Лица под капюшоном и бейсболкой не было видно, в руках черная сумка. Мужчина спешил к лифтам, игнорируя Мартина, который пытался его остановить, чтобы узнать номер квартиры, куда направляется гость. Однако старик не успел догнать мужчину, и двери лифта закрылись. Мартин ругался и ворчал что-то, бросая взгляд на лифт, но отошел от дверей, словно ничего не произошло, и продолжил попивать свой кофе. Да, его определенно следовало уволить.
На записях с камер внутри лифта было видно, как мужчина использовал слепые зоны, чтобы не показывать лицо. Он нажал на кнопку и ждал, когда двери лифта откроются на моем этаже. Выйдя из лифта, человек достал из кармана маску, надел ее, пряча лицо, и только после этого направился к моей квартире и открыл дверь, введя код, словно эта квартира была его собственная.
Твою мать. Какого хрена здесь происходит?
Мужчина не подбирал код. Он знал его. Но как это возможно, я без понятия. Никто не знал кодов и паролей от моих учетных записей, системы безопасности или любых других устройств. И когда я говорил «никто», именно это оно и значило. Можно было только предположить, что этот сукин сын был здесь не в первый раз. Однако если я думал, что это меня удивило, то я ошибся. Чертовски, мать его, сильно.
Я увеличил запись с видеокамеры в моей квартире и наблюдал, как мужчина зашел с такой уверенностью, словно знал, что дома никого нет. Он достал из сумки детектор по обнаружению жучков и камер, судя по виду, и, включив его, прошел в гостиную. Его лицо было закрыто сплошной черной маской: ни глаз, ни рта – ничего, что могло бы выдать его, лишь обтягивающая ткань, скрывающая все черты.
Когда устройство среагировало и включился красный цвет, информирующий о нахождении в помещении записывающих устройств, мужчина направился в ту сторону, куда оно его вело. Таким образом он оказался у картины на стене в гостиной, в которой была спрятана крошечная камера. Ублюдок стоял перед ней ровно тридцать пять секунд, склонив голову набок. Если бы не маска, уверен, я бы увидел его пристальный взгляд в точку, которая, как я думал, была тщательно скрыта.